Уильям Кинг - Победитель троллей

Она была почти бестелесна, но все еще носила отпечаток древних времен, словно отразившихся в ней сегодня. У нее была царственная осанка, а лицо хранило след былой властности. Щеки ввалились, а тело стало дряблым и рыхлым, словно источенным червями. Глаза, сверкавшие из-под нависших бровей, были озерами тьмы, в которых горели колдовские огоньки. Казалось, привидение пожирала потусторонняя болезнь, рак духа.

Один вид этого существа переполнил Феликса страхом, а его страдания только усилили ужас. Оно словно бы говорило о том, что существуют такие загробные вещи, от которых даже смерть не может избавить, – те темные силы, которые захватывают призраков и калечат их. Феликс всегда боялся смерти, но теперь он ужаснулся оттого, что бывают вещи и похуже. Он почувствовал себя на краю безумия, надеясь поскорее избавиться от этого ужасного открытия.

Рядом Юлис Гаскон застонал, как ребенок, которому приснился кошмар. Феликс попытался отвести глаза от разыгрывающегося перед ним действия и посмотреть на него, но не смог. Он был захвачен жутким противостоянием.

Готрек поднял свою секиру и положил ее между собой и страдающим призраком. "Это мне кажется, – думал Феликс, – или действительно руны, покрывавшие широкое лезвие, засияли неземным огнем?"

– Изыди, Искаженная! – проговорил Победитель троллей голосом чуть громче, чем шепот. – Изыди, я все еще жив!

Существо рассмеялось, однако Феликс не услышал ни звука. Он слышал его голос только в своей голове.

– Помоги нам, Готрек, сын Гурни. Освободи нас. Наши могилы осквернены, и ужасная разрушительная сила поселилась в наших покоях. – Привидение взвилось, готовое рассеяться как туман. С огромным усилием ему вновь удалось обрести свои очертания.

Готрек попытался что-то сказать, но не смог. Мышцы на его шее напряглись, а вены вздулись.

– Мы не совершили никакого преступления, – сказал призрак голосом, в котором слышалось многовековое страдание и одиночество. – Мы уже отправлялись навстречу Духам наших предков, когда внезапно были отброшены назад осквернением мест нашего упокоения. Мы лишены вечного мира.

– Как это произошло? – спросил Готрек. В его голосе был и страх, и желание узнать правду. – Кто мог вырвать гнома из царства его предков?

– Кто же еще обладает такой силой, способной перевернуть устройство Вселенной, Победитель троллей? Кто еще кроме Хаоса?

– Но я просто одинокий воин. Я не могу противостоять Темным силам.

– И не нужно. Просто освободи наши могилы от того, что в них лежит, и мы будем свободны. Ты сделаешь это, сын Гурни? Если ты не сможешь, то нам никогда не присоединиться к нашим соплеменникам. Мы исчезнем, как огонь свечи на ветру. Даже сейчас мы слабеем. Нас осталось немного.

Готрек посмотрел на злосчастного призрака, и Феликсу показалось, что по его лицу пробежала печаль и сострадание.

– Если это в моей власти, то я освобожу вас.

Улыбка появилась на просветлевшем лице призрака.

– Мы просили и других, включая нашего потомка Белегара. Но они оказались слишком пугливы, чтобы помочь нам. В тебе же я не вижу этого страха.

Готрек поклонился, а призрак протянул светящуюся руку, чтобы коснуться его брови. Феликсу показалось, как будто что-то внезапно вошло в Победителя троллей. Привидение отодвинулось и начало таять. Вскоре оно совсем исчезло.

Феликс оглянулся на остальных. Они все проснулись и пораженно уставились на гнома. Альдред смотрел на Победителя троллей с благоговением. Готрек поднял секиру.

– Скоро нам придется поработать, – сказал он голосом, похожим на стук камней друг о друга.

Словно бы в оцепенении, Готрек вел их вниз по темным коридорам в глубинах под древним городом. Вокруг потянулись широкие низкие переходы, украшенные безликими статуями.

– Зеленокожие побывали здесь, – указал Феликс Юли-су, шедшему следом за ним.

– Да, но давно, мой друг. Эти статуи были искалечены очень давно – посмотри на плесень, появившуюся между осколками. Мне не нравится, как она светится.

– В этом месте есть что-то недоброе. Я чувствую это, – сказал Цауберлих, роясь в складках своего плаща и нервно вглядываясь в темноту. – В воздухе есть что-то подавляющее…

Феликс попытался понять, чувствует ли он то же самое или просто поддался дурному предчувствию остальных спутников. Они свернули за угол и двинулись по дороге, осененной огромными каменными арками. Странные рунические узоры были вырезаны между ними.

– Надеюсь, что твой друг не ведет нас прямо в ловушку, расставленную темными силами, – тихо прошептал Цауберлих.

Феликс отрицательно покачал головой. Он был уверен в искренности призрака. Но в то же время, думал он, что я знаю о подобных вещах? Все происходившее с ним было далеко за пределами его понимания и опыта, поэтому единственное, что оставалось, – это верить в поток событий. Он покорно пожал плечами. Вещи не подчиняются ему.

– Я не хочу надоедать вам, но наши преследователи вернулись, – сообщил Юлис. – Почему они не нападают? Они боятся этого места?

Феликс обернулся назад на мерцающие красные глаза зеленокожего сброда. Он увидел их чудовищное знамя.

– Чего бы они ни боялись, они сейчас, похоже, наберутся мужества.

– Может быть, они согнали нас сюда для жертвоприношения? – спросил Цауберлих.

– Может быть, это еще в лучшем случае, – сказал Юлис.

Они вновь прошли по очередному мосту над пропастью и вошли в проход, украшенный арками. Готрек взглянул на особенно большую арку. Он потряс головой как человек, пробудившийся ото сна.

Феликс принялся ее рассматривать. Он увидел большой желоб, преграждающий путь и препятствующий тому, чтобы проскользнуть внутрь. Присмотревшись, Феликс понял, что если бы расщелина была прикрыта, то она стала бы невидимой, смешавшись с узором вдоль дороги, по которой они шли. Феликс зажег светильник, придвигаясь ближе.

За расщелиной простирался огромный склеп. В дальнем конце его виднелся саркофаг, на котором были вырезаны фигуры, напоминающие спящих гномов благородной наружности. Справа были мужчины, слева женщины. Некоторыенадгробия были сорваны с каменных гробов вместе с крышками. В середине покоев находилась огромная гора золота и старых знамен, перемешавшихся с пожелтевшими, полуистлевшими костями. Из середины груды торчал эфес меча, вырезанный в форме дракона.

Феликс вспомнил кучу камней, наваленную ими на могилу альдредова спутника по дороге к городу. Из-за арки исходило такое жуткое зловоние, что Феликсу захотелось заткнуть чем-нибудь нос.

– Посмотрите, сколько золота! – воскликнул бретонец.

– Почему зеленокожие его не растащили?