Мастер Чэнь - Любимая мартышка дома Тан

— Древность, — пожал я плечами.

— Да, да, — покивал Чжоу. — Древность. Я понимаю, как вам неудобно об этом сейчас говорить. — Я сохранял каменное лицо. — Что ж, вспомним события недавнего прошлого. Им всего около полувека.

Ваш торговый дом все теснее дружит с Бизантом, господин Маниах, а персидской империи уже нет. Завоевана народом даши — «черными халатами». И ваша страна тоже ими завоевана. Но торговый дом Маниаха стоит прочно при всех правителях и завоевателях. И вот что происходит: императором Бизанта становится настоящий воин, такой же, как основатель нашего дома Тан. Его предки терпели одно поражение за другим, отдали «черным халатам» треть своих земель, включая даже город Дамаск. Но когда флот «черных халатов» осадил столицу, новый император сделал удивительную вещь. Он зажег море, господин Мань. И флот осаждавших сгорел. Мир еще не видел такого оружия! И представьте себе, некоторые люди в Самарканде говорят, что всю операцию по доставке императору этого огня организовал именно торговый дом Маниаха. Господин Маниах, а не расскажете ли вы, как мне приготовить такой огонь?

Он, конечно, спрашивал не всерьез — хотя на лице его не было и тени улыбки. И мой ответ, сопровождаемый искренним вздохом, не стал для него неожиданным:

— Господин Чжоу, если бы я знал секрет этого вещества, то не сидел бы сейчас перед вами, и весь наш мир был бы несколько другим. Наш торговый дом поставил императору Бизанта всего лишь каменное масло в больших горшках. Оно — не секрет. Его добывают не так уж далеко от их столицы, на берегу другого моря, к востоку от Бизанта. Но дорога туда была перекрыта «черными халатами», и мы помогли императору. Это масло, возможно, есть и у вас в Поднебесной. Можно найти озера из такого масла, можно найти его под землей, как воду. Оно черно-коричневого цвета, и оно горит. Но в Бизанте его смешивали с чем-то еще. И вот этот секрет охраняется так, что узнать его невозможно. Если умрут два-три человека, которые его знают, то и секрет умрет навсегда.

— Ну, да, да, — посокрушался Чжоу. — А история с убийством наместника «черных халатов», Кутайбы, завоевавшего вашу страну? Это, собственно, было еще до горящего моря… В Дамаске умер халиф «черных халатов», и наместник вашего Согда Кутайба вдруг по уши влип в историю с выбором наследника халифа. И тут в вашей Фергане его убивают — якобы это сделал другой военачальник, его соперник. Вроде бы все понятно, но почему тогда говорят, что Кутайба на самом деле ни в каких заговорах участвовать не желал, и убийство его приписывают вашему торговому дому?

— Ну, нам много чего приписывают, — улыбнулся я. — Но как же его было не убить — после того, как он увел из моего города тридцать тысяч жителей в рабство, сжег наши храмы? Никак нельзя было его не убить. Но, к сожалению, господин Чжоу, после гибели Кутайбы халифом был послан другой наместник — и только. Если бы все было так просто, как говорят о нас!

— А говорят о вас, — неожиданно четко, громко и напористо сказал Чжоу, — что уже много веков от пустынь нашего Замиренного Запада до морей Бизанта нет такой войны, нет такого заговора, в котором бы не участвовал торговый дом Маниаха. Дом, который никому не служит, никому не подчиняется и свергает властителей, когда и как хочет. Еще говорят, что богатства этого торгового дома таковы, что он мог бы купить, — тут он развел ладони, — всю нашу столицу.

Я попытался размять затекшие ноги и пошевелить головой: после бесконечного вступления разговор, наконец, подошел к делу.

— Если бы мы были так всесильны, — ответил ему я, — то после того, как наш торговый дом помог императору Бизанта сжечь флот «черных халатов», они ушли бы из наших городов. Они не завоевывали бы наши земли снова и снова. Они не уничтожали бы десятки тысяч моих соотечественников. Если бы мой дед, который руководил тогда торговым домом, был всесилен, то он не умер бы несчастным человеком. Если бы мой отец, который был сердцем и душой всех восстаний против «черных халатов», уже после Кутайбы, добился бы своего, то он не умер бы сломленным инвалидом, видя, как все его усилия пошли прахом. К сожалению, в нашем мире нет всесильных властителей, всесильных торговых домов… и чиновников, — добавил я, не глядя на него.

— Кстати, о восстаниях и заговорах, — очень искренне сказал Чжоу, понижая голос. — Мы знаем о трагическом событии в вашей жизни, господин Маниах. Мы знаем, что когда ваши соотечественники освободили от «черных халатов» Самарканд, Чач и Фараб, когда казалось, что победа уже обеспечена, — пришел Наср ибн-Сейяр, новый наместник «черных халатов» с новым войском. Он, правда, приказал не убивать мирных жителей. Но приказ его путешествовал медленно. И на группу возвращавшихся в заново взятый завоевателями Самарканд людей напал какой-то отряд «черных халатов» и перебил всех. И вашу молодую супругу. И двух детей. Мальчика и девочку. Вы тогда были еще молоды, господин Маниах, вас там не было. И никто даже не знает, кому и как мстить за эту трагическую случайность, — какие-то «черные халаты», какой-то из многих отрядов, рыскавших по дорогам, сделал эту страшную вещь. Примите мое искреннее сочувствие, господин Маниах.

Я надеюсь, что мое лицо осталось неподвижным, хотя летняя жара на мгновение сменилась холодом, звуки исчезли — в моих ушах стоял только топот копыт и испуганное ржание коней, переходящее в визг.

Очень медленно я положил обе руки на колени и так же медленно, молча и — как я надеялся, — очень вежливо поклонился неподвижно сидевшему передо мной моему врагу.

— Но к «черным халатам» мы еще вернемся. Сейчас меня интересуете именно вы, господин Маниах, — продолжил после приличествующей паузы господин Чжоу. — Уже не ваши почтенные предки. Для начала — знаете ли вы об одной интересной легенде, которую можно услышать на всех рынках и во всех домах городов Согда? Легенде о Ястребе?

Вот тут холод вокруг меня сменился нормальной жарой раннего лета, и я начал слушать очень внимательно.

— Воин и целитель, одна его рука убивает, другая лечит. Этот Ястреб… точнее, Ястреб с черными кончиками крыльев… сейчас исчез из дома и охраняет покой своей страны где-то далеко. Слышали вы такую легенду, господин Маниах? Кто, по-вашему, этот самый Ястреб?

Так, так. Ястреб с черными кончиками крыльев? Я глубоко вздохнул. Никогда господину Чжоу не догадаться, насколько важную вещь он сейчас сказал. День для меня явно прошел не зря — если, конечно, мне удастся выбраться из вежливых объятий моего хозяина.

— Конечно, слышал, — разжал я губы. — Ястреб изображен на туге моего отца. То есть и моем. А легенды — что ж, людям нужны легенды. Я не против того, чтобы быть Ястребом. Хотя «охранять покой своей страны» — это сильно сказано.