Дорофея Ларичева - Искры и зеркала
Сознание искало аналогии с прошлым опытом и находило только сценарии компьютерных игр с побегами, похищениями, освобождениями. Там она всегда добиралась до решения, играя честно или взламывая программный код. А как поступить здесь, пока не знала.
Незнакомые люди усадили девушек в шлюп, увезли в высокое красивое здание, долго спускались в лифте вниз, на подземные этажи. Заперли в комнатке с единственной бледной лампочкой над дверью, не достучаться, не вырваться.
И самое обидное – Дора не чувствовала ни одного из этих людей своим недавно приобретенным даром. Хуже того – она и Машку не чувствовала. Никак. Та сидела на стуле – безвольная, поникшая, точно робот, выполнивший заданную программу.
– Маха! Машуха! Куда ты меня притащила?
Ни попытка растормошить копию, ни небольшая истерика действия не возымели. Комната с дверями-створками, точно в лифте или метро, была отделана пористым материалом, приглушавшим звуки. Самые громкие вопли казались хриплым, глухим шепотом. А бледная Маха механически отвечала:
– Так надо.
Ругаться и плакать дальше оказалось бесполезно. Оставалось ждать. Девушкам принесли еду, проводили до туалета и обратно такие же заторможенные люди, не способные сочувствовать, глухие к мольбам. Тогда Доре по-настоящему стало страшно. Одна, невесть где, с невменяемой Махой в нагрузку. И с собой ни ножика, ни палки – не отбиться, не вырваться.
Ланса она не боялась, разве что чуть-чуть, а этих… Ланс. Дорофея невольно улыбнулась. Все-таки ученик Роберта Никитина ей понравился (более того, она думала о нем слишком часто). Представилось его открытое лицо, серые умные глаза, блестящие из-под светлой челки, улыбка. Вспомнился поцелуй…
– Ланс, лучше бы ты нас похитил, – вздохнула она, сама постепенно погружаясь в безразличное оцепенение. Бессонные ночи и пережитые страхи навалились на плечи тяжкой ношей.
Там, за дверями, готовилось нечто неприятное, плохое. И они, Ивановы, будут главным блюдом на пире нечистой силы. Не нужно быть сенсом, чтобы это понять.
Она очнулась, едва дверные створки разъехались в разные стороны и во мрак комнаты ударил свет из коридора. «Нечитаемые» люди взяли ее и Машку под руки, привели в просторный зал, больше похожий на бальную комнату из сетевых постановок про докомпьютерную эру.
Двое мужчин – один постарше и повыше, другой – совсем еще молодой, ростом ниже Доры, бесцветный, – хлопотали возле необычного сооружения в центре комнаты. Две массивные колонны из белого металла с ромбовидными вставками из синего стекла держали на цепях широкую платформу. Сверху над ней висело нечто, напоминающее гигантскую лейку душа.
– О, качельки! – не удержалась Дора. Должны же на нее обратить внимание эти…
– Не для вас, девушки, – произнес кто-то позади, и Дора обернулась.
Трудно было отвести взгляд от внешности говорившего. Не позволяло природное уродство. Так люди смотрят «ужастики», испуганные до дрожи и загипнотизированные одновременно. Словно сбежавший с выставки мутантов, большеголовый, лысый, с вывернутым носом летучей мыши, водянистыми мелкими глазками, непомерно большой нижней челюстью человек стоял позади пленниц. Беее!
– Что, девочка, радуешься, как тебе повезло быть распознанной, вселиться в готовенький смазливенький клон? – скривил ужасную морду незнакомец, приближаясь.
– Кто вы? – с трудом выдавила из себя Дорофея.
– Я тот, кто отправился сюда предупредить о твоем прибытии. Но занял тело местного урода, доживавшего свой век в приюте. Я Альфа, работал с Бетой, нашел здесь Гамму. – Он снова скривился в подобии улыбки.
Дора не выдержала, отвернулась.
– Альфа, ты, как всегда, слишком говорлив. – Возившийся с устройством старший мужчина подошел к ним. Высокий, полноватый, крупная родинка над левой бровью, обманчиво-мягкие черты лица. – Девочкам незачем пугаться раньше времени. Олег! – Он обернулся к своему невысокому помощнику. – Открывай.
В колоннах образовались ниши, достаточно глубокие, чтобы в них втиснулось по человеку.
– Прошу! – Гамма галантно поклонился Доре и ничего не соображающей одурманенной Маше. – Вам выпала огромная честь провести остаток жизни здесь, за терминалом, став частью устройства ретросдвига. Наш…
Он не договорил, осекся, вздрогнул всем телом и осел на пол.
Уродец потянулся было к пистолету на поясе, но тоже рухнул, забившись в конвульсиях. Державшие девочек люди и белобрысый техник последовали за ним.
