Дмитрий Лепетов - Орг 2. Возвращение домой

- Интересно. Получается, чтобы заманить инвесторов, нужны низкие налоги и квалифицированные рабочие?

- Ты забыл "облегченную" бюрократию и честное правительство.

- А это как вам удалось? У вас что, совсем нет коррупции?

- Нет. А почему - премьер у нас честный, вот почему. Министрам хорошо платят, их зарплата не намного меньше руководителей крупных компаний. Также хорошо платят судьям и полицейским. Взятки они не берут. Все случаи коррупции расследует специальным бюро, и виновники наказываются, кем бы они ни были - министрами или родственниками премьера.

- Круто! А у нас бюрократы - это отдельная каста, законы для них не писаны. А, не будем о плохом. Мистер Лиу, вы вроде говорили, что ваш первый премьер - социалист в душе. А экономика у вас капиталистическая. Почему так получилось?

- Понимаешь, Ли Куан Ю хотел построить не просто справедливое, но ещё и богатое общество. Для высокой производительности труда требуется личная заинтересованность, как при капитализме. При этом задача государства - позаботиться о тех людях, которые неспособны позаботиться о себе сами. Но нужно стараться не просто давать им подачки, а помогать стать самостоятельными - строить жильё, получать хорошее образование . Всем этим наше государство и занимается. В Сингапуре почти все владеют домами - бедные и богатые.

- Удивительно, что столько разных людей - буддистов, индусов, мусульман, представителей разных национальностей живут дружно. Как вам это удаётся?

- Потому что все мы чувствуем себя сингапурцами. Все владеют домами, все равны перед законом, все говорят по английски, гордятся своей страной и готовы её защищать. Ты можешь исповедовать любую религию и быть любой национальности - мы столько пережили вместе и столького добились, что нам всем хорошо на этом острове. А это главное.

Мистер Лиу счастливо улыбался, хотя выглядел уставшим. Пора было прощаться. На закате жизни этот человек верил в людей - в их доброту и мудрость, выносливость и силу. Ему было с кем разделить свою радость - его народ был счастлив, и душа его была спокойна. У меня же в груди уже давно обитало странное чувство - казалось, всё хорошее вокруг потихоньку исчезает, утекая, словно песок сквозь пальцы, уступая место тревожному полумраку перед наступающим солнечным затмением.

....

Вечерами я заходил в гигантское казино своего отеля. Бездумно тратить деньги не входило в число моих недостатоков, но мне нравился стильный дизайн, атмосфера праздника и элегантные наряды посетителей казино. Азиаты имеют особенную слабость к азартным играм и с местных жителей на входе требовали 100 сингапурских долларов - видимо, чтобы отбить у них охоту приходить сюда слишком часто. Иностранцы же входили бесплатно и я пользовался этим, чтобы наблюдать за маленькими драмами, разворачивающимися вокруг. Каких-только персонажей тут не было! Маленькие старички и старушки, монотонно просаживавшие время и деньги у игровых автоматов, рядовые лохи, "пробующие счастье" на всём пространстве