Юрий Погуляй - Братство Чародеев

Сколько раз в наивных грезах он пронзал сверкающим клинком грудь черных магов, от волшбы которых страдали города и деревни? Ведь ни разу не задумывался о том, что толкнуло тех самых «злых чародеев» на темную дорогу. А как часто в мыслях он спасал от разбойников прекрасных дев и получал в награду непременный венок, сплетенной невинной рукой? И не было дум о роли случая в судьбе обычного крестьянина, ставшего головорезом, и уж точно никогда не возникало мыслей об иных методах расплаты за спасение.

Угасло еще одно мышиное сердечко. Эйдор неожиданно вспомнил Барона и Борова. Двух бандитов, оставшихся где-то далеко в прошлом. Что привело их на скользкую и рискованную тропу разбоя?

Никто не рождается заведомо злым, гниль в прежде чистых сердцах происходит от поступков окружающих. Вот только понять эту незатейливую мудрость может только тот, кто уже недобр. Для прочих зло есть зло, и с этим фактом не спорят.

Юноша раздраженно нащупал человеческое сердце. Егерь! Вампир с яростью сжал пальцами пульсирующий комок. Был же приказ, ни шагу за пределы лагеря! Кто-то посчитал себя умнее прочих? Несчастный солдат сейчас должен был корчиться от боли в груди и проклинать тот миг, когда вошел в лес. Пусть помучается, может быть поймет, что приказы отдаются не просто так. Теперь придется рвать всю сеть и начинать сначала. И все из-за какого-то ослушавшегося идиота.

Странное это чувство, держать чужую жизнь меж двух пальцев. Сложно побороть желание раздавить нежную, податливую каплю. Разум понимает, что поступок этот более чем плохой, но тело… Тело жаждет. Мягко сжимая сердце егеря-нарушителя, Эйдор медленно успокаивался. Урок достаточный, вряд ли бедолага еще раз ослушается приказа.

Подушки пальцев вдруг обожгло. Пленник попытался применить магию и тем самым подписал себе смертный приговор. С неожиданным разочарованием Эйдор понял, что только что поймал и уничтожил того неуловимого ниранского волшебника, терзавшего отряд Бораца.

Радости от победы Эйдор не испытал. Зато нашел хорошую пищу для размышлений. Отпустил бы он сердце сразу – и на следующий день колдун бы пришел снова, а стоило проявить злость, стоило отдаться желанию причинить боль незнакомцу – и давняя задача решена. Видимо, волшебник Нирана давно уже прибегал к нехитрой маскировке. Будь вампир опытнее – давно бы и сам сообразил.

Отдача пришла неожиданно. По телу пробежала теплая волна, и Эйдор с наслаждением прикрыл глаза. Минус один враг, это всегда приятно. Но удача его все равно расстроила, вернее даже сказать – взбесила пуще прежнего. Будь он хорошим – то…

– Будьте прокляты. Будьте вы все прокляты, – прошипел юноша. Обида разгорелась пуще прежнего.

Они заставили его поверить в то, что сами придумали. Они назвали его чудовищем, и он стал им! А они…

Они остались «добрыми». Мудрыми, благородными, сильными. Борцами со злом! И верили в это! Верили в то, что придумали. Свято, упоенно. И уж точно никто не считал себя лжецом. Осудили заранее, а он, дурак, смирился. Смирился и стал тем, кем его хотели видеть.

Зарычав, Эйдор еле удержал рвущееся наружу заклинание тления. Ему хотелось обрушить его на стену шатра, но ведь потом пришлось бы объяснять вездесущему Борацу очередной приступ гнева.

Они виноваты и у Них нет имен. Просто добра без зла не существует, поэтому люди, желающие быть добрыми, создают себе чудовищ из других добрых людей. Такова человеческая натура.

Эйдор стащил сеть с леса. Вряд ли магов было несколько.

Неожиданно в нос ударил густой запах сирени, и грудь пронзила острая боль. Эйдор с хрипом повалился на пол шатра. Корчась, он судорожными жестами накинул на себя несколько защитных щитов и попытался ухватить тающую энергию заклинания. Проследить за тем, откуда пришел удар, и выжечь этот участок леса. Напрочь, до корней деревьев, до последней кроличьей норы!

В душе вампира заклокотала ярость. Напавший волшебник наверняка чувствовал себя героем. Еще бы! Он ведь сражался за свою страну! Мстил за убитого товарища! Вел войну добра против зла!

Ниранцы подготовились. Исчезающий след магического удара привел Эйдора к ловушке, и вампир выжил только благодаря созданным щитам. Наскоро изучив сильное заклинение, которое должно было отправить молодого северянина в Кузни, юноша окрысился. Хорошо придумано, смело.

Удар по шатрам Эйдор пропустил. Почувствовал, как содрогнулась магия, но отреагировать не успел. Пока он приходил в себя после атаки, на лагерь обрушилось мощное заклинание. Северная часть полыхнула, словно иссушенный валежник. Вой человеческой боли смешался с истошным лошадиным ржанием.

Вампир выскочил из шатра, на стенах которого плясали роковые отсветы. Горящие палатки, объятые пламенем мечущиеся фигуры людей и животных. Рев магического огня, уничтожающий несокрушимый мереанский отряд.

– Эйдор! – из своего шатра выскочил раздетый Борац. – Чего ты стоишь, курвенок?! Чего ты стоишь!

Растрепанный командир егерей метался из стороны в сторону, приседал, в отчаянии глядя на полыхающий лагерь, и то и дело оборачивался на Эйдора.

– Сделай что-нибудь, маг! – Борац подскочил к анхорцу и тряхнул его за плечи. Юноша жестом откинул его прочь, элементарное заклинание отбросило мереанца на чей-то уцелевший шатер. Вокруг в панике суетились люди, пытаясь покинуть лагерь и при этом спасти как можно больше вещей. Какая милая мелочность. О несчастных товарищах, с воем мечущихся на северной части, никто уже не думал. Кое-кто из офицеров пытался хоть как-то прекратить царящий вокруг хаос.

С шипением на пожар обрушилась толща воды, вызванная Эйдором, и в этот момент юноша с криком боли повалился на колени. В дело вступил еще один маг. Сердце юноши зашлось в неистовом ритме, в горло будто вцепились стальные пальцы.

– Кххх… – прохрипел юноша, продолжая бороться с наседающим колдуном. Все его попытки добраться до источника чар пресекались. Сразу несколько волшебников прикрывали товарища.

Сознание вампира начало меркнуть.

– Где они? – голос Бораца раздавался будто из-под воды. – Покажи где они?!

Эйдор не любил егеря, и чувства эти были взаимными, но сейчас мереанец, сам того не ведая, спас юноше жизнь. Вампир ухватился за идею Бораца и в следующий миг просто пустил светящуюся стрелу в душившего его чародея. Яркая линия метнулась в сторону холмов и погасла, рассеянная ниранскими волшебниками.

Борац все понял, и когда юноша почти потерял сознание – хватка ослабла, а вскоре и вовсе исчезла. Егерь спустил на невидимых колдунов Светлого Духа. На далеких холмах прошла череда вспышек, задымился лес.