Imanka - Паутина

 — Нет!!! — не своим голосом заорал Фейралисе. — Къёла, нет!!!

 Но было поздно! Обволакивающее заклинание неслось к цели. Фей быстро кинул в брата заклятие перемещения с планеты срочным кодом — лучше выкинуть его вон отсюда, чем позволить попасть под магический удар сестры. Демон Смерти отправил навстречу ему еще одно заклинание смерти. В тот момент, когда все три заклинания сошлись в одной точке, раздался мощный хлопок, разметавший Фея, Къёлу и Демона Смерти в разные стороны. И возникла ослепительно белая вспышка, словно разом взорвалось несколько водородных бомб, заполнив мир осязаемым белым светом, разошедшимся по лесу голубыми волнами, которые вырывали с корнем многовековые деревья, сжигали траву. Поразительно красивое зрелище: вспыхнувшее зарево окрасило небо неестественно сочными цветами, поглощающий все живое белый свет с огромной скоростью уничтожал мир. Молодые Маги, несколько раз перевернувшись в воздухе, отлетели на сотню метров от места стычки и друг от друга. Демона Смерти отнесло к подножию горы и практически размазало по склону, вытерло об камни. В воздухе запахло озоном и гарью, чадящей резиной и пластиком. Отвратительный запах. Перепуганный Мир замолчал. Хорошее начало дня, ничего не скажешь…

Эпилог

 Анечка поковырялась вилкой в салате и поставила тарелку на письменный стол. Есть не хотелось. Впрочем, как спать, пить и жить. У еды уже больше двух недель не было вкуса, а у жизни цвета. Она перебралась на кровать, поджала ноги под себя и сгребла в охапку медвежат. Слезы сами катились из глаз. Плюшевые сердца быстро стали влажными. Пушистая белая шубка игрушек слиплась и потеряла всякий вид. А со стола на нее смотрел улыбающийся Андрей. Эту фотографию они сделали в кинотеатре. Он получился особенно красивым: немного возбужденный после тренировки взгляд, румянец на щеках. Такой замечательный и красивый мальчик. Она во всем винила себя…

 Первые сутки после его исчезновения были самыми трудными в ее жизни. Анечка билась в истерике и рыдала в голос. Рядом сидела Лана и тоже ревела. Пришлось звонить Оксанке, и та сделала девчонкам уколы с успокоительным и снотворным.

 Мама, узнав причину ухода мальчика, обозвала их остолопками. Татьяна Ивановна ходила с мрачным видом по квартире и бросалась к телефону на каждый звонок. Папа и дядя Сева не вылезали из милиции. Они полностью отследили его путь до «Сокола», но потом Андрей как в воду канул. Его искали по больницам, моргам, приютам, отделениям милиции… Мужчины подняли все связи, даже назначили вознаграждение за любую информацию о парне, но все оказалось напрасным. Андрей пропал бесследно.

 Потом, спустя две или три недели (сколько прошло времени, Анечка не помнила, черные дни тянулись безнадежно долго), все немного утряслось. Мама и папа погрузились с головой в работу.

 Каникулы кончились, Анечка пошла в школу. Она отсиживала положенные часы, возвращалась домой и до прихода родителей лежала на кровати в обнимку с телефоном и медвежатами. Постоянно набирая заветные цифры его мобильного, она снова и снова слышала, что «абонент вне зоны действия сети». И Анечка опять начинала плакать, гипнотизируя телефон и ругая оператора, который не дотянул сеть до нужной зоны. Иногда она брала одного из мишек с собой в школу, сажала его на парту, и задачи решались быстрее, вопросы попадались легкие, словно Андрей, как и прежде помогал ей.

 Везде и всюду рядом с Анечкой была Лана. Она как могла поддерживала подругу, старалась развлечь, заставляла делать уроки, не оставляя ее ни на секунду одну. Но та совсем сникла, потускнела, словно треснувший хрусталь…

 Поздними вечерами, оставаясь в долгожданном одиночестве, Анечка пролистывала его тетради со скупыми записями, скорее, пометки основных мыслей. Буквы ровные, с замысловатыми завитушками. Иногда на полях попадались какие-то странные знаки. Зато в тетрадке по литературе на последней страничке написано ее имя: «Анечка-Анюта» — и нарисовано сердечко. И она вновь начинала плакать, прижимая холодную бумагу к мокрым щекам…

 В комнату вошла Лана. Сегодня она выглядела удивительно счастливой. Анечка угрюмо глянула на подругу и отвернулась к стенке.

 — Мальцева, танцуй! — заулыбалась Лана. — Оксанка меня надоумила, что можно сделать!

 Анечка даже не шелохнулась.

 — Где его письмо? — она бесцеремонно порылась у нее на столе. Залитый слезами мятый лист нашелся под стеклом. Лана пробежала его глазами и авторитетно заявила: — Я знаю, где его искать! Смотри, тут написано, что он из другого мира, значит, где-то должен быть переход! Это из всех книжек известно. Что Андрюшка еще тут накарябал? Он пишет, что путь укажет хищная птица. Помнишь, мы смеялись, что он изучает атлас птиц? Где он?

 Анечка повернулась на Ланины слова. Впервые за многие дни в ее глазах появилась заинтересованность. Потом вскочила и принесла атлас. Лана облегченно вздохнула. Все-таки Оксанка — молодец, придумала, как вывести подругу из депрессии! Хоть поиском мифического перехода между мирами ее отвлечь. Нет, конечно же, это тоже бред несусветный. Странно, что Анечка так быстро согласилась.

 — Вот смотри, страницы особенно замусолены на разделе «Хищные птицы»… То есть он искал что-то, что может быть как-то связано с птицей. А что у нас в Москве связано с птицей?

 — Район «Сокол»! Метро «Сокол»! Он там пропал!

 — Я тоже так подумала. Таким образом, переход, через который он ушел, должен быть где-то в районе «Сокола». И значит, мы его найдем! Мальцева, мы его найдем! Ты мне веришь?

 — Верю! Но как мы его найдем?

 — Не знаю. Но мы обязательно найдем переход и вернем Андрея сюда!

 — А если он не захочет?

 — Тогда я скажу ему, что он самый неблагодарный человек на свете! Что мы все сделали для него так много, и он мог хотя бы объявиться для приличия, чтобы попрощаться по-человечески! Если его не учили быть вежливым, то он негодяй, который не заслуживает ни одной твоей слезинки! — Лана грозно стукнула по столу кулаком.

 — Почему это я негодяй?

 — Потому что нормальные люди… — Лана запнулась и повернулась к дверям. Анечка вздрогнула и побледнела, уставившись на стоящего в нескольких метрах от нее молодого человека.

 Андрей изменился так, словно его не было не две недели, а как минимум год. Он загорел и поправился, стал шире в плечах. Бицепсы четко выделялись под тонким льняным полотном рубашки, расшитой этническими узорами. Кожаные брюки обтягивали стройные бедра и ноги. Изрядно отросшие челка и височные волосы собраны в небольшой «хвост» на затылке, остальные иссиня черные волнистые локоны свободно рассыпались по плечам. Мягкий бархатный взгляд из-под чуть опущенных ресниц скользнул по открывшей рот Лане и остановился на Анечке. Девчонки завизжали и вдвоем бросились ему на шею. Он обнял их, рыдающих от счастья, расцеловал каждую.