Артем Михайлов - Изобретатель чудовищ

Гедеон же не терял надежду договориться с Феликсом:

— Хотите прослыть спасителями города? Пустая затея. Убив меня, вы ничего не добьетесь! В каждом городе всегда будет свой Магог. И, поверьте, я далеко не самый худший. Забирайте священную реликвию, забирайте деньги, но не пытайтесь ничего изменить. Такова природа людей. Их суть такова.

— Неправда!

Дарен грозно шагнул к Гедеону. Тонкий кинжал-игла сверкнул в сумраке зала.

— Неправда! Пропади навеки, исчадие зла!

Острие вонзилось в сердце Гедеона, и тот, покачнувшись в кресле, рухнул на игорный стол.

— Это тебе за людей, которых ты мучил! — гневно изрек Дарен.

Он перевел взгляд на Миру, боясь, что девушка отшатнется от него, став свидетельницей его страшного поступка. Но Мира подошла к любимому и смело поцеловала его на глазах у всех.

— Сама невинность — и та одобряет эту казнь, — вынес суровый вердикт Исидор.

Феликс спрятал топор под плащ и поправил черную фетровую шляпу.

— Вот и финал. Мы тут больше не нужны.

Он направился к выходу из зала. Исидор с Тимом, Мира и Дарен, выжившие пленники — все покинули мрачное помещение, а мертвый господин Гедеон лежал на игорном столе в маске Магога, которая словно приросла к его лицу.

На освещенной фонарями улице под теряющимися во тьме сводами подземного города Дарен заговорил с Феликсом:

— Не знаю, как вас благодарить. Кто вы?

Но Мира была первой с ответом:

— Этих людей я повстречала в лабиринте, Дарен. Я спустилась туда, потому что твой дом был заколочен. Мы оба обязаны жизнью Феликсу и его друзьям.

Молодого оружейника сразило это известие.

— Ты искала меня в лабиринте?!

— Лабиринт оказался ужасным живым существом. Но наши друзья уничтожили чудовище, и мы сумели вернуться в город.

— Больше люди не будут пропадать! — поделился новостью Тим. — С лабиринтом покончено, теперь под городом — обычные катакомбы.

Вор все никак не мог примириться с тем, как равнодушно приняли это известие горожане.

— Вы освободили город от проклятья Магога? — Дарен, не веря своим ушам, обратился за подтверждением к Феликсу.

— Да. Горожане смогут забыть о своих страхах. Ни лабиринт, ни Гедеон их больше не потревожат.

— Это счастливая весть. Гедеон воспользовался проклятьем, нависшим над нашим городом. Лабиринт стал прикрытием для его темных дел. Он посылал своих слуг похищать людей и заколачивать дома, чтобы горожане поверили, будто пропавших тоже утащил в свои недра чудовищный лабиринт. Пленников приводили в замок, как и меня, а там убивали. Отдавали на растерзание кровожадным гостям Гедеона. Но вы пришли, и его гости — трусы! — разбежались. Ни они, ни Гедеон даже не допускали мысли, что кто-то явится на помощь жертвам в нашем царстве всеобщего равнодушия. Вы спасли мне жизнь.

— Плохо, что слуги Гедеона сейчас на свободе. Ты запомнил лица?

— Меня оглушили во сне, я почти ничего не помню… Но попытаюсь найти их! Не смею просить вас о помощи, мы с Мирой и так навеки у вас в долгу. Но если вы, незнакомцы, заступились за наш отчаявшийся город, то я тем более должен довести дело до конца.

Феликса тронули храбрые намерения юноши.

— Не торопись с выводами. Может быть, все-таки стоит попросить нас о помощи?

— Но… Ради чего вам рисковать?

— Считай, это вам с Мирой наш свадебный подарок.

— Точно! — подхватил Тим. — Я тоже с тобой, Феликс.

— Это был бы лучший свадебный подарок для меня, — Мира наградила своих спутников признательным взглядом. — Мне страшно отпускать Дарена одного, но если вы будете с ним, мне будет чуточку спокойнее.

— А ты что скажешь, Исидор? — поддел ученого Тим. — Ты еще уверен, что любовь — мир иллюзий?

— Ты слишком молод и мало знаешь о любви. Правда, кажется, и я о ней многого не знаю.

Феликс вынужден был прервать эти лирические излияния.

— Дарен, проводим Миру домой. Надеюсь, она сумеет образумить своего отца. А затем обсудим наше предприятие.

У входа в особняк Феликс и его товарищи распрощались с девушкой.

— Пойдемте ко мне, — пригласил Дарен. — В мастерской у оружейника всегда найдется, чем вооружиться.

— Постарайся что-нибудь припомнить. Нам нужна зацепка, — по дороге втолковывал Феликс. — Ты заметил что-то подозрительное в день похищения?

— Мне нечего вам больше рассказать. Последнее время я работал на Чеслава. Мастерил новый подсвечник, чтобы подарить его Мире, он до сих пор еще не закончен. Я крепко сплю, и не слышал, как взломали дверь. Меня схватили, и, не дав опомниться, ударили чем-то тяжелым по голове. Я был оглушен, и хотя чувствовал, как меня связывают, ничего не мог поделать. Разве что мне почудилось… какой-то сладковатый аромат. Это мне пригрезилось, наверное?

Путники дошли до дома оружейника. Дверь была заколочена, пришлось выламывать доски. В жилой комнате Дарен зажег светильники. Внутри не было никаких следов борьбы, лишь смятая постель напоминала о печальной участи хозяина. Было ясно, что и тут похитители не оставили против себя ни малейшей улики.

— Во дворе — кузница, а здесь мастерская, — сообщил Дарен.

В полутемном помещении стояли верстаки с зажимами, на стенах висели инструменты. Недалеко от верстака виднелся токарный станок с ножным приводом, а возле — деревянный манекен, одетый в кольчугу. С потолка свисало несколько закопченных светильников.

— Сладковатый аромат, говоришь? — переспросил оружейника Феликс. — Положим, тебе не померещилось, все равно у нас нет другой подсказки. Что бы это могло означать? Абсурдно предполагать, что кто-нибудь из наемников опрыскал себя духами, прежде чем идти на ночной разбой.

— Да, это странно. Да и вряд ли кто-либо из надушенных богачей взялся бы выполнять эту грязную работу.

— Скверно, — резюмировал Феликс. — У нас есть зацепка, но воспользоваться ей мы не в состоянии. Дело заходит в тупик. А не останови мы бандитов — они и без Гедеона будут издеваться над горожанами.

— Знаете, что? — Тим говорил медленно, как бы что-то припоминая. — Как-то я забрался в один дом, и меня чуть не стошнило от тамошних запахов. Пряные, тяжелые. Вроде, душистые, а от их средоточия мне прямо дурно стало. Аромат такой, что хоть топор вешай. От него голова закружилась, ком к горлу подступил. Глаза защипало. Думаю, хозяин дома теми запахами насквозь и пропах. Хоть ведро помоев на него вылей, а он будет благоухать.

— Помнишь, в чей дом ты попал? — встрепенулся Феликс.

— Как забыть? К мыловару!

— Мыловар! Точно! — Феликс поднял палец вверх. — В мыло добавляют ароматические вещества.