Максим Далин - Лестница из терновника-3. Прогрессоры

Чису вышел во двор, перешагнув руку спящего волчонка: волчонок уже не сидел, а полулежал, удобно устроившись на ступеньках. Чису нагнулся поглядеть ближе, поднял флягу, потряс, убеждаясь, что она не досуха пуста, отвернул крышку и допил пару глотков. Луна светила, как жёлтый кшинасский фонарик, двор был озарён ярко — и Кору спокойно наблюдала за Чису, сжимая в руке нож.

То ли перерезать горло, то ли…

Чису всхлипнул и вытер нос рукавом — Кору приняла решение.

— Служка, — сказала она, подойдя сзади, тихо. — Посмотри на меня.

Чису повернулся медленно. У него была простоватая, усталая и потерянная физиономия, круглые глаза и клок волос, низко свисающий на лоб. Встретив мрачный взгляд Кору, Чису явно увидел в ней не женщину или рабыню, а разгневанного волка — он смутился до слёз, зашарил глазами по земле, схватился руками за подол балахона, пробормотал куда-то в сторону:

— Прохладно как-то стало, да? Ночь совсем свежая будет…

— Тебе не больно, Чису? — спросила Кору, чувствуя брезгливую жалость. — Скажи честно.

Служка покосился на неё, пожал плечами, развёл руки:

— Что ты спрашиваешь?

— Предавать больно, я слыхала, — сказала Кору холодно.

И тут Чису, наконец, не выдержал и разрыдался. Его трясло ужаса и раскаяния, он кусал пальцы, вытирал лицо рукавами балахона, подвывал — и никак не мог взять себя в руки.

— Убьёшь меня, да? — с трудом выговорил между всхлипами. — Убьёшь?

— Тебе рано умирать, — отрезала Кору. — Ты пойдёшь со мной и всё расскажешь. Всем, кому велю.

— Так меня и зарежут! Твои друзья, твои хозяева…

— Не ори. Просто — иди за мной. Пока тебя резать не за что.

Чису шмыгнул носом, вытер и его рукавом и поплёлся за Кору. Разговаривать с «нашими» Львятами.

Запись №143-02; Нги-Унг-Лян, Лянчин, местечко Радзок, усадьба Львёнка Хотуру ад Гариса.

Ри-Ё пытается втолковать бестелесному рабу, что нам нужна подушка. Раб, забитое тощее существо, похожее на в одночасье состарившегося подростка, то ли не понимает, то ли не может её предоставить — он только пожимает плечами и мотает головой. Тогда Ри-Ё сворачивает свой плащ.

— Вам надо поспать, Учитель, — говорит он. — А я покараулю.

— Да что ты, Ри-Ё, — говорю я, — будто мы с тобой вдвоём ночуем в дикой пустыне! Всё тихо и мирно, к тому же волки нас охраняют.

— Никто не спит, — возражает Ри-Ё. — Мало ли, что…

Это не так. Львята Льва спят без задних ног: Эткуру многовато выпил, а Элсу устал, и ему по-прежнему нездоровится. Волки и девочки тоже собираются спать, а кое-кто уже успел задремать. Только Анну и Ар-Нель тихонько беседуют, сидя рядом с нишкой, в которой горит в жиру, налитом в медную почерневшую плошку, маленький огонёк.

Лунный свет падает длинными полосами сквозь узкие и высокие бойницы окон. Коптилки, как им и полагается, еле коптят, пахнет жирным нагаром, потом, сеном, затхлыми тряпками и — чуть-чуть — благовониями северян.

От наших аристократов и Ви-Э.

К слову. Ви-Э, укутавшись в шаль, дремлет рядом со своим Львёнком — Эткуру обнял её во сне довольно собственническим жестом — а вот Кору рядом со спящим Элсу нет, только Мидоху, его бесплотный страж, сидит у своего командира в ногах с мечом на коленях. Странно.

Я заметил, что некоторых девочек нет на месте. Не знаю, что заподозрить — богословские беседы, злой умысел или любовные приключения; но если другие наши амазонки, наверное, могут целоваться с местными волками лунной ночью, то уж точно не Кору! Она-то куда подевалась? Незаметно проскочила мимо, а, вроде бы, всё время была на виду…

Юу хлопает ладонью по тюфяку, принюхивается к ладони:

— Ник, только у меня такое чувство, что на этой подстилке спали мыши-переростки? — говорит он вполголоса, сморщив нос.

— Уважаемый Господин Л-Та, — говорит Ри-Ё, чуть улыбаясь, — мы же не дома…

— Я чувствую себя не послом, а солдатом в походе, — заявляет Юу с ноткой самодовольства. — Опасности и лишения, лишения и опасности…

— Вы несправедливы к хозяевам, Уважаемый Господин Л-Та, — говорит Дин-Ли. — Они встречают нас, как своих соотечественников, и даже решили устроить поудобнее.

— Вы привыкли ко всему, Дин-Ли, — Юу пожимает плечами. — Это не худший случай, я понимаю… но и не лучший.

Ри-Ё смеётся. Юу вынимает из маленькой торбочки пирамидку прессованных благовоний, встаёт, зажигает её от огонька коптилки, оставляет в нишке. Струйка дыма, пахнущая пряным мёдом и ванилью, повышает северянам настроение: Ар-Нель жмурится и вдыхает запах, Дин-Ли и И-Кен подтаскивают подстилки поближе.

Зато чихают южане.

— Ну вот, — говорит Анну, — и здесь заводите свои порядки?

— Мой дорогой друг, — говорит Ар-Нель, — мне хочется надеяться, что запах мёда из Тай-Е не оскорбит ни обоняния, ни веры, ни этических принципов наших лянчинских союзников.

Юу накрывает тюфяк своим плащом.

— Не советую, — замечает Ар-Нель. — Не знаю, отчего мир настолько несправедлив, но почему-то всегда случается так: не затхлый тюфяк перенимает у плаща запах северных лилий, а плащ начинает пахнуть затхлым тюфяком.

Северяне тихо смеются.

— Язва, — говорит Анну тоном комплимента.

Всё спокойно и уютно. Из щёлок в каменных стенах тоненько посвистывают местные сверчки — металлический, чуточку скрипучий звук: «Вик-вик… вик-вик… вик-вик…» — будто где-то очень далеко покачиваются старые качели. Ри-Ё ложится рядом со мной, закидывает руки за голову, смотрит в потолок — как между балками перекрытий шевелятся глубокие чёрные тени. Мидоху так и сидит около спящего Маленького Львёнка, как часовой, поджав под себя ноги. В наступившей тишине становится слышно, как девочка с длинным рубцом на щеке и вороными кудрями, собранными в «конский хвост», лежащая на соломе неподалёку от нас, вполголоса нараспев рассказывает сказку своим подругам. Соседи прислушиваются.

— …А на берег, где спал солдат, спустились две гуо. Одна была похожа на женщину из сизого дыма, и глаза у неё сияли, как звёзды, а вторая напоминала язык пламени и очи её рдели, подобно углям. И дымная гуо сказала: «На свете нет более красивого юноши, чем этот солдат, Творец мне свидетель. Не будь я наречённой Иных Сил, я разбудила бы этого юношу, чтобы пить с его губ»…

— Дорогая сестра, — окликает Ар-Нель, — ты не могла бы говорить чуть громче?

— Я знаю эту сказку, — говорит Анну чуть сконфуженно. — Там дальше… неприлично, в общем. Спал бы ты, Ар-Нель, а?

— Мне хочется послушать, — возражает Ар-Нель.

Анну пожимает плечами. Юу садится так, чтобы лучше видеть рассказчицу. Девочка продолжает: