Сергей Калашников - Вилли – маленькая ведьма

— Ты кто, Вилли?

— В каком смысле?

— В квиддичном. Я ловец.

— А! Я загонщик. А он?

Стеф не успел ответить — мистер Морган опередил, произнеся с насмешкой:

— ОН, к вашему сведению, мисс, всё слышит. И если интересно, ОН — тоже загонщик.

— Да что тут интересного, — дёрнула я головой, и поспешила на выход — поезд уже остановился.

Как-то нервно началось наше знакомство. Не прошло и получаса, а я уже невзлюбила чернявого. Обидно — парень был симпатичным, особенно эти его нахальные глаза. Такие синие-синие, как морская даль ясным утром. Он мне даже понравился в первое мгновение. Но этот высокомерно-насмешливый тон! Я буду не я, если мы не одолеем их в квидич! Будет знать!

Добирались мы, как я и ожидала, долго. Меня уже здорово мутило от каминов когда, наконец, вывалились в почтовом домике Имеральд-Хилл. Нас встречал папа вместе с Ахиллом и Эсми.

Папа не дал мне упасть, подхватил сразу на руки. Отчего мне было очень неловко перед гостями, но сил отказаться от помощи просто не осталось. Молча обняла отца за шею и закрыла глаза. Свою миссию по встрече гостей я выполнила. Надеюсь, дальше справятся без меня.

Будто сквозь туман слышала, как братец представляет всем Грейс, а та в свою очередь, знакомит наших со своими спутниками.

Дома отец поставил меня на пол и вызвал Эгаста:

— Отправь её в комнату, — приказал коротко.

Эльф лукаво и радостно мне улыбнулся, схватил за руку и кокетливо щёлкнул пальцами. Вот это я понимаю, не то что наша аппарация, когда кишки выворачивает наружу. Тут же — хоп — и ты на месте.

Я устало опустилась на кровать. Дома! Вот понимаю, а никак не могу это прочувствовать. Пожалуй, сегодняшний день меня совсем укатал. Стянув куртку, уронила её на пол и растянулась поверх одеяла. Полежу минуточку и переоденусь в пижаму. Обязательно.

Встреча по квиддичу превзошла мои ожидания, хотя, вначале я не поняла, в чём дело — наш старший, Джесс, оказался в команде вместе с гостями. Реган остался на земле, а один из братьев Снейк и неудержимая Линни выступили за команду Маккен. Словом, была устроена настоящая каша с привычными составами. Судил, как обычно, папа, а болела за нас вся деревня. То есть я не поняла, за кого болели сильнее, потому что зрители поддерживали обе команды, взрываясь одобрительными воплями после любого удачного финта.

Играли мы с огромным воодушевлением. К тому же я сразу взяла биту в левую руку и, когда удавалось ударить, посылала бладжер так мощно, что он буквально растворялся в дали бледного зимнего неба. Но ни одного не разбила — за почти полгода тренировок я забыла о том, что когда-то была правшой. Я могла, хоть писать, хоть гвозди заколачивать обеими руками одинаково успешно. Хотя, вру — правой руке всё-таки требовался молоток. Но всегда могла соблюсти нужную меру в усилии.

Так вот, об игре — мы великолепно оттянулись и порадовали ценителей прекрасными розыгрышами и хитроумными комбинациями. Эсми поймала снитч при счёте сто двадцать — сто сорок. Не помню в чью пользу, да и какая разница, если поимка крылатого мячика приносит сразу сто пятьдесят очков! Потом нас — обе команды — поили в пабе здешним элем, хлопали по плечам и уговаривали ещё на один матч. В нашей деревне любят эту игру, но по маггловскому телевидению квиддич не транслируют. Поэтому многие ездят на встречи чемпионата Ирландии, а кое-кто и в Англию — там иногда попадаются приличные команды.

Наши гости тоже выглядели довольными. Брат Грэйс… Стив… Стен… забыла — так и лучился от радости. А этот противный Ал перебрасывался довольно смелыми шутками с деревенскими девчатами. И ещё он быстро спелся с моим братом Шоном на любви к книгам, а с Ахиллом с удовольствием сражался в шахматы. Братья даже пригласили новых друзей приехать ближайшим летом, соблазняя прыжками со скалы, охотой на лисиц, и ещё какими-то развлечениями — я старалась не прислушиваться. Подумаешь!

Ребята обещали навестить нас, если их отпустят родители. Если бы вместе с Грейс — отпустили бы запросто, только, так ведь ещё и она должна захотеть приехать сюда снова. А она как раз заканчивает Хог и не вполне пока определилась с планами. Но расспросив братьев о том, бывают ли у нас большие волны, Ал твёрдо сказал, что уговорит родителей его отпустить. Мол, у них в Австралии, откуда он родом, будет зима, когда у нас лето. А он любит поплясать на волнах, и в этом нет никакой магии. Заинтриговал, одним словом, всех. Даже Джесс, услышав это, сообщил, что желал взглянуть бы на такое «поплясывание» своими глазами. Мол, слышать — слышал, а видеть не приходилось.

Что ж, я была не против, если они приедут ещё раз летом, главное — чтобы не надолго. А то все эти гости бывают очень утомительными. Ну, то есть, это бабушка так говорит, а я с ней вполне согласна. Но всё же, почему-то порадовалась, когда Ал уверял братьев, что обязательно уговорит хаффлпаффского капитана по квиддичу навестить нас летом. Только не поняла — капитана этого года Грейс, или другого, который сменит её…

Потом, после разговоров в пабе, был обед дома. Бабушка Лиз тоже вышла в столовую, хотя присоединяется к нам она не слишком часто — завтракает и ужинает всегда у себя в башне, а в обед — когда как. Так вот, она, как всегда, завела свой обычный разговор о родственниках наших гостей — Грэйс и её брата Стефана. Долго расспрашивала о предках, как с отцовской, так и с материнской стороны и заметно утомила всех этой темой. Очень уж настырная наша бабуля!

Даже Алу досталось. Но он от расспросов быстро отбоярился, сказав, что «не очень хорошо осведомлён в этом вопросе, но если миссис Лиз Маккена желает, то в следующий приезд даст ей полный отчёт». Мы с Мэттом и Реганом дружно фыркнули, расплескав сок. Шон с Ахиллом выжидающе уставились на бабку, а та возьми и скажи, что в таком разе непременно ожидает этого австралийца в гости не позднее июля. И уж провалами в памяти она не страдает, так что придётся ему своё обещание выполнить. Даже я посочувствовала Алу — не знает, малыш, с кем связался. Да и братья посмотрели на него в стиле: «ну ты попал!» Очень уж настырная наша бабуля! А ведь он вполне понимал, что делает — выцарапал же приглашение. И по виду не скажешь, чтобы будущий допрос с пристрастием его сильно волновал. Ну, это он зря, если надеется отделаться сухим отчётом о памятных датах семьи за последние лет пятьдесят, или каким-то другим способом увернуться от бабушки, то тут это не прокатит. И, пожалуй, я теперь тоже буду с интересом ждать его летнего визита. Не откажу себе в удовольствии, понаблюдать за страданиями этого нахала под градом бабулиных вопросов.

Когда расходились из-за стола, папа взглядом показал мне в сторону своего кабинета — понятно, хочет поговорить. Думала, он станет меня расспрашивать — а вот и нет. Велел сесть у камина и перечитать письма, которые я сама же писала ему.