Патрик Ротфусс - Страх Мудреца

Шейн взглянула на мою левую руку и явно нахмурилась.

- Когда ты успел снять повязки? - спросила она.

- Я не смог найти вас сразу, - сказал я.

- Тогда я нанес визит Даэлн.

Он сказал, что она зажила весьма неплохо. - Я согнул мою обновленную разбинтованную левую руку в жесте [радостного облегчения.]

- Есть небольшая скованность в коже, и он меня успокаивает даже в том, что это исчезнет в ближайшее время с надлежащей заботой.

Я посмотрел на Шейн, ожидая увидеть какой-нибудь жест одобрения или удовлетворения.

Вместо этого я увидел [разгневанное раздражение.]

- Я сделал что-то не так? - спросил я.

[Смущенное сожаление.]

[Извинение.]

Шейн указала на мою руку.

- Это могло быть удобным предлогом, чтобы отложить суд камня, - сказала она.

[Раздраженное смирение.]

- Теперь мы должны двигаться вместе вперед сегодня, с Вашет или нет.

Я почувствовал знакомое беспокойство накинувшееся на меня, как темная птица, сжимающая свои когти глубоко в мышцы шеи и плеч.

Я думал что скучное запоминание было последним из этого, но видимо окончательное логическое завершение должно было еще произойти.

Мне также не понравилось звучание термина "суд камня".

- Вернемся сюда после обеда, - сказала Шейн.

[Освобождение.] - Идем.

Я должна многое подготовить к тому времени.

Я пошел увидеться с Пенти.

Так как Вашет ушла, она была единственной, кого я знал достаточно хорошо, чтобы спросить о предстоящем суде.

Но ее не было ни в ее доме ни в школе ни в бане.

В конце концов я сдался, сделал растяжку и репетировал мой Кетан, сначала с Цезурой, затем без.

Затем я направился в баню и отмывался после трех дней сидения и ничего не делания.

Шейн ждала меня, когда я вернулся после обеда, держа свой резной деревянный меч.

Она посмотрела на мои руки и сделал жест раздражения.

- Где твой тренировочный меч?

- В моей комнате, - ответил я.

- Я не знал, что он мне нужен.

- Беги, принеси его, - сказала она.

- Потом найди меня у каменного холма.

- Шейн, - сказал я.

[Настойчивая мольба].

- Я не знаю, где это.

Я ничего не знаю о суде камня.

[Удивление.]

- Вашет никогда не говорила тебе? [Недоумение.]

Я покачал головой.

[Искреннее извенение.]

- Мы концентрировались на других вещах.

[Раздражение.]

- Это достаточно просто, - сказала она.

- Сначала ты процитируешь Атас Сайкара для собравшихся.

Потом ты заберешься на холм.

У первого камня ты будешь драться с кем-нибудь из школы рангом первого камня.

Если ты победишь, ты продолжишь восхождение и будешь драться с кем-нибудь второго камня.

Шейн посмотрела на меня.

- В твоем случае это формальность.

Редко студент поступает в школу с исключительным талантом.

Вашет была одной из них, она получила второй камень на своем первом суде. [Грубая правда.]

- Но ты не один из них.

Твой Кетан до сих пор беден и ты не можешь ожидать, что получишь даже первый камень.

Каменный холм к востоку от бань. - Она помахала мне рукой: Торопись.

* * *

У подножья каменного холма уже собралась толпа, когда я прибыл, более ста человек.

Серые простые и приглушенные цвета значительно превышали число красного цвета наемников и низкий шум толпы был слышен на расстоянии.

Холм сам был не особенно высок, ни крут.

Но путь к вершине сокращался через серию горных серпантинов.

На каждом углу находилось широкое плоское пространство с большим блоком серых камней.

Было четыре угла, четыре камня и четыре наемника в красных одеждах.

А на вершине стоял серовик, знакомый как друг.

Рядом стояла маленькая фигура в ослепительно белом.

Когда я подошел ближе, я почувствовал запах, дрейфующий на ветру: поджаренные каштаны.

Только тогда я расслабился.

Это было пышное зрелище отбора.

Хотя "каменный суд" был пугающим названием к этому, я очень сомневался, что со мной жестоко обойдутся перед толпящейся аудиторией, когда кто-то жарит орехи.

Я влился в толпу и приближался к холму.

Я мог видеть, что это Шейн была рядом с серовиком.

Я так же признал по сердцевидному лицу и длинной косе Пенте у третьего камня.

Толпа мягко разделилась, когда я подошел к холму.

Краем глаза я увидел кроваво-красную фигуру бросившуюся ко мне.

Встревожившись, я повернулся и увидел, что это был никто иной, кроме как Темпи.

Он спешил ко мне, показывая широкое восторженное приветствие.

Я боролся с порывом улыбнуться и прокричать его имя, но остановил себя и показал счастливое волнение.

Он подошел и встал напротив меня, взял за плечо и игриво толкал, как бы поздравляя меня.

Но его взгляд был напряженный.

Близко к груди он рукой сказал, обман когда только я мог видеть.

- Слушай, - он говорил быстро под нос.

- Ты не можешь выиграть эту битву.

- Не беспокойся. [Утешение.]

- Шейн думала так же, но я смог удивить её.

Хватка Темпи болезненно сжала плечо.

- Слушай, он прошептал.

- Посмотри кто рядом с первым камнем.

Я заглянул поверх его плеча.

Это была Карсерет.

Её глаза были, как ножи.

- Она полна ярости, - спокойно сказал Темпи, показывая нежную привязанность толпе.

- Как будто твоего вступления в школу было недостаточно, так ты еще получил меч её матери.

Эта новость выбила ветер из моей головы.

У меня в сознании промелькнула финальная часть Атас.

- Ларел была матерью Карсерет?, - спросил я.

Темпи нежно провел правой рукой по моим волосам.

- Да.

Она приходит в ярость из-за старых причин.

Я боюсь, она с радостью покалечит тебя, даже если ей придется бросить школу.

Я серьезно кивнул.

- Она попытается обезоружить тебя.

Будь осторожен с ней.

Не пытайся бороться.

Если она поймает тебя Спящим Медведем или Кружащимися руками,то быстро подчинит.

Прокричи это, если нужно.

Если ты будешь колебаться или попытаешься вырваться, она сломает тебе руку или выдернет ее из сустава.

Я слышал, как она сказала это своей сестре несколько часов назад.

Внезапно, Темпи зашагал прочь от меня и показал почтительное уважение.

Я почувствовал постукивание по руки и повернувшись увидел сморщенное лицо Магвин.

- Иди, - сказал она с тихой властью в голосе.

- Время.

Я двинулся в шаге за ней.

Пока мы шли, каждый жестами выказывал свое уважение к ней.

Мэгвин привела меня к началу тропы.

Там был серый каменный блок, высотой мне по колено, он был похож на остальные, на каждом отрезке пути.