Алия Якубова - История одного вапира

— К мужской одежде мне не привыкать, — ответила она, скрываясь за дверью ванной.

Одежда Сергея была Алексе лишь чуточку великовата, а в остальном все отлично подошло. Она сидела в его джинсах, в его рубашке, и они старались продумать план дальнейших действий.

— До суда нам в Катакомбы и соваться не стоит, — в который раз говорил Сергей.

— Согласна, — кивнула Алекса. — К тому же до этого времени жизни Полины ничего не угрожает. Варлам не тронет ее, ведь на суде он собирается развернуть для себя целую рекламную кампанию на тему, какой он замечательный магистр города.

— Это точно.

— Как бы мне хотелось связаться с ней, успокоить. Представляю, как она сейчас напугана, — вдруг сказала Алекса. В ее голосе сквозила чисто материнская забота.

— Забудь об этом! — тут же перебил ее Сергей. — Ты ведь лучше меня знаешь, чем это может кончиться! Варлам — творец Полины. То, что видит, слышит, чувствует она, без труда может стать известно и ему.

— Я знаю. Это была лишь минутная слабость. — Глаза Алексы вновь стали холодными, а лицо непроницаемым.

— Кстати, что мы будем делать, когда проникнем на суд?

— МЫ будем делать? — переспросила Алекса.

— Конечно — воскликнул Сергей, — Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя? Нет уж, дудки! Я иду с тобой, и не спорь.

— Ладно, — быстро согласилась Алекса. Она не собиралась спорить с ним. — Когда МЫ проникнем на суд, что тоже не обойдется без боя, — узнав, что я сбежала, Варлам примет все меры предосторожности, — так вот, проникнув, я брошу ему вызов.

— Вызов? Сразишься с ним один на один? — удивленно спросил Сергей. Он не думал, что она готова зайти так далеко. Устроить небольшое побоище — да, вырвать Полину из лап Варлама с боем — да, но бросить ему вызов перед лицом всех вампиров города! Сергей не ждал такого поворота событий.

— Да. Тебе что-то не нравится?

— Нет, просто… Ладно, я все равно на твоей стороне. Можешь рассчитывать на меня!

— Главное — не опоздать!

— Ничего, прорвемся! Не завидую я тому, кто посмеет встать у тебя на пути!

— Да ладно! — отмахнулась Алекса и вдруг тихо добавила: — Спасибо тебе за все! Если бы не ты…

— Я же твой друг! — ответил Сергей, избегая смотреть ей в глаза.

— Не всякий друг пошел бы меня спасать, ведь тебя могли убить! — ответила Алекса. И от этих слов у нее вдруг у самой все похолодело внутри. За несколько веков она уже так привыкла к тому, что он всегда рядом, всегда готов помочь, даже если находится на противоположном конце земного шара. Она даже не заметила, как он стал частью ее…

Все это натолкнуло Алексу на вывод, что она… Нет, она сама не могла поверить в эту мысль. Будто если она поверит в нее, то все изменится, перестанет быть таким, как раньше. И она не знала, радоваться ей или плакать.

Как бы она, наверное, удивилась, если бы узнала, что Сергея тоже сейчас мучили подобные сомнения. Он боялся сказать вслух то, что тяготило его не одно десятилетие, и в то же время не мог больше скрывать этого. Поэтому он и избегал смотреть в глаза Алексе.

— Я так испугался за тебя, когда приехал к тебе и никого там не нашел! — вдруг сказал он. — Почему ты не дождалась меня?

— Мне наконец-то удалось узнать, где Полина, и я поспешила к ней. К тому же, как ты теперь знаешь, это была ловушка. Если бы мы оба попались, то дело могло закончиться куда печальнее. Я не хотела рисковать тобой. Ты и Полина — единственные, кто дорог мне, ради которых я готова рисковать всем, — ответила Алекса и вдруг спросила: — Может, ты все же останешься? Я пойду, одна?

— Нет. Мы уже обо всем договорились! Я больше не оставлю тебя. Я… я люблю тебя, — наконец признался Сергей.

— Я знаю, — Алекса нежно улыбнулась.

Этого Сергей ну никак не ожидал и выглядел крайне удивленным. Наконец, справившись с чувствами, он спросил:

— И давно?

Прежде чем ответить, Алекса встала и отвернулась к окну. Смотря куда-то в вечернее небо, она сказала:

— Давно. Я уж и не знаю сколько десятилетий.

— Почему же ты…

— Молчала? Даже и не знаю, как объяснить, — ответила Алекса, не оборачиваясь, — Когда я ушла от Менестрес, я ушла в никуда. Я хотела узнать, что приготовила мне судьба, и не могла остаться…

— Понимаю.

— Долгие годы я была одна, но к одиночеству мне было не привыкать. Вскоре я поняла, что оно вовсе не тяготит меня. Мне нравилась такая жизнь, и я не хотела от нее отказываться. Возможно, это пошло с тех пор, когда я еще была обычным человеком, жила в деревне и была там изгоем. Не знаю. Конечно, у меня были друзья среди вампиров и даже среди людей. С кем-то я даже проводила ночь, творила птенцов, но на самом деле я оставалась одна. Я свято берегла свое одиночество. А потом появился ты…

Когда я узнала, что ты любишь меня, то, честно говоря, испугалась. Ты всегда очень много значил для меня, а это… это просто выбило меня из колеи. Поэтому я решила не подавать вида. Боялась, будто что-то необратимо изменится, прими я это…

Голос Алексы был необыкновенно тих. Обо всем этом она говорила как-то отстраненно. Сергей видел, как нелегко дается ей этот разговор. На самом деле они еще никогда не разговаривали так откровенно. Он не понимал, к чему она клонит. Сергей впервые видел Алексу такой. А она продолжала:

— И вот, снова возвратившись в Москву, я встретила здесь Полину. Это удивительная девочка. За какие-то несколько дней ей удалось заставить меня по-новому взглянуть на многие вещи. Уж не знаю, как у нее это вышло. Оказывается, я могу заботиться, и мне это может нравиться. Я поняла, что это не так уж и страшно — позволить кому-то войти в твое сердце. Случилось то, чего я никак не ожидала: я не хочу больше быть одна.

— Алекса…

— Я не привыкла говорить подобные вещи… — Алекса замялась. Это не было на нее похоже, но это было так. Наконец, она взяла себя в руки и сказала: — Я… я тоже тебя люблю. Возможно, уже давно, просто я всеми силами старалась убедить себя, что это не так. Боялась признаться в этом даже самой себе. Но теперь все изменилось… Да, я люблю тебя.

И тут Алекса — суровый воин, сильный вампир, привыкшая чаще поступать по-мужски, — покраснела.

Сергей стоял как громом пораженный. Даже откройся сейчас перед ним Врата Небесные или разверзнись земля — и то он удивился бы меньше. Его глаза выражали весь диапазон чувств: удивление, сомнение, растерянность и, наконец, счастье. Он заключил все еще немного растерянную Алексу в объятья и стал покрывать ее лицо поцелуями. Словно очнувшись, она тоже обняла его и одарила страстным поцелуем. Она готова была обрушить на него всю свою нерастраченную любовь, и он был вовсе не против такого поворота событий.