Дора, не веря в свое счастье, кинулась к зашатавшейся Машке, потянула ту за руку.
– Маха, пора уходить! Маха!
С треском выпала пластиковая панель из стены, зазвенело, раскалываясь, зеркало. Хрустя осколками по полу, из черного зева открывшегося прохода вылез Ланс. Был он в черном обтягивающем костюме, сильно смахивающем на водолазный.
– Быстрей! Ее надо привести в себя. Подержи Машу за плечи. – Он не стал вдаваться в пояснения, за что Дора была ему благодарна.
Ланс прижал к Машкиному затылку медно-золотистую металлическую трубку, точно такую же, какой Ника угрожала Инге Чащиной, прикрыл глаза. И девушка дернулась, ахнула, отшатнулась от парня. «Вернулась». Дора ощутила ее удивление, растерянность, слабость в мышцах, даже жжение в позвоночнике, там, куда пришелся разряд удивительной трубочки. Вот, значит, как это – быть природным психологом! Полезно, хоть и пугает.
– Помнишь меня? – спросил парень у Машки.
– Помощник дока? – неуверенно спросила она. – А где это мы?
– После. – Ланс убрал трубку в кобуру на поясе и указал на дыру, из которой вылез. – Вам придется идти со мной. Только быстро, они скоро очнутся. – Сколько ненависти в голосе, какое желание справедливого суда над этими людьми! Интересно, за что? – Я первым, Маша за мной, ты следом, контролируешь ее. Куда!?
Маша Иванова, еще не до конца пришедшая в себя, ринулась к проходу.
– За мной, слышишь? – встряхнул ее Ланс. – Держи фонарь, не отставай. Постарайся ни за что не цепляться. Я здесь не один комбинезон разодрал.
И они полезли через узкие щели, едва пропускающие худенькие юношеские фигурки, через сплетения проводов и паутины, меж негромко гудящих приборов, спрятанных от любопытных глаз. Здание Комиссии оказалось поистине удивительным и полным сюрпризов. Впору благодарить чудаков-архитекторов, скрывших тонны оборудования за пластиковой обшивкой стен и перегородок.
Задавать вопросы неожиданному спасителю было некогда. Унести бы ноги от страшных людей, затаиться, спрятаться.
«Бояться будешь позже, – твердила про себя Дорофея, – когда выберешься. Только бы не поймали, не вернули обратно!»
Узкие ходы закончились внезапно, оборвавшись полукруглой площадкой с уходящей вверх и вниз шахтой. По одной из ее стенок тянулась лестница из металлических скоб, теряясь в темноте.
– Подъем долгий и тяжелый, – предупредил Ланс, хватаясь за скобы первым. – Не ныть и не отставать, если жить хотите.
Возражений не последовало. По тому, как Ланс ориентировался здесь, было ясно – он не впервые преодолевает эти закоулки. А значит, есть шанс.
Они поднимались мучительно долго. На ладонях взбухли волдыри от металлических шершавых скоб, к счастью, закрепленных на совесть. Внизу было пугающе темно, вверху тоже.
Дважды у беглецов был шанс передохнуть на таких же площадках, но Ланс торопил.
– Странно, что нас не ищут, – переживал он вслух. Помощников Альфы и Гаммы я приложил как следует, но этих двоих обычным оружием не убьешь, даже багеткой проблематично. – Он похлопал по болтающейся на поясе металлической трубке и снова ухватился за скобы. – Оба сенсы, быстро очухаются. – В голосе послышалась горечь. – Скорее, нам немного осталось.
Они вышли наружу: вначале в вонючую канализацию, потом через люк на улицу. Ланс огляделся, поманил за собой, пообещав машину через два квартала, как вдруг внезапно замер, охнул, выхватил из-за пояса багетку, направил ее на частично проявившуюся на тротуаре «шлепалку».
– Тихо, тихо, мой неверный друг, не пугай меня свистулькой. – Из открывшейся дверцы блеснул очками Роберт. – Запрыгивайте внутрь, пропажи. Тут из-за вас такой шум поднялся…
Ланс не стал возражать профессору, понуро убрал багетку и залез в «шлепалку», помог забраться девушкам. А Роберт уже вызывал Нику с Броней.
Через двадцать минут возмутители спокойствия перенеслись в уже известное подземное убежище. Ника злая, взъерошенная, собственноручно вытряхнула Ланса из «шлепалки», разоружила, запихнула в свободную камеру. Роберт не возражал, разочарованно наблюдая мучения подопечного. Как ни был силен Ланс, опытная Ника скрутила его в бараний рог, не позволяя пошевелиться, «уронила» на пол и, возвышаясь над парнем, приступила к допросу.
