Аркадий Птицын - Чужие игры (СИ)

Северянин распалялся все больше и больше, его измененное сознание требовало крови. Ритуал погасил его жажду жить, потому он не думал об осторожности, страх смерти не мог остановить его. Движения воина ещё больше ускорились, а атаки стали яростнее. Аттиану приходилось носиться вокруг своего первого противника, подобно вихрю. Он ощущал всю мощь изменённого заклинаниями тела северянина, но и в его арсенале была возможность ускорять восприятие и увеличивать собственную скорость.

Когда огромная секира в очередной раз проскользнула мимо Аттиана, он резко пошел на сближение, нанеся широкий скользящий удар и глубоко рассекая кожу и мышцы противника. На груди воина появилась длинная кровоточащая рана. В тот момент император мог нанести и более опасный удар, даже смертельный, но спешить нельзя — ритуал требует красивого, длительного и кровавого боя.

Первые алые капли падали на ристалище, изменяя цвет песка, а земля под ногами ощутимо вибрировала — верный признак правильного начала. И это хорошо.

Противник взревел, не от боли, но от осознания своей раны и своей беспомощности. С неудобного положения он нанес удар древком. Но это был скорее сильный толчок, чем полноценный удар. Получив дополнительный импульс, Аттиан быстро разорвал дистанцию.

Спустя мгновение, бой продолжился с прежней скоростью. Страшная кровоточащая рана, казалось, вовсе не тревожит огромного воина. Секира летала в его руках подобно легкой тростине.

Уходя от очередного диагонального замаха, Аттиан подставился под удар. Лезвие совсем слабо резануло бедро императора. Мышцы не задело, потому это не могло помешать дальнейшим боям. Но кровь начала течь.

И этого требовал ритуал — призыватель должен пролить не только кровь девятерых врагов, но и свою собственную.

Нескольких минут боя хватило Аттиану, чтобы достаточно неплохо подстроился под своего противника, изучить его темп, основные удары и финты. Атаки северянина уже не вызывали сильного удивления. Все-таки двуручное оружие, несмотря на свою колоссальную мощь, в открытом бою против быстрого и легкого, а главное опытного, противника не способно застать врасплох. Оно не создано для изысканного и сложного фехтования один на один, его цель — сминать строй вражеских армий и уничтожать закованных в броню рыцарей.

Пришло время заканчивать первый бой. Подловив северянина на финт, Аттиан сблизился и четким ударом подрезал сухожилья на запястье воина. Пусть он не чувствует боли, но поврежденная рука не удержит оружие. Так и произошло — обездвиженные пальцы выпустили древко. Северянин перехватил оружие одной рукой ближе к точке равновесия, но это уже было совсем не то. Упавшая скорость, маневренность и сокращенная дистанция лишили воина всех преимуществ. Он уже проиграл. Несколько быстрых атак довершили дело и первый противник рухнул на песок ристалища.

Несмотря на кажущуюся легкость, этот поединок дался Аттиану очень непросто. Ему пришлось приложить много сил на поддержание нужной скорости. А это был всего лишь первый бой.

— Тьма, помоги мне, — беззвучно прошептал он, взывая к богине.

Тем временем, ритуал шел своим чередом — площадка под ногами вибрировала, а кровавые пятна на песке стремительно исчезали. Казалось сама земля поглощает пролитую кровь. Руны на камнях ярко вспыхнули и темные дымные нити потянулись к телу северянина, полностью окутав его. Миг, и от поверженного противника не осталось и следа, а один из ритуальных камней остался светиться мягким зеленоватым светом, выделяясь среди себе подобных.

Следующим на ристалище шагнул молотобоец. Стиль его боя мало чем отличался от первого воина. Все таки молот и секира — орудия со сходными задачами и приемами.

Лишь привычка второго воина использовать молот в качестве тарана удивила императора. Первая подобная атака стояла ему сильного удара по ребрам. Хорошо что она прошла вскользь и не причинила серьезных травм. Этот воин давил грубой силой. А техника Аттиана намного превосходила уровень молотобойца. Вторая победа досталась проще первой.

Степняк также легко погиб от рук императора — он был хорош, смог ранить Аттиана, полоснув левую руку, но сам быстро пал от множества ран. Аттиан заставил себя не чувствовать боль, потому мелкие кровоточащие порезы не мешали ему биться.

Уже три ритуальных камня пробудились. Аттиан уверился в успех и это мало не стояло ему жизни. Укрытый за высоким и массивным щитом воин ловко нанес колющий удар. Лишь чудом император смог парировать этот выпад и в последний момент отклонить лезвие, направленное ему точно в сердце. Вбитые столетиями тренировок рефлексы спасли его жизнь, но не уберегли от раны — меч сильно порезал кожу на ребрах.

Это отрезвило императора. Очистив разум от лишних мыслей и сосредоточившись, он начал закручивать щитоносца, постоянно смещаясь вправо и держа дистанцию. Такой финт не давал противнику эффективно атаковать — собственный неповоротливый щит мешал это делать. Такая тактика — единственно верная против противников такого типа и Аттиан это знал.

Но несмотря на то, что удалось относительно обезопасить себя от неожиданных ударов, император лишился возможности активно нападать. Большой прямоугольный щит надежно защищал своего владельца.

Сложилось патовое положение, и оба воина это осознавали. И этот вариант не устраивал ни одну из сторон.

Первым не выдержал щитоносец, он решил провести резкий выпад — свою излюбленную атаку, как понял император, и это заставило его приоткрыться. Аттиан именно этого и ждал.

Отклонив удар левым клинком, он пошел на сближение и провел резкий колющий удар поверх опустившегося щита. Воин мгновенно осознал свою ошибку и уже начал поднимать щит для защиты, но император был быстрее — его клинок угодил точно в шею противника.

Фонтан темной, при свете лун, крови ударил из раны и окропил ристалище. Быстро слабея, воин кинулся в атаку, забыв про оборону и вложив все силы в последний удар. Но выпад получился слишком размашистым и потому слишком очевидным. Не потерявший бдительность Аттиан смог уклониться от этой атаки и добил этого бесспорно сильного и достойного воина.

Четвертый ритуальный камень также засиял призрачным светом.

Пятым умер убийца с кинжалами. Этого человека нашли в одном из вольных городов. Он был лучшим в своем деле. Его обманули, наняв для выполнения привычной работы. Но реальность оказалась иной и застала его врасплох. Как оказалось, он был нужен совсем для другой цели.

Его мастерство владения короткими клинками вызывало уважение, но видимо открытый бой — не его родная стихия. Он быстро умер, оставив после себя несколько слабых порезов на теле Аттиана.