Анна Ринифе - Город забытых снов(СИ)

Сама не зная почему, Лика обняла Доминика. Словно для большей уверенности в том, что он может идти. Его лицо пылало. Кожа обожгла ей щеку.

- Ты точно в порядке?

- По-моему, у меня температура. Поэтому я лучше пойду.

Лику накрыл очередной приступ стыда. Она думает только о себе, а он сидел здесь, больной, и не смел разбудить ее.

- Ты можешь остаться, у меня есть лекарства и градусник. Как ты доберешься сейчас до дома? И там тебе некому помочь.

- Спасибо, но я пойду. Не волнуйся.

Он улыбнулся и пошел в прихожую. Когда Лика вышла из комнаты, он уже стоял в пальто. Девочка закрыла за ним двери и включила телевизор.

***

Лика проснулась от жужжания мобильного телефона. Это был Доминик. Девочка испугалась, что ему стало хуже, но на том конце провода заговорил бодрый баритон.

- Как спалось, ангел?

Лика посмотрела на часы. Десять утра. Что ж, по крайней мере, шесть часов она поспала.

- Хорошо. Никакие девочки и охотники в гости не приходили, если ты об этом.

- Об этом. Что собираешься делать?

Лика хотела ответить "лежать в постели, пока не надоест, пить чай со всей коробкой шоколадных конфет, которую как-то уже давным-давно принесла Вера Павловна, и наслаждаться жизнью в лени и бездеянии". Но это было не то, о чем спрашивал Доминик.

- Я буду искать имя. Если я действительно ее туда засадила, значит, мне и освобождать.

- И каков план действий?

"По-моему, он слишком активен для человека, у которого вчера вечером была температура под сорок", - с раздражением подумала Лика.

- Понятия не имею, - пробурчала она в телефон.

- У меня есть знакомая, которая немного смыслит во всяких сверхъестественных вещах, она согласна встретиться с нами. Сможешь сегодня?

Лика потеряла дар речи. Неизвестно почему, она была уверена, что ни друзей, ни "знакомых" у Доминика нет. Может быть, она приняла желаемое за действительное. Нет, с чего бы ей желать, чтобы у него не было друзей. И потом это только знакомая. Сверхъявственных вещах? Старушка-гадалка, что ли. И когда он успел с ней обо всем договориться? И кто ему вообще давал право рассказывать что-то о Лике совсем не знакомому ей человеку?

- А ты? У тебя ведь вчера была температура.

- Все нормально. Не знаю, что это было, сегодня все в порядке.

- Хорошо, поехали к твоей знакомой, - вздохнула Лика.

- Я заеду за тобой через час, буду ждать внизу.

- Ты можешь подняться, Вера Павловна уже не караулит.

- Я лучше внизу, - уклончиво ответил Доминик. - До встречи.

- Угу, - буркнула Лика и положила трубку.

Отлично, только специалиста по сверхъестественному ее расстроенному сознанию и не хватало. Почему-то вспомнилась Вера Павловна с ее угрозами насчет наркоманов и плохой компании. Вампир-одиночка и его знакомая-ведунья - что может быть лучше?

***

- Ее зовут Вероника, - начал разговор в машине Доминик.

- Откуда ты ее знаешь?

- Познакомились случайно. Просто как-то встретились ночью в безлюдном городе.

- Хм, что может быть обычнее, - иронически фыркнула Лика и приказала себе молчать.

- Извини, что рассказал ей о тебе, просто я подумал, вдруг она сможет помочь.

"Молчать", - опять подумала Лика.

- Ты не обижаешься?

- Нет, - выдохнула она. - Хотя ты мог бы сначала поговорить со мной об этой неизвестной знакомой, которая сейчас наверняка предполагает, что ты везешь к ней психопатку.

- Поверь, она точно так не думает.

- Да, я помню, пока есть ты...

- Пока есть я и Вероника, - он улыбнулся.

Лику передернуло. Почему-то утешение, что она менее странная, чем Доминик и его знакомая, возымело обратный эффект.

- Ты давно ее знаешь?

- Года два.

"Великолепно", - подумала Лика.

- У тебя есть еще друзья?

- Нет, только она.

"Как быстро из знакомых она перешла в статус друга", - прокричало что-то внутри Лики. - Ладно, разберемся на месте".

Оставшуюся дорогу Лика сердито молчала.

Вероника жила на другом конце города в маленькой квартирке с окнами на автозаправку. В ее комнате и даже на кухне пахло духами, терпкими, пряными, опасными. Стены в ее комнате с красными в золотой узор обоями были завешены книжными полками. Вместо книг на них стояли подсвечники, всевозможных форм и размеров, и каждый из них сам по себе был произведением искусства. Рядом с этими стеклянными, металлическими, глиняными изделиями сидели куклы. Интерьерные и просто детские, в замысловатых нарядах и с вычурными прическами, с макияжем, гротескно повторяющим облик своей хозяйки.

Лика поежилась. Глаза некоторых кукол были слишком живыми, и можно было потерять уверенность в том, кто кого рассматривает - Лика игрушки или они ее.

Почему-то вспомнился замок приемных родителей Доминика со всем его внутренним убранством. Этот мрачный дом с десятками глаз, застывших в предсмертной агонии. Здесь, в темной комнатушке, чувство законсервированности времени было таким же сильным, как и в величественном особняке. Но несмотря на нагромождение свечей и кукол, в обстановке всей квартиры чувствовалась незримая симметрия, у каждой из находящихся здесь ненужных большинству людей вещей было свое особое место, как у фигур на шахматной доске.

Вероника сидела, забравшись с ногами в большое мягкое кресло черного цвета. Ее вороново-черные волосы блестели в тусклом свете сюрреалистично изогнутой люстры. Подведенные глаза внимательно разглядывали новую знакомую. Девушка пила чай с имбирем из большой кружки с египетскими иероглифами, одновременно грея о чашку руки, хотя в комнате было не холодно. Ей было лет 25, не больше. Возможно меньше, возможно, столько же, сколько Доминику. Она была красива. Не только этой яркой, почти вызывающей красотой, подчеркнутой корсажем и красной помадой, но и особенной, загадочной красотой, спрятанной за толстым контуром черного карандаша. Лика восхищалась такими, как она, - способными открыто заявить миру о том, что им плевать на мнение других, и что их представление о прекрасном не имеет ничего общего с идеалами серой массы.

Доминик рассказал о книге, враче, о зеркале. Говоря об этом он все время с опаской поглядывал на Лику. Он понимал, что говорит об очень личном, о том, что Лика поначалу боялась рассказать даже ему. Теперь в их тайну будет посвящен третий. Он не знал, как Вероника воспримет эту историю, как отнесется к рассказу о ночных кошмарах. Может быть, она подумает, что Лика всего лишь трусливая маленькая девочка, которая выдумала себе страшный мир, чтобы не бороться с реальными проблемами. Нет, Доминик знал, что Вероника так не подумает. Она может быть слишком прямолинейной, даже циничной или грубой, но она никогда не поставит под сомнение то, что тревожит его, Доминика.