Маргарита Тара - Зерно Ненависти

— Дай мне портрет Вервата, — бросила она.

Джувенел подал ей рисунок, с интересом наблюдая за ее манипуляциями. Девушка прислонила бумагу к зеркалу и закрыла глаза. На некоторое время в комнате повисла абсолютная тишина. Некрис, не желая мешать дагуэре, боялся пошевелиться. В конце концов Леста распахнула глаза, уверенно заявив:

— Верват Гор мертв. Но на контакт со мной выходить он явно не собирается. Я чувствую его… но разговорить не могу.

— Печально, — задумчиво отозвался Джувенел. — Но, во всяком случае, результат у нас есть — теперь мы знаем, что вор мертв. Осталось только найти его тело.

— Только? — усмехнулась Леста. — Я бы фразу так не построила. Ты знаешь, как нам это сделать?

— Нет, — беспечно ответил некрис, — но я что-нибудь придумаю.

11

Рейнара тупо смотрела вперед, ничего не видя и даже не пытаясь осознать происходящее. Перед ее глазами постоянно стояла страшная картина — ее родители лежат в луже собственной крови. По щекам девушки беспрестанно текли слезы, бессмысленные, но неотвратимые.

— Что-то не похожа она на ведьму, — будто сквозь плотный туман донесся до нее неуверенный голос. — Другие вон пытаются наложить какое-нибудь заклятие, одна так вообще Харторга убила, а эта…

— Делай то, что тебе велено, — зло ответил другой голос. — Книги нашли? Нашли. Жила в уединении. Что еще тебе нужно? А то, что магию не применяет… Во-первых, у нее руки связаны, может, без их помощи она проклятия не умеет накладывать, кто этих ведьм разберет. А во-вторых — будь начеку, вдруг она просто время выжидает.

Что ответил первый росах, галгреда не разобрала. Что будут делать с ней — ей было абсолютно безразлично. Со смертью родителей жизнь для нее закончилась. Когда воин подошел к ее клетке, Рейнара тихо попросила:

— Убейте меня.

На лице росаха появилась растерянность. Видимо, не найдя, что ответить, он просто молча стоял напротив девушки по ту сторону клетки.

— Вы же все равно нас всех убьете, верно? — безучастно произнесла она. — Так зачем тянуть?

Вернув прежнее самообладание, воин жестко заявил:

— Нам нужно знать, кто еще входит в Черный Орден. Если так хочешь попасть в мертвый мир, назови других ведьм.

— Я не вхожу в Черный Орден, — спокойно отозвалась галгреда. — Я всегда занималась этим дома, одна, и скрывала это ото всех.

— По тем книгам, что у тебя нашли? — уточнил росах.

Заметив в его глазах неподдельный интерес, Рейнара внезапно все поняла. Они не желали истребить всех ведьм в Траорме — они хотели научиться черной магии сами. Ее пробрал истерический смех. Проклятые росахи, они всегда так жаждали возвыситься над остальными и хотя бы чуть-чуть приблизиться к силе Древних. Ради этого они готовы были пойти на все. И вот теперь, узнав, что такая возможность существует, жители Хартадота воспользовались ситуацией с погибшей принцессой, чтобы оправдать собственную жестокость.

Что же касается убийства Труаны, Рея никак не могла поверить в то, что это действительно сделал Ладаон Траормский. Их король… галгреды верили ему и готовы были отдать ради него свою жизнь. Он никогда бы не пошел на убийство, да еще и используя в качестве жертвы дочь своего бывшего друга.

Понимая, что от погруженной в свои мысли Рейнары ответа он не дождется, росах зло процедил:

— Скоро ты встретишься с человеком, который заставит тебя говорить.

Сказав это, мужчина резко развернулся и вышел из подземелья. Рея устало закрыла глаза и легла, прижавшись щекой к холодному полу.

12

Открыв глаза, Тень с изумлением увидела каменный потолок, а, оглянувшись по сторонам, поняла, что находится в своем доме в Дельскара.

— Папа? — крикнула Эва, поднимаясь и осматривая тело — ни ушибов, ни царапин, не говоря уже о чем-то посерьезнее.

Девушка по-прежнему не понимала, что происходит и надеялась, что отец объяснит ей, как она оказалась дома. Раздались шаги, Тень вскинула голову, улыбаясь, но, когда в проеме двери показалась женская фигура, улыбка Эвы исчезла.

— Мама? — потерянно произнесла Тень едва слушающимися губами.

Кароль Альвер — красивая женщина с длинными черными волосами, смотрела на свою дочь. На ее губах играла такая знакомая Эве улыбка — немного загадочная, как будто печальная.

— Я приготовила нам поесть, — раздался мелодичный голос Кароль. — Ты идешь?

Женщина развернулась и пошла на кухню. Тень пошла за ней будто во сне, даже и не пытаясь осмыслить происходящее.

Кароль села за стол и Эва последовала ее примеру. Несмотря на аппетитный запах, исходящий от блюд, девушка даже не притронулась к своей тарелке. Она просто сидела и смотрела на маму, сидящую напротив нее. Кароль также не прикоснулась к еде. Сцепив пальцы и положив на них подбородок, женщина внимательно осматривала Эву.

— Ты так подросла, — тихо сказала Кароль. — Ты такая красивая…

От звука такого родного голоса и созерцания слегка печальной улыбки матери в Тени будто что-то сломалось. По лицу потекли слезы.

— Мама, что происходит? — спросила девушка дрогнувшим голосом. — Кто… ты?

Кароль вздохнула, между бровей образовались морщинки.

— Ты же знаешь, кто я — ты сама только что это сказала.

— Но ты же… — у Эвы не хватило духу произнести такое страшное для нее слово.

— Умерла? — закончила Кароль Альвер. — Боюсь, это правда.

— Что происходит? — простонала Тень, закрыв лицо руками. Она вздрогнула, ощутив прикосновение матери, осторожно взявшей ее за руки.

— Эва, я не знаю, как ты сумела попасть сюда, ко мне. Я застряла в этом доме после своей смерти, и так и не смогла ни разу выйти за его пределы. Все эти годы я провела в полном одиночестве, не зная, что происходит с вами — с тобой, с Деймом, с Энтони.

При упоминании имени брата Тень помрачнела и посмотрела на мать. Внезапно ей в голову пришла успокаивающая мысль — возможно, отсутствие Энтони в этом доме указывало на то, что он все еще жив.

— Ты хочешь сказать, что это персональный мир духов? — нервно спросила Эва. Она не понимала, как реагировать на слова мамы.

— Да, наверно… Я не знаю, — улыбка Кароль потухла, она отпустила руки дочери и судорожно обняла себя за плечи. — Я знаю только, что я безумно рада тебя видеть — я так по вас скучаю!

Тень сжала виски. Мысли разбегались. Она многое слышала про странные события, связанные с пропастью Тарагет, но считала их лишь домыслами и стремлением людей принимать обыденность за чудо. Теперь же Эва не знала, что и думать — перед ней стояла ее мама, такая, какой Тень запомнила ее — красивая, цветущая женщина с густой копной черных волос. Карие глаза матери, унаследованные Эвой, тревожно и умоляюще смотрели на дочь.