Эрик де Би - Темноты

Хватить жалеть самого себя. Этим справедливость не восстановишь.

— Мне не нужно спасение, — повторил рыцарь.

Равно как и Лелира, Кален был рыцарем. Но если девушка служила доброй богине, заботившейся о счастье своей верующей, то Дрен исполнял волю мёртвого бога, требовавшего действия.

Тенеубийца соскользнул с конька галантереи и побежал по крышам.

Сотню лет назад, до того, как Магическая Чума перекроила весь мир, бог по имени Хельм покровительствовал охранникам и борцам за справедливость — извечный страж, который убил собственную возлюбленную, но не изменил долгу. А потом из-за козней безумного бога Хельм вступил в битву с Тиром, слепым богом правосудия, и пал от клинка слепца.

В ту ночь, когда был сражён Хельм, в городе под названием Западные Врата мальчишка по имени Гедрин видел во сне ту дуэль. Хельм пал, но божественная сущность стража не исчезла. Символы божеств слились: око Хельма проявилось на нагрудном щите Тира с символами правосудия. Глаз слепого бога зажегся, и зрение вернулось. Когда Гедрин проснулся, в руках мальчишки был Защитник, меч Хельма из того сна.

Именно таким образом было положено начало ереси церкви, известной как Око Правосудия.

Позднее преследуемый чувством вины и стыда Тир пал от рук демонического принца Оркуса, но его силы — в том числе и частица Хельма — перешли к Торму, богу долга. Гедрин вновь увидел сон, в котором три божества стали едины. Еретическая церковь, которую он основал, начала поклоняться Торму, которого в своих молитвах верующие назвали триединым богом.

Много лет спустя после тех снов — почти восемьдесят лет прошло — в одной из выгребных ям Лускана знаменитый рыцарь Гедрин Тенеубийца дал мальчишке-попрошайке три вещи: свой меч, Защитник, наказ «Никогда не умолять ни о чём» и оплеуху, чтобы тот запомнил.

Тем мальчишкой был Кален Дрен, второй Тенеубийца. И первый данный им обет был — никогда никого ни о чём не умолять, больше никогда.

А как жестоко судьба проверяла его на верность обету так много раз.

Кален с трудом подавил кашель. Болезнь, которая была не такой тяжёлой, как Дрен её показывал, в конце концов его доконает.  И за это надо сказать «спасибо» Магической Чуме. С самого рождения Кален носил метку Чумы: магический шрам, как называли подобное жрецы — в равной степени проклятие и благословение для каждой бедной души, унаследовавшей или приобретшей его. В случае Калена это была отвердевшая плоть и сопротивляемость боли. Подобного желал бы любой воин, но вместе с благословением шло и проклятие: тело всё больше теряло чувствительность — в конечном счёте, это приведёт к смерти.

Плата за грехи растраченной юности, подумал Кален.

Рыцарь наблюдал за туманом — дымка двигалась, меняла цвет, светилась и приобретала разнообразные формы. Подобно многому из того, что оставила в наследство Чума, это было редкое и необъяснимое явление. Вскоре светящийся туман обретёт форму и расскажет какую-нибудь историю, хотя никто и не мог сказать, почему и зачем.

Кален спустился по столбу с верхушки галантереи Гиллиама и полубегом, полускользя спустился вниз по куполообразной крыше. Используя инерцию, мужчина низко наклонился и спрыгнул с края. Магия зачарованных ботинок — одной из немногих вещей, которые рыцарь принёс с собой из Западных Врат — позволила перескочить через переулок на крышу следующего здания.

Тенеубийца пробежал по зубчатой кромке, перепрыгнув через горшки с цветами и нескольких бродяг, нашедших приют в углу крыши. Бежать по крышам было гораздо безопаснее, нежели по улицам. Наравне с ним парила на морском бризе чайка; Тенеубийца осторожно ступил на карниз.

Кален припомнил пробежки по крышам Западных Врат вместе с его наставником из церкви Ока: полуэльфийкой Левией, годившейся ему в матери по возрасту, но выглядевшей столь же молодо, как и он. Левия была искусна не в боевых искусствах, а духовных — жреческой магии. Лечении и тому подобном.

Кален немногое знал о такой магии. Помимо целебного наложения рук и защиты, дарованной его статусом паладина, мужчина мало о чём вопрошал триединого бога — и никогда ни о чём не молил. Однажды он сломал нос мужчине, обозвавшему Левию колдуньей-попрошайкой, но Кален не был уверен, чью честь защищал в тот момент — свою или её.

Дрен хотел бы, чтобы Левия посетила Глубоководье. Она была частью семьи, подумал Кален. Левия, единственная мать, которую он когда-либо знал…и Целлика, сестра духовная, а не кровная.

Не похожие на остальных представителей их заблудшей веры. Тех глупцов Кален никогда не считал своими.

Гедрин создал Око, приведя рыцарей из рядов Ночных Масок — могущественной некогда гильдии воров, которую возглавлял вампир по прозвищу Ночной Король. Гедрин вырвался из Масок подобно герою, вырезавшему путь из брюха зверя, и приложил руку к изгнанию тёмных патронов Западных Врат. Таким образом, было положено начало борьбе со злом по всему миру. Гедрин был фанатиком, а его вера вдохновила сотни на поклонение триединому богу.

Но со временем чистота Ока потускнела, его призвание извратилось членами гильдии, которые использовали свои воровские навыки для личных нужд, а не восстановления справедливости. Гедрин покинул Око после того, как посвятил так много лет обречённой церкви, а Кален, годы спустя, пошёл по его стопам. Оба несли в руках Защитники, надеясь применить его силу в нужном месте.

Без меча Кален чувствовал себя покинутым. Благодаря ему Дрен последовал примеру Гедрина в очищении мира. И хотя часть его хотела вернуть клинок обратно, большая же часть оправдывала утерю оружия. Если он не достоин носить его, то неужели это не проявление воли триединого бога, вручившего меч другому?

Послышался тихий звук. Кален схватился за шпиль, развернулся и прижался к камню, закрыв глаза. Рыцарь снова это услышал: всхлипывания. Женский голос — где-то неподалёку.

Тенеубийца осмотрелся и увидел облако тумана, подсвеченное голубым сиянием. Это было странно — прежде Кален видел в морском тумане искажения и разные цвета, но никогда не видел голубого. Оттенок оказался ему знаком — тусклая, но в то же время насыщенная синева, подобная внутренней кромке пламени как раз в тот момент, как оно становится обжигающе белым. Это голубой цвет Магической Чумы, осознал Кален, той самой, которая изменила его.

Внутри зародилась смутная тревога, но рыцарь услышал всхлипывания — больше похожие на призыв на помощь — вновь и спрыгнул с крыши. Если Око призвало его этой ночью, да будет так.

Голубой туман был близко, всего лишь в двух крышах. Ближайшим зданием оказалась приземистая дворянская вилла с разбитым на открытом воздухе садом в центре; Кален пробежал по стене, чтобы остаться наверху. Голубой туман угрожающе клубился вокруг мужчины, и Дрен почувствовал желание сделать шаг вперёд, лицом к лицу столкнуться с неизвестной опасностью, которая могла бы положить ему конец. Не было ли лучшим выходом пасть сейчас, когда Защитник отринул его?