Ирина Михайлюк - Заповеди Леси

Существо скользило по земле. У него ещё не было плоти и имени, но оно уже примеряло на себя роль живого. Оно слишком долго наблюдало за людьми, чтобы так легко сдаться. Теперь, когда его силы возросли, можно было начинать действовать.

Тьма окутывала его, скрывая призрачный облик, делая незаметным для других.

И существо отправилось в самый центр жизни, чтобы сеять смуту и страх. Вершить возмездие.

Глава восьмая. Танцы

В языках пламени мы танцуем, оставляя позади смерть и боль. И если я когда-нибудь покину тебя, то буду помнить этот момент. Ведь именно он заставил меня понять многое, отпустить прошлое и отправиться навстречу тебе.

Прошло три дня с того момента, как я обнаружила труп. Мне казалось, что я сплю. Вот только сон мой затянулся.

Я боялась, боялась смерти, призраков. Боялась того, что никто не отвечает на мои вопросы. Но страшнее всего было безразличие. Умер человек. Мужчина. Он был чьим-то сыном, другом, братом, мужем, защитником. Но смотря на лица других людей нельзя было уловить и капли боли. Никто не скучал, не плакал Та-кое безразличие пугало меня, словно убийства здесь происходили каждый день, и люди просто привыкли к этому.

Может быть, живи я здесь с детства, то не считала бы смерть трагедией, непоправимым деянием. Но меня растили по-другому, меня учил ценить жизнь любого живого существа…

И любой, кто отнял чью-то жизнь, должен быть наказан. Вот только убийцу здесь искать никто не собирался. Я попыталась расспросить Рому, но он ничего толком не сказал. Лишь покачал головой и намекнул на то, что всё это не моё дело.

В его словах была правда, но во мне всегда жило невероятно сильное чув-ство справедливости. И оно побеждало все другие чувства.

Я много думала о том, кто мог бы убить. Стая Ярослава, к примеру, любой из них опасен. Но моя интуиция подсказывала, что никто из них этого не делал.

Я искренне верила в невиновность Ярослава. И эта вера пугала меня.

Он же спас меня, унёс от туда. Ему ведь проще было убить и меня тоже.

Или же он просто стремится втереться ко мне в доверие. Как Эрик. Та-кую игру сразу же видно.

А ещё существо, человек из моего сна. Реален ли он? И если да, то, что мне делать? Что происходит вокруг? Кто убийца? И что я должна понять?

Почему мои мысли и знания настолько ограничены? Я хочу разрушить этот барьер и овладеть бесконечностью. Но, увы, это невозможно.

Временами я просто зря забивала себе голову. Мои видения было сложно толковать. Иногда они полностью отражали реальность, а иногда приносили сим-волы и образы.

Я записывала их в тетрадь, пыталась вывести закономерности. Но не нахо-дила ничего. Разные дни, разные фазы луны, разные послания.

Расшифровать — значит почувствовать видение сердцем, ощутить его, про-пустить через себя. Вот только это всё становилось сложнее с каждым разом. Я и мой дар начинали существовать по отдельности.

И у этого была причина. Эрик. Он занимал большую часть моих мыслей, вызвал и страх, и тягу одновременно. А ведь я не должна была думать о нём, эти мысли были опасными и запретными.

У каждого человека в жизни есть черта, через которую он не может пере-ступить. Такой чертой для меня стал Эрик. Меня тянуло к нему с какой-то страш-ной, тёмной силой. Именно эта сила ломала меня изнутри и лишала возможности думать. Она убивала меня каждый день, медленно, смакуя мои мучения.

— Сегодня праздник, — сказал Рома, когда я вышла из сарая. Фред рос ни по дням, а по часам. — Ты придёшь?

— Какой праздник?

— День Ивана Купала.

— Это что местная традиция устраивать праздник после чьей-нибудь смерти? — язвительно спросила я.

— На него напало животное, — Рома спокоен, его взгляд устремлен на меня. Первый признак лжи у моего брата. С детства так пытался скрыть обман.

— И какое позволь узнать?! Какое животное может сделать такое? — я про-шептала последний вопрос, и, возможно, подошла слишком близко к Роме, по-тому что он затаил дыхание. Я тут же исправила свою ошибку.

Он понял, что я не отступлю от своего. Рома посмотрел на меня грустными глазами.

— Не впутывайся в это дело, Злата, — так легко произнести эту фразу. Ино-гда мне кажется, что её придумали для того, чтобы утешить людей, которые уже в чём-то погрязли, — это не наше дело.

Сколько лет живу, а люди для меня остаются загадкой. Они так стремятся избежать проблем, что забывают помогать другим.

Если ничего не предпринимать, то, что будет тогда? Неужели мы должны лишь плыть по течению, натыкаясь на препятствия, разбиваясь об них. А как же борьба? Попытка избежать рока!

— Сказал бы ты мне эти слова неделей раньше, — я направилась в сторону дома, не став дожидаться ответа брата.

Моё жёлтое платье казалось слишком простым, но я решила надеть именно его. Мои приготовления в общей сложности заняли десять минут.

Мне не хотелось никуда идти после случившегося, но моему брату удалось меня уговорить. Он привёл весьма весомый аргумент (если шантаж можно на-звать аргументом).

Ещё пять минут и Рома постучится в мою комнату, спросит, готова ли я. Не нужно было становиться экстрасенсом, чтобы знать это.

Пять минут прошло. Стук в дверь. Мой брат никогда не дожидался ответа. Рома бесцеремонно вошёл в комнату, посмотрел на меня угрожающим взглядом, но угроза быстро сменилась почти детским восторгом. Прошла минута, прежде чем он решился что-то сказать:

— Ты готова? — я просто кивнула. Не было сил отвечать на вопросы.

Он подошел ближе, обхватил моё лицо ладонями. Мне сразу же захотелось отстраниться, но я боялась его обидеть. Странно, что я ничего не почувствовала. Ничего.

Рома отпустил моё лицо, и я облегчённо вздохнула.

Я прикусила губу. Что же я наделала? Что происходит между нами? Неу-жели та странная граница стёрта? И вот я уже собираюсь сказать ему, что всё это большая ошибка, что нужно вернуться к тому моменту, когда всё было просто. И если понадобится, я уйду из его жизни, уничтожу болезненную связь, потому что понимаю, что ни к чему хорошему это не приведёт.

Но я так и не произнесла этих слов. Страх одиночества не позволил этого сделать. Я лишь криво улыбнулась и последовала за Ромой.

В моей груди безумно сильно колотилось сердце, и всё, что я могла сде-лать, это сосредоточиться на этом глухом звуке. Где мне найти силы, чтобы защи-тить Рому от меня самой?

Я ведь любила его, любила его как брата. И то, что происходило с ним пу-гало меня. Неужели он попался в ловушку моей внешности. Милая венерина му-холовка. Твой удел одиночество.