Том Арден - Танец Арлекина

Красные щеки Умбекки стали еще краснее.

— Конечно, досточтимый, у меня и в мыслях не было… И она проводила лекаря до лестницы.

— Варнава, как это вышло? — поинтересовался Джем позже, после того, как они с карликом сыграли партию в зензанские шахматы.

Но карлик, конечно, ничего не ответил ему. Он встал на колени у кровати Джема и запустил на полу волчок.

Джем не сводил глаз с волчка. Он смотрел и смотрел на него. Камин жарко пылал. За узким окном-бойницей падал снег.

— Досточтимый, я не уверена… — проговорила Умбекка.

— Наш храм разрушается! — выкрикивал лекарь. — Быть может, настанет Возрождение, а быть может, и нет! Но мы, те, кто еще хранит веру предков, должны собираться, елико возможно, на общую молитву! Только так мы сможем пережить эти смутные времена!

Они стояли под аркой перед выходом во внутренний двор замка. Лекарь, уже надевший перчатки и обмотавший шею длинным шарфом, возился с пуговицами широченного плаща.

Падал легкий снежок, и костлявая клячонка лекаря, запряженная в обшарпанную карету, сильно дрожала от холода и переступала с ноги на ногу. Стефель держал вожжи. Нос его от мороза покраснел. Мальчишка, сын лекаря, уже сидел в повозке. Вид у него был напуганный, он время от времени постанывал.

— Госпожа моя, думайте о своей вере, не забывайте, — вещал тем временем Воксвелл. — Ирион ушел с богоугодного пути. К счастью, король красномундирников свержен. Однако зараза распространяется. Откройте глаза, посмотрите вокруг! Долго ли еще ждать того времени, когда и вы отступитесь?

Эти слова лекарь повторял постоянно. Но до сегодняшнего дня Умбекка относилась к излияниям Воксвелла с известной долей сомнений. Она в свое время дала обет. Она исполняла свой долг. А сейчас, озабоченно нахмурившись, она следила за тем, как лекарь достает из кармана плаща шерстяную шапку. Почему-то Умбекке пришло в голову, что и эту шапку, перчатки и шарф давным-давно связала жена досточтимого Воксвелла — тощая, болезненная особа. И от этой мысли толстухе Умбекке почему-то вдруг стало невыразимо больно.

Стефель кашлянул и сплюнул.

— Когда мы с вами видимся, — продолжал лекарь, — мы чувствуем, как важна наша вера. Но нужно, чтобы как можно больше людей присоединилось к нам. Нас должно стать больше, хотя, безусловно, дело не только в том, сколько нас. Добрая госпожа, если бы на наших собраниях появились вы, то, без сомнения, вы бы стали нашей путеводной звездой.

Стефель задумчиво изучал свой плевок на булыжной мостовой. Полти помимо воли тоже уставился на плевок. Слюна в сумерках, на скользких камнях казалась каким-то живым существом. Но через несколько мгновений колеса повозки раздавят это существо. Стефелю, наверное, будет жалко. А Полти — ни капельки.

Повозка заскрипела, когда лекарь, отдуваясь, взобрался на козлы.

— Через два дня — Чернолуние. Прислать за вами карету, добрая госпожа?

Умбекка потупилась, прикусила губу. Долг. Обет. Но все же… вероятно, собрания, проводимые досточтимым Воксвеллом, помогли бы ей уверовать еще глубже, чем она веровала теперь?

«О, даже не знаю, досточтимый Воксвелл», — могла бы ответить Умбекка, но учтиво кивнула, а лекарь уже ударил вожжами свою несчастную клячу.

Карета покатилась к воротам.

Полти стонал. Только потом, когда они добрались до дома, он сказал отцу о том, что случилось с ним в замке. Он отлично знал, что скажет отец. «Ты сунул руку в огонь? Ну и тупица же ты, Тисси!» — завопит отец и заставит мальчишку спустить штаны.

Шлеп!

Шлеп!

А потом у «Тисси» начнется жар.

Не на шутку растревоженная, Умбекка вернулась в замок и, дойдя до лестницы, поежилась. Как она замерзла! А Нирри еще свечи не зажгла! В окне мерцал тусклый огонек. Умбекке стало так одиноко, так одиноко! Эла все еще спала. Гость ушел.

Но на маленьком столике у изголовья кровати Элы стояла бутылочка с притертой пробкой, которую лекарь как бы забыл забрать с собой.

ГЛАВА 16

БЕЛАЯ ДОРОГА

— Варнава! Посмотри!

Радости мальчика не было предела. Он сидел на стуле замысловатой конструкции, оснащенном колесами. Колеса вертелись, и Джем быстро ехал по коридору. Колеса были обиты железными ободами и оглушительно грохотали по каменному полу. Руки Джема вертели колеса, он ехал все быстрее и быстрее и кричал от радости. Его светлые волосы развевались за спиной и отливали золотом в лучах солнца, проникавшего сквозь узкие оконные проемы.

Вспышка!

Вспышка!

Как это было замечательно! Мальчик и карлик находились далеко от покоев Элы, в заброшенном западном крыле главной башни замка, где Варнава обнаружил зал с ровным полом, веками полировавшимся подметками вельмож и прислуги. Он чудом избежал последствий Осады. Сюда на падали ядра, горящие факелы и камни. Здесь располагалась Длинная галерея, протянувшаяся под низким сводчатым отштукатуренным потолком. Дальняя стена была увешана потемневшими от времени портретами в тяжелых золоченых рамах. Одни портреты остались нетронутыми. Другие были изрублены саблями.

Для катавшегося по галерее Джема лица на портретах сливались, он их не различал.

Он ездил и ездил из конца в конец. Он закрыл глаза. Он был готов вот так ездить вечно.

Галерея заканчивалась лестничным пролетом.

— Ой! — вскрикнул Джем и судорожно вцепился в ободья колес. Испуганно открыл глаза. Снова помчался вперед. Далеко позади захлопал в ладоши карлик. Потом затопали маленькие ножки, карлик торопился к мальчику-калеке.

— Варнава! — воскликнул Джем. — Я еще никогда не ездил так быстро!

Карлик весело кивал. Запела колесная лира. «Я тоже никогда так быстро не бегал», — казалось, говорил карлик своей музыкой, а Джем смеялся. Лицо его мудрого товарища светилось гордостью.

Это карлик разыскал чудесный стул. Тянулись месяц за месяцем. Мрачный сезон Короса сменился сезоном Вианы, а коротышка, не расстававшийся со своей колесной лирой, обшаривал пустующие помещения замка и раскрывал тайну за тайной. Всякий раз из своих странствий он возвращался с несметными сокровищами, брошенными при поспешном отъезде герцога. Резные подсвечники, гравированные кубки, щит с гербом Эджарда Алого, кинжал с рукоятью, украшенной драгоценными камнями, кольчуга, изъеденный молью колпак, отороченный темным блестящим мехом. Калейдоскоп, в котором можно было увидеть чудесные узоры из цветных стеклышек. Книги в кожаных переплетах с потрескавшимися корешками. Фигурки зверей — деревянные и тряпичные, набитые соломой. Столько всякой всячины! И конечно, Джем ужасно завидовал своему другу. Все найденные Варнавой сокровища Джем любовно размещал у себя в комнате, но ему так хотелось самому побродить по замку и что-нибудь найти!