Лорел Гамильтон - БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ

погладила мою руку и встала, чтобы посмотреть или помочь ему.

Мы все притворялись, что не было растущей толпы людей,

прижимающейся к окнам и двери. Я повернулась спиной к вспышкам за

стеклом и очень хотела обратно свои темные очки.

Молодой парень, который, скорее всего был старше меня на столетие,

подошел украдкой ближе к Дойлу и Холоду.

— Ты скрываешь заостренные уши?

Холоду потребовался мгновение, чтобы понять, что обращались к нему.

— Нет, — ответил он.

Парень пристально смотрел на него.

— Значит ты похож на чистокровного сидхе?

— Нет, — сказал Холод.

— Я знаю, что вы не все выглядите одинаково, — сказал парень.

— Я настолько же чистый сидхе, как и Дойл.

Я повернулась на табурете и добавила:

— Или я.

Молодой человек осмотрел нас одного за другим. И улыбнулся, довольный.

Кашляющий звук прочищения горла заставил меня повернуться, и я

увидела женщину с ребенком, который выглядел человеком. Женщина

присела в покачивающемся реверансе, моргая своими ястребиными

глазами. Мальчик начал было повторять ее движения, но она остановила.

— Нет, нет, Феликс, она принцесса фейри, не человеческая. Ты не должен

кланяться ей.

Мальчик нахмурился, пытаясь понять.

— Я — его нянька, — сказала она, как будто это что-то должно было объяснить.

— Няньки-фейри стали здесь весьма популярными.

— Я не знала, — сказала я.

Она широко улыбнулась.

Я никогда не оставила бы Феликса. Я с ним, с тех пор как ему

исполнилось три месяца, но я могу рекомендовать Вам несколько

других, кто сейчас не занят или хотят поменять работодателя.

Я еще не заглядывала так далеко вперед, но…

— У Вас есть визитка? — Спросила я.

Она улыбнулась и вытащила одну из кошелька. Она положила визитку

на столик и написала на ней что-то.

— Это мой домашний телефон, не стоит Вам ходить в агентство. Они не

смогут понять, что Вы нуждаетесь в гораздо большем, чем большинство

их клиентов.

Я взяла визитку и положила ее в маленький бумажник-браслет, это все,

что я носила с собой сегодня. Мы собирались устроить пикник на берегу,

и мне нужно было только удостоверение личности.

Матильда принесла мне маленькую тарелку с ростбифом, искусно

уложенным на ней.

— Я бы предложила что-нибудь к нему, но когда тебя ждет леди, никогда не

знаешь, что добавить.

Я улыбнулась ей.

— Это прекрасно. И простите.

— О, не волнуйся об этом. Я живу среди людей уже много столетий. Это

значит больше, чем слова благодарности, чтобы расположить этого

брауни, а, Харви? — Она рассмеялась над своей шуткой. Харви позади

прилавка выглядел и смущенным и довольным.

Ростбиф был нежным, и так правильно пожарен и нарезан, что это точно

было то, что я хотела. Даже немного соли было прекрасно. Я заметила, что

если я доверяла, то пища казалась удивительной на вкус. Я задалась

вопросом, было ли это символично.

Матильда придвинула стул, и няня, которую звали Агнес, тоже

придвинулась. Никто из нас не мог уйти. Мы были окружены прессой.

Репортеры и папарацци перед магазином навалились на окна и дверь.

Передние пытались отодвинуться, но на них слишком сильно давили

сзади.

Дойл и Холод остались стоять, следя за людьми снаружи. Молодой

человек тоже стоял с ними. Он, очевидно, любил быть среди парней, и

показывал свою татуировку на плече Дойлу и Холоду.

Матильда сказала Харви навести кофе. Я с удивлением поняла, что

впервые за многие недели я сидела среди женщин и не чувствовала себя

ни как принцесса, ни как детектив, ни как еще кто-то, кто несет

ответственность за всех, кто меня окружал. С нами из волшебной страны

пришли женщинам-сидхе, но все они были частью стражи принца. Они

провели столетия, служа моему отцу, Принцу Эссусу, и он относился к ним

дружелюбно, но настолько осторожно, насколько королева, его сестра,

была небрежна. Она рассматривала свою стражу, как свой гарем, как свои

игрушки, которых можно мучить, он же уважал своих стражей. У него

были возлюбленные среди них, но на такой секс не смотрели сверху вниз

среди фейри. Это было нормально.

Женщины-сражи отдали бы свои жизни, чтобы защищать меня, но они

должны были охранять принца, а в Неблагом дворе или в волшебной

стране больше не было принцев. Я убила последнего прежде, чем он мог

бы убить меня. Стражи не оплакивали потерянного принца. Он был

сексуальным садистом, как и его мать. Единственное, что нам пока

удалось скрывать от СМИ, было то, что очень много стражей, и мужчин и