Елена Павлова - Золотой Лис

— Но, райя, можно же сделать косметику, — залепетала она. — Там, в Госпитале, прекрасные специалисты, весь двенадцатый корпус, у них есть такие разработки…

— Есть, — перебила её Лиса. — Только стоят их услуги столько, что по второму разу поседеть можно. По крайней мере, в моём случае.

— Райя, если только в этом дело — мы оплатим! — обрадовалась Рэлиа. — У нас много, очень много денег!

— Нет-нет-нет! — замахала руками Лиса. — Вы просто не представляете… Если я соглашусь, у вас станет мало, очень мало денег, — засмеялась Лиса. — Но спасибо. Но не надо.

— Этого не может быть, — поднялся с травы Риан. — Вы Видящая, вам не солгали, но, видимо, объяснили как-то не так. Или вы что-то не так поняли. Вам, как гражданскому лицу, пострадавшему при боевых действиях Руки, полагалась вполне солидная компенсация. Её вполне должно было хватить…

— Всё я "так" поняла, на-райе, — устало сказала Лиса. — И компенсацию получила, и её хватило бы, да — а что потом? Про работу по специальности можно было забыть. Птичку я на тот момент уже удочерила, и какая из меня Видящая — с ребёнком? Присяги я так и не дала, диплом не получила — а! — махнула она рукой. — Работы нет, жить негде. К родителям моим обращаться я по любому не стала бы, а уж жить с ними — тем более. Короче, выбор: либо лечение, либо деньги. Я выбрала деньги. И слава Жнецу! Что бы, интересно, я делала, такая вся красивая — с двумя детьми на руках, и без каких либо перспектив на работу и жильё? А так — да, декольте не оденешь, зато это ко мне нанимаются на работу, а не наоборот. Зато я — райя Мелисса, а не поломойка Тия. И дети мои в Университете учиться будут, а не коз доить. А если и захотят подоить — это будет их собственный выбор, а не жестокая необходимость. Вот, как-то так. Я давно не переживаю на тему внешности, на-райе! Мне и так безумно повезло: вокруг меня люди, до которых я могу дотрагиваться… скажем так, без последствий. Ника только иногда током бьётся, но несильно. Но её взяла на себя Птичка, так что проблемы, как бы, и нет. А теперь ещё и ребята оказались живы. Поверьте, это невероятно много, это вам скажет любая Видящая! И, поверьте, я в состоянии должным образом ценить такое везение.

Повисло молчание. Риан и Рэлиа неотрывно смотрели на Лису, только сейчас до конца представив — как это: жить, когда возможность просто коснуться другого существа, просто пожать руку, не говоря уже о том, чтобы обнять собственного ребёнка, становится величайшей ценностью.

— Но… райя, может быть, за несколько лет состояние улучшилось? — откашлялся Риан. — У меня есть медицинское образование, райя, вы позволите — я посмотрю? — он спрашивал, но в голосе автоматически прорезалась королевская непререкаемость. Почему-то возникало желание повиноваться сразу и без раздумий. Лиса удивлённо взглянула на него: "Однако! Мне бы такие способности!"

— Да пожалуйста! — она распустила завязку у локтя блузы, задрала рукав, выставила локоть. Риан шумно втянул носом воздух и нервно сглотнул. Лиса иронично скривилась, опустила рукав.

— Но… Как вы выжили, райя? — ошеломлённо прошептал Риан. — Вся спина… Болевой шок…

— Вот-вот, в Госпитале то же самое говорили, — кивнула Лиса. — И отвечу так же: не знаю. Но больно не было. Совсем. Ни тогда, ни потом. Как… не знаю, как чужое всё было. И только через год чувствительность вернулась. А как, почему — тёмный лес. Собственно, мы с ребятами сегодня как раз собирались друг другу байки сказывать, кто как выжил. Но теперь не получится, наверно. Поздно уже совсем. А где это они застряли, кстати? — озаботилась она. — Не нравится мне это. Может, сходим — поищем? — эльфы с сомнением оглянулись на густой сумрак сада. С освещаемой окнами лужайки он казался совсем непроглядным. Риан приготовился щёлкать пальцами — творить светляков. — Да не надо, — остановила его Лиса. — Я сейчас фонарь принесу. Заодно и вина налью ещё, тут уже пусто. У меня для вашего сына ещё одна пилюля заготовлена, надо скормить! — хмыкнула она, подхватила пустой кувшин, опустевшие тарелки, и ушла в дом.

Погас последний луч заката, и ночь раскинула крыла. Стих ветер, замер сад недвижно, ночною свежестью дыша. На клумбе перед домом проснулись те цветы, что спали днём, и бабочки ночные потянулись на этот аромат. Как кружевная белая вуаль над клумбою повисла невесомо в свете окон.

Риан побродил по лужайке, поднял забытый Квали "меч", задумчиво сделал пару выпадов, потом подсел к Рэлиа, обнял её за плечи.

— Там всё очень-очень плохо, душа моя. Целителю там работы на пару лет с перерывами, чтобы не убить. И обезболивание, скорей всего, будет пробивать. Никогда такого не видел. Я не понимаю, как она выжила, да ещё и девочку спасла.

— Сердце моё! — Рэлиа взяла его за руку. — Я себя такой дурой чувствую! — Риан усмехнулся, но промолчал. — Знаю-знаю, но я тебе много раз говорила, что не понимаю, что ты во мне нашёл, — Риан бережно коснулся губами её виска. — Нет, ну послушай! Я её хотела спросить, зачем она так красится, представляешь? А она… Мы ей кругом обязаны, ты понимаешь? Я стольким до сих пор только моей нянюшке обязана была, но её не вернуть, — она потрясла головой, заглянула мужу в лицо. — Но этой-то человечке мы помочь можем?! Придумай!

— Легко сказать — придумай! Она же денег брать не хочет, ты же слышала! — Риан сосредоточенно возил палкой по столу, выписывая одному ему видимые узоры.

— Значит, надо дать так, чтобы она об этом не знала! А как она Кви-то скрутила! — вдруг захихикала Рэлиа. — Нашёл серп на камешек! Мы с тобой всё воспитывали, да отчитывали — а она взяла и отлупила! Вот не было её восемь лет назад, отлупила бы она Дэрри — глядишь, и не было бы ничего… — они переглянулись. Одна и та же мысль пришла в голову обоим.

— Она же не знает… — начал Риан.

— Ну так скажи! — засмеялась Рэлиа. — Ну, отлупит тебя полотенцем! Переживёшь!

— Да, — хмыкнул Риан. — Полотенцем, это бы неплохо. Лишь бы не чем пожёстче!

Этой ночью верхушка правящей династии сидела за простым дубовым столом в саду заштатного городишки и заговорщицки хихикала.

Из-под яблонь к столу вышли Гром и Квали. В опустевший кувшин эльф доверху напихал светляков и шёл, освещая дорогу Грому и себе, получившимся фонарём. Шли в обнимку, издали их можно было бы принять за пару. Макушка Квали едва доставала Грому до плеча, локоны обрамляли лицо смутно сияющим ореолом. Тонкокостный, гибкий — если бы не ширина плеч, его можно было принять за девушку. Гром рядом с ним казался тяжелым и неповоротливым — очень обманчивое впечатление. Поддавшиеся этому впечатлению, как правило, испытывали острое разочарование. Очень острое. Но недолго. Как правило, это разочарование становилось последним, что они испытывали. Гром был откровенно некрасив. Чёрные, прямые, коротко стриженые волосы, плотно прижатые вампирские уши, тяжёлая квадратная нижняя челюсть. Слишком тонкий нос с широкими ноздрями, узкие губы, близко посаженные глаза. На лице его как бы навечно застыло выражение брезгливого удивления несовершенством Мира.