Рон Криннит - Проклятие Эвлона

— Смотрительницы что соберутся сделать? — перепугалась Канея. — Куда прийти?

— Эмм… а что ты сказала Страте? — поинтересовалась Луденса.

— Я вела себя как копытоголовая, — ответила довния. — К счастью, луни решила, что я подавлена величием ее особы. А после того, как вы тут учинили безобразие, смотрительница поспешила уйти. Просила передать, чтобы ты, Луденса, сегодня ждала ее дома и была вменяемой.

— Ох, надеюсь, все будет хорошо, — содрогнулась хорния.

— Так куда соберутся прийти смотрительницы? — опять спросила Канея.

— Понимаешь, мы случайно столкнулись со смотрительницей Кьястой, и я ей сказала, что ты придумала лекарство для восстановления сил.

— Я?! — протестующе вскинула голову довния.

— Да. Не могла же я ей начать объяснять про говорящего кари, который грел воду с овощами на жаровне.

— Значит, стоит ожидать визита сразу двух смотрительниц? — белая довния глубоко вздохнула. — Сегри, расскажи в подробностях, как делается этот твой суп. Надо сделать немного, чтобы показать. Возможно, они захотят попробовать.

Серый сварил ведерко супа, а потом весь день пытался заниматься с Луденсой чтением, но особо не получалось — от волнения сложно было сосредоточиться на буквах. Заслышав приближавшийся стук колес, они выглянули в окно и увидели, как, перекрыв почти всю улицу, у их дома остановилось четыре коляски.

— Ничего себе! — потрясенно прошептала хорния. — Сразу все смотрительницы!

— Это из-за моего супа такой переполох? — удивился Серый.

— Надеюсь, что да. Они собираются вместе либо по важному делу, касающемуся всех табунов, либо для суда над провинившейся хорнией. Но ведь мы же не так уж и сильно нахулиганили вчера, правда, Сегри?

Он ободряюще похлопал по спине Луденсу и стал смотреть, как высокопоставленные особы неторопливо выгружались из своих повозок и заходили в дом. Полумертвая от страха и благоговения Канея кланялась и распахивала перед гостьями дверцу в свой магазинчик. Предводительствовала, естественно, луни Страта — глава королевского табуна. Ее спину покрывала ярко-зеленая попона цвета солнца, а грива висела на шее совершенно свободно. Видимо, положение эквы было настолько высоко, что она могла себе позволить ходить не заплетенной, не опасаясь косых взглядов. «Луни Антиста, — шепнула Луденса, кивнув в сторону следующей смотрительницы. — Из Небесного табуна». Синяя попона Антисты символизировала небо, грива до середины шла колоском, а ниже спадала множеством тонких косичек, представляя собой смесь классического и новомодного стиля. «Луни Спекла, земной табун», — продолжила представлять их хорния. Смотрительница земного табуна отличалась попоной бурого цвета. Хотя коричневый обычно считается не парадным оттенком, Спекла компенсировала это множеством разноцветных узоров. Последней шла Кьяста, которую Серый узнал по аквамариновой ткани. Не изменив своему цвету, смотрительница в этот раз надела попону с вышитыми по нижнему краю зелеными рыбками и водорослями.

Хорнии поднялись наверх, и Канея торопливо сдернула с кровати тюфяки, чтобы подложить под их светлейшие крупы. Луденса склонила голову, приветствуя смотрительниц, а Серый тихонечко уселся в углу. При виде него Страта фыркнула и, улыбнувшись, мотнула головой. Похоже, делиться с другими смотрительницами проделками своей подопечной хорнии она не планировала.

— Мастер Канея, лумина Луденса, мы собрались здесь, чтобы расследовать некоторые обстоятельства, — официальным тоном заговорила глава королевского табуна.

«Лумина — прислужница света, — перевел Серый. — Значит, и у Муриски есть свое официальное обращение».

— Луденса, твоя сила стабильно возрастает, и тем удивительнее видеть тебя в полном здравии на третий день после церемонии, — продолжила луни Страта. — Нас крайне заинтересовал этот феномен, и мы ждем твоих объяснений.

Конечно, Кьяста уже передала всем слова Луденсы, но смотрительницы желали услышать все из первых уст. Поняв, что судить ее никто не собирается, королевская хорния перестала дрожать и даже слегка улыбнулась.

— Уважаемые смотрительницы, — начала она отвечать, — моя вектига Канея придумала лекарство, помогающее вернуть силы после церемонии, и мы его впервые опробовали. Как видите, оно возымело должный эффект и помогло восстановиться быстрее, чем обычно.

— Мастер Канея, расскажите подробнее о своем лекарстве, — сказала главная хорния.

— Уважаемые смотрительницы, — запинаясь, заговорила довния, — наблюдая за своей элокой я обратила внимание, что она так сильно слабела не только из-за церемонии, а из-за того, что несколько дней ничего не ела.

От волнения она замолчала, пытаясь собраться с мыслями и припомнить, о чем ей рассказывал Сегри.

— Верное наблюдение, — подбодрила ее Страта, — продолжай.

— Однако, Луденса после церемонии не могла есть, а могла только пить. Я подумала, что надо сделать такую еду, чтобы ее можно было пить. Для этого я нагрела воду на жаровне, положила в нее овощи и грела до тех пор, пока они не стали мягкими. Свои питательные силы они отдали воде, и получилось, что Луденса не только пила воду, но и ела.

— Луденса, расскажи, как ты принимала лекарство.

— Мы назвали это лекарство «супом». Я начала его принимать сразу после церемонии. Одно ведро супа я съела в полдень и одно ведро вечером. На следующий день, правда, у меня началось расстройство желудка, и я весь день ела сено.

— Значит, благодаря этому супу ты стала есть нормальную еду уже на второй день? — удивилась Страта. — Тогда не удивительно, что на третий день ты уже разгуливала по городу. Луни Спекла, ты ведь работала когда-то в госпитале, что скажешь по этому поводу?

— Я знаю о лекарствах, которые делают с помощью горячей воды, — ответила эква в бурой попоне, — но ни разу не слышала, чтобы так готовили еду. Эта идея весьма необычна, но вполне может работать именно так, как описала Луденса.

— Мастер Канея, как тебе пришла в голову подобная мысль? — поинтересовалась смотрительница Антиста.

Этот вопрос довния с подопечным предусмотрели заранее и придумали правдоподобную легенду.

— Однажды в белый сезон выдался особо холодный день, — заговорила торговка. — У меня побаливали зубы, и я не могла пить холодную воду из канала. Решив ее чуть подогреть, я поставила ведро воды на жаровню и бросила туда овощей, чтобы они тоже подогрелись. Потом я спустилась в лавочку и совсем позабыла о воде, а когда поднялась, вода уже нагрелась так, что невозможно было пить. Я сняла воду с жаровни и, когда она остыла, попробовала. Оказалось, что вода по вкусу напоминает вкус овощей, а овощи наоборот стали мягкими и безвкусными. Когда я стала думать о том, как помочь элоке, я вспомнила о том случае.