Эд Гринвуд - Скипетр Дракона

Повелитель Летучих Мышей угрюмо покачал головой, переводя взгляд с одной сцены на другую.

— Слишком много игроков, — пробормотал он и потер щеку, к которой прижималась летучая мышь, негромко вереща что-то ему в ухо.

Нет, он не собирался вмешиваться в схватку между Ингрилом Амбелтером, бароном Черные Земли и его ручными героями, Кровавым Мечом, который желал стать королем, и служителями Змеи. Это было слишком опасно. Лучше терпеливо выждать своего часа. Два года назад он не смог держаться в тени — ему нужно было вмешаться и обжечься на этом. Именно так он и поступил. Однако иногда — медленно и неохотно — даже могучие чародеи способны усваивать уроки. Он будет просто тихо сидеть здесь, в своей башне, и наблюдать. Конечно, любая магия, оброненная кем-либо убитым в этой битве или кем-нибудь серьезно раненным в схватке, кого может застигнуть врасплох правильно подготовленный волшебник, — будет честной ставкой в игре. Но сейчас нужно лишь выжидать, войдя в роль кружащего над полем битвы стервятника.

Эзендор Черные Земли смутно воспринимал происходящее вокруг. Лошадь под ним ржала и приплясывала на месте, а люди, на протяжении многих лет служившие ему, отбивали удары, несущие ему смерть, поднимали щиты, чтобы заслонить его, и оставляли без прикрытия собственные уязвимые места.

А он не мог собраться с мыслями и сделать что-либо, кроме как бороться против грызущего червя в своей голове, этой когтистой твари, этой боли, что пожирала его мозг, проедая в нем дыру и раздирая его в клочья.

Он понимал, что всхлипывает и кричит какую-то бессмыслицу — в те секунды, когда не отхаркивал рвоту, дрожа в ознобе и пытаясь уйти от посланного волшебником заклятия боли. Он знал, кто это сделал. О да, он знал, что по другую сторону раздирающего его заклятия злорадствует Ингрил Амбелтер… он чувствовал, как Повелитель Заклинаний ухмыляется, наслаждаясь его криками и рвотными спазмами, высматривая воспоминания, которые мог увидеть во время этой битвы в мозгу регента, — Черные Земли уходил от этого взгляда, и маг наносил новый удар. Милостивые Трое, что же нужно, чтобы убить Амбелтера? Этот колдун должен был быть мертв вот уже несколько раз — и заслуживал смерти сотню раз сверх того, — и все же он был жив, ухмылялся и запускал выжигающие мозг заклинания в того, кого был рад помучить, используя…

«Во имя рогов Владычицы! Он сидит на троне и собирает силу этого трона для своих проклятых заклинаний!» Зарычав от всепоглощающей ярости, Черные Земли воззвал к самому трону, используя связующие чары, которые наложил на него Келграэль. Это была тоненькая ниточка, готовая порваться под напором воли любого сильного существа, сидящего на троне, не говоря уже об архимаге, но яростное усилие регента остановило грызущие чары Повелителя Заклинаний, пусть даже на миг. И этого было достаточно.

Выхватив Дваеры из мешочка, регент подбросил их в воздух, воззвав при этом к их силе — и сила вскипела в нем, подобно раскаленно-белому пламени, яростной молнии, которая прошла прямо сквозь него, пронзая тело и разум болью и очищая его мозг и от грызущего червя, и от его злорадствующего хозяина. С безумной усмешкой Черные Земли послал эту гневную силу прямо вдоль нити заклинания Амбелтера, в мгновение ока преодолев мили пути, отделяющие Сартскую равнину от тронного зала на острове Плывущей Пены. Он нанес безжалостный удар по рассудку Повелителя Заклинаний, выжигая и поджаривая его так же жестоко, как обжигало его самого заклятие Ингрила.

— Сдохни, подлый колдун! — прорычал он. — Проклятье тебе… проклятье тебе!

Однако Амбелтер мог каким-то образом пережить и такую атаку; регент уже знал это, выкрикивая свое яростное проклятие. Волшебники всегда выживают. Черные Земли нанес новый неистовый удар по корчащемуся, дрожащему сознанию, не зная в точности, что делает, но тем не менее стараясь причинить как можно больше вреда.

Слишком быстро — вероятно, всего несколько мгновений спустя после его первого торжествующего контрудара по темному извращенному сознанию, но в точности сказать было невозможно — Черные Земли почувствовал, что бурлящая сил Дваеров отклонилась вбок, отраженная словно удар клинка, столкнувшегося со щитом противника.

Неясно воспринимая раздающиеся вокруг крики и смутно осознавая, что Дваеры вращаются над его головой, в небе, где пролетают копья и гудят стрелы, регент призвал обратно свою силу и неожиданно вновь оказался на вершине холма над Сартской равниной. И Огненные Всадники уничтожали вокруг него последних его воинов, с жестокими улыбками стремясь вперед и убивая, убивая…

Регент Аглирты ответил им такой же яростной усмешкой, и глаза его полыхнули мрачно и угрожающе. Кто-то застонал от внезапного страха — даже до того, как Эзендор Черные Земли поднялся на стременах и подал всем истинный повод для ужаса.

— За Черные Земли! — проревел он голосом, который раскатился эхом по всему полю сражения. — За Аглирту-у-у!

И над холмом взметнулось белое пламя, настолько яркое, что затмило солнечный свет. Ослепленные этим сиянием люди закричали — еще прежде, чем пламя хлынуло на них. Оба Дваера едва ли не пели, неистово вращаясь в воздухе один вокруг другого, и враги умирали тысячами.

Саринданские шелка обратились в ничто в мгновение ока — и саринданская плоть вскипела и рассыпалась в прах секундой позже. Черные Земли снова издал громовой яростный крик, и там, куда падал его взгляд, умирали люди, но дрожь, нарастающая у него внутри, подсказывала ему, что он вскоре должен будет остановиться, иначе его разорвет на части та самая сила Камней, которую он сейчас использовал…

Его спас только щит, воздвигнутый против магического взора. Слабая защита, которой он окутал себя вопреки обычаю, чтобы скрыться от ищущего ока любого волшебника, который пожелает проследить за ним на расстоянии. Теперь он видел, что эта защита была соткана неправильно, что в ней зияли две огромные дыры, а значит, она уже ни от кого его не скрывала.

И все же она спасла ему жизнь. За миг до того, как его сознание было бы выжжено навеки, Ингрил ухитрился пригнуться, прежде чем направленная разумом регента стрела силы пролетела над ним. Он держался за трон, словно за якорь в бушующем шторме волшебства, и даже отразил стрелу, направив ее в поставленный регентом щит от подсматривания.

Он мог надеяться удержать ее там лишь на краткий миг, словно пойманный в сеть огненный шар, но когда она взорвалась, разбрасывая во все стороны яркую, искристую энергию, Ингрил использовал ее для превращения своей слабой защиты в куда более крепкое оборонное заклятие.