Михаил Гуськов - Дочка людоеда или приключения Недобежкина

Много „мерседесов" дали бы за один такие часики, потому что это были часики с настоящими кроваво-красными цейлонскими рубинами, оправленными в крупные бриллианты, но кроме того, вещь эта была не совсем забытая, так как это были любимые часы Людовика XV, которые вместе еще с одними часами из его коллекции тоже сейчас находились в чемодане Недобежкина. Эти часы бесследно исчезли из поля зрения владельцев крупнейших ювелирных коллекций еще во время Великой французской революции и пот вдруг внезапно появились в таком совершенно несозданном для королевских драноценностей месте, каким являлась квартира номер девяносто один дома 7/9 по Палихе.

Как они попали к Ангию Елпидифоровичу, оставалось загадкой. Впрочем, загадок было так много, что молодой ученый даже и перестал задумываться. Все, что с ним происходило в последние сутки, с точки зрения материализма, не лезло ни в какие ворота. Однако, как мы продолжаем утверждать, чудес не бывает. Чудо – это непонятая закономерность.

Недобежкин подцепил из чемодана золотой кубок со сценами обольщения Сусанны старцами.

.Вылитая Завидчая, а вот этот самый похотливый старец – не Седой ли? Ага, Иван Александрович, вот вы како-вы-с. Понятно, какие люди служат отрицательными прототипами библейских персонажей. Как верно все схвачено. Ба, а судья праведный, постой-постой, не может быть, кажись, на Ангия Елпидифоровича похож. Жаль, я его плохо помню. Расплылся образ, но, кажется, он. Так, а молодой прислужник… Да, неужели, это я? Нет, все, спать пора".

Недобежкин, который от всех впечатлений за день, если сказать мягко, несколько одурел, решил, что утро вечера мудренее и что завтра утром на свежую голову он уж точно во всем разберется и определится, как жить и как действовать дальше. Главное, теперь и Повалихина, и Завидчая вполне достижимы. Аркадий Михайлович отвязал с пояса кнут и стал укладываться спать. Тигра, которая прыгнула на стол и вместе с ним разглядывала кубок, жалобно замяукала.

– Тигра, не стони так жалобно! – утешил ее хозяин несметных сокровищ. – Ты теперь богатая женщина. Ха- ха – блоха!

Недобежкин, раздеваясь, запел по-шаляпински:

– Милей родного брата ему блоха была. Ха-ха – блоха! А ты ведь не блоха, ты благородное животное из породы кошачьих. Тем более, позову портного и велю вам с Полканом сшить бархатные кафтаны, а тебе, Тигра, поскольку ты дама, еще и соболью шубу сошью с мантией. Полкану – будку величиной с дворец из двадцати апартаментов и цепь золотую, а тебе, Тигра, дуб тысячелетний посажу, чтобы ты по нему прыгала в собольей шубе.

Животные с сомнением смотрели на своего спасителя и благодетеля, но что они думали о его заносчивой болтовне, до конца понять было невозможно. Во всяком случае Недо-бежкин слегка осекся и вдруг вспомнил о кольце.

– А кольцо-то у меня цело?

Он почему-то заволновался, вспомнив, как Ангии Елпиди-форович несколько раз предупреждал его, чтобы он как зеницу ока берег его оловянное колечко.

Нащупав кольцо в кармане брюк, аспирант вытащил его из носового платка, в который оно было завернуто, и повертел перед глазами. Ничего особенного, колечко как колечко, вроде бы по-латыни внутри что-то написано. Однако Недобежкин помнил, что, как только снял его с пальца Ангий Елпидифо-ровича, так тот и превратился в кучу драгоценностей, поэтому аспирант боялся надевать кольцо на палец.

– Как бы мне самому в ходячий клад не превратиться.

Подумаю еще до завтра, может, лучше на веревочку повесить

и на шее носить. Надежней будет, не потеряется.

Недобежкин пришел в восторг от такой своей дальновидности и, отрезав на кухне кусок пеньковой бечевки, повесил себе на грудь рядом с крестиком на серебряной цепочке пеньковую веревочку с колечком убитого им старичка. Конечно, если бы он хотя бы с месяц походил в кружок макраме, который вел инспектор Дкжов, он бы знал, каким узлом надо завязывать такие волшебные перстеньки. Дюков-то знал, как завязывать узелки на память, и от сглаза, и от нечистой силы, и против разрыв-травы… Дюков бы его научил таким узлам, что не то что черт – сам багдадский вор к такой веревочке не притронулся бы. Но Недобежкин не посещал кружок макраме и поэтому завязал веревочку на простой, самый обыкновенный узелок, которому в детстве его научила мама. А каким узелкам в детстве нас мама обучит, такие мы всю жизнь и вяжем. Будущее покажет, тем ли узелкам научила мама Недобежкина своего сына.

Приняв еще одну меру предосторожности, продев руку в ременную петлю кнута, Недобежкин нырнул под одеяло. Правильно сделал Недобежкнн, что так поверил в кнут. Очень, очень предусмотрительные люди – аспиранты. Из аспирантов, в основной в нашем обществе получаются все самые высокопоставленные чиновники и самые отъявленные мошенники. У нас, посмотрите, если чего-нибудь человек добился в жизни, у него кроме должностей есть еще и титул – он либо кандидат каких-нибудь мудреных наук, либо же доктор таких-то еще более мудреных наук, а кто эти кандидаты и доктора? Это же бывшие аспиранты. Вот Недобежкин и был как раз таким аспирантом. Аспиранты – это те, кто верит в науку, а наука что говорит? В общественных отношения главное – экономика, а в экономике главное – стимул.

– Да, – шептал он, засыпая, – стимул в переводе с латыни – это палка, которой погоняют осла. А что такое кнут? Тот же стимул, только уже облагороженный, та же палка, но с большим радиусом действия и, главное, с большей гибкостью. Палка может переломиться, а кнут нет.

Поэтому Недобежкин решил с кнутом пока не расставаться. Очень предусмотрительные люди – аспиранты.

В эту ночь не только уфологи и экстрасенсы готовились к походу в зал „Дружба". Кроме ночного заседания Международной ассоциации уфологов, происходившей на квартире фотографа Белодеда, в опорном пункте охраны общественного порядка на Новослободской улице состоялось также заседание комитета „Гонимых работников органов милиции", сокращенно ГРОМ. Этому обществу предоставлял место для заседаний участковый инспектор Дкжов, который был знаменем для всех гонимых новаторов МВД. Хотя официально председателем ГРОМа являлся бывший инспектор ГАИ Колесов Иннокентий Варфоломеевич, душой общества был, конечно, Дюков. Инспектор Колесов в настоящее время работал каскадером на Мосфильме и вел большую научно-исследовательскую работу, он даже написал диссертацию с теоретическими и цифровыми выкладками, доказывающими, что его методика автомобильного преследования нарушителя самая эффективная. Но. во-первых, как выяснилось, диссертацию его нельзя было защитить. Колесов, когда узнал, что он как обладатель среднего технического образования, не имеет права на научную мысль, был оскорблен. На научную мысль у нас в стране, оказывается, имеют право только лица с высшим техническим образованием, а во-вторых, даже опыты по его диссертации были запрещены, и, когда автолюбитель стал проводить их самостоятельно, его просто уволили из органов. Только перейдя на работу каскадера, Колесов сумел эти опыты завершить и с блеском подтвердить правильность своей догадки, что маневренность автомобиля, поставленного на два боковых колеса, резко повышается.