Михаил Исхизов - Охота за мультифритом

Туз не понял, отчего рассердилась Бесси. Конечно, когда не знаешь, в чем тебя обвиняют, оправдываться трудно. Но, все равно, надо.

- Так я же, шаррам, никогда! - заявил он, и для большей убедительности ударил себя кулаком в грудь. - Я за нашу гильдию зуб отдам, глаз вырву! Шаррам, машшаррам!

Глаза Бесси по-прежнему буравили Туза.

- Костьми лягу! Да я за нашу гильдию последнюю медную монету отдам, машшаррам! - старался Туз убедить Бесси.

- Гномы через весь город Мультифрит в шкатулке понесли... - сквозь зубы презрительно процедила Бесси-Летти. - Чтобы все видели. И все в городе знали, что они у Биддго шкатулку заказали... А вы посчитали, что Клинкт Большая чаша умом тронулся... Да он один втрое умней вас всех троих! Наградил же меня святой драконоборец идиотами...

Она, сокрушенно вздохнула и врезала Тузу по левой щеке. Теперь голова его мотнулась вправо. И серебряная серьга в виде кукиша, тоже мотнулась вправо. А для шляпки из голубой заморской соломки обошлось. Она, как в дальний угол забралась, так спокойно и лежала там.

- А вы чего смотрели? - Бесси-Летти подошла к Колченогому и Хриплому. - Я гильдию на вас троих оставляла.

И врезала, как следует, вначале Колченогому потом Хриплому. По два раза каждому. Справа и слева. Как расцеловала.

- Дурашлепы слабоумные... Шаррам-машшаррм! На три дня оставить нельзя. Убирайтесь отсюда вместе со своей дурацкой шкатулкой. Чтобы я ее больше не видела.

Троица застыла. Такая вот получилась неувязка. Они ведь любили Бесси-Летти. Любили, уважали и, что уж скрывать, побаивались. Хотели порадовать, а получилось коряво. Оно и обидно, да что теперь делать?

- Это... - почему-то первым осмелился Битюг. - Куда же нам теперь ее, Бесси-Летти? - растерянно выдавил Битюг и застыл.

- Где взять сообразили, - Бесси-Летти повела взглядам по растерянным лицам своих помощничков. - А куда девать сообразить не можете. Или можете, а?

Все трое молчали. Растерянный вид помощничков подтверждал, что ни один из них не может сообразить, куда теперь девать шкатулку.

- Не можете, умники, - Бесси-Летти усмехнулась и, кажется, перестала сердиться. - Вы ее Клинкту отнесите, порадуйте старика. Ну, мотайте отсюда придурки, и чтобы я вас сегодня не видела. Машшаррам!

Возле одного из широких окон келии отца Хоанга росла высокая рябина. Каждый год, осенью, сюда прилетели свиристели и, усевшись на ветки, лакомились красными сочными ягодами. И каждый год Координатор подолгу стоял у окна и наблюдал за хлопотливыми птицами.

На этот раз в их владения вторглась ворона. Она была крупной, раз в пять больше каждой из пестрых хохлатых пташек и выглядела как тролль среди гномов. У вороны были крепкие лапы, вооруженные большими когтями и длинный черный клюв. Вела она себя нахально, как обычно ведет себя, уверенные в своей силе, самонадеянные вороны. Она неторопливо клевала красные ягоды и не обращала внимания на вьющихся вокруг нее малых птах. Будто и не видела их. Но так продолжалось недолго. Неожиданно для вороны, сразу несколько свиристелей пытались столкнуть ее с ветки. Ворона возмутилась. Она замахала крыльями, чтобы удержаться и сердито каркнула на обидчиков.

Стайка рассыпалась, затем опять ударила, но теперь свиристелей было больше, и они сшибли ворону с ветки.

От такого нахальства маленьких пичужек, большая сильная ворона растерялась. На этот раз она каркнула что-то не очень внятное, но еще более сердитое, и попыталась занять прежнюю позицию. А свиристели снова ударили: дружно, всей стайкой. Ворона, наконец, сообразила, что против стаи ей не устоять, и пустилась наутек, нисколько не заботясь о своей репутации.

- Поучительно, весьма поучительно... - промолвил отец Хоанг. - Поэтому гномы и держатся кланами. Что-то Клинкт Большая чаша задерживается, - прервал он себя. - Пора бы ему придти.

По легкому шороху, отец Хоанг понял, что дверь отворилась. Войти в келию Координатора без приглашения мог только отец Даннер, не один десяток лет, сопровождавший главу Святой Обители, и пользовавшийся полным доверием их пресветлости.

- Какие новости? - поинтересовался отец Хоанг, продолжая следить за воинственными свиристелями, которые, прогнали ворону и теперь, совсем как люди, праздновали победу: что-то щебетали, перелетали с ветки на ветку и лакомились сочными ягодами.

- У ворот отряд гномов, - доложил отец Даннер. - Их возглавляет Клинкт Большая чаша.

Координатор кивнул.

- С ним Логго Камнекрут. Он несет шкатулку, - продолжил отец Даннер.

- Логго со шкатулкой... Да, да, конечно, именно Логго, - отец Хоанг улыбнулся. - Так и должно быть. Умница Клинкт Большая чаша и отчаянный Логго со шкатулкой. И с ними десятка два молодых разбойников, которые владеют дубинками не хуже наших монахов. Пусть Клинкт и Логго войдут.

- Здравствуйте, капитан Кроу! - вскинул руку к каске, в военном приветствии Клинкт.

Рядом с ним вытянулся и застыл Камнекрут. Он тоже поднял правую руку к каске, а левой прижимал к груди шкатулку светлого дерева.

- Здравствуйте, друзья, - Координатор подошел к гномам, пожал руку Клинкту, затем Логго. - Сколько же лет мы не виделись?

Не виделись они очень давно. Почти двадцать лет тому назад, когда харахорийские пираты захватили земли у залива Клочь, молодой лорд Эжен Кроу сколотил отряд волонтеров, из таких же молодых и отчаянных молодцов, и они два года сражались с пиратами, пока те, с позором, не убрались на свои острова. В этом отряде служили, и покрыли себя славой, сержант Клинкт Большая Чаша и капрал Логго Камнекрут.

- Рад видеть вас, капитан, таким же крепким и молодым, - Клинкт искренне обрадовался бодрому виду Координатора.

- Уже не молодым, сержант. К сожалению - не молодым. И, как видишь, Клинкт, я теперь не капитан славного отряда, а просто отец Хоанг.

- Мы, конечно, не служим теперь в вашем отряде, но для нас вы всегда останетесь капитаном, - заявил Логго.

- Спасибо Логго. Мне тоже хотелось бы, чтобы вы всегда считали меня своим верным другом.

- Иначе и быть не может, - Клинкт снял каску и положил ее на пол. - Поэтому мы и пришли к вам, капитан.

- Отец Хоанг, - напомнил Координатор.

- Так точно, отец Хоанг, - подтвердил Клинкт, - мы помним об этом. Но вы были нашим капитаном в самое трудное и прекрасное время. И, Логго прав, для нас вы всегда останетесь капитаном.

- О чем ты говоришь, Клинкт, - Хоанг, кажется, был тронут словами гнома. - Те времена прошли и никогда не вернутся. Теперь я просто служитель святого драконоборца, дважды рожденного Фестония, - он повернулся к занимавшей добрую часть стены большой картине, и указал на нее гномам. - Наши походы и сражения в далеком прошлом. Сейчас я стараюсь с помощью святого Фестония сохранить и упрочить мир на нашей земле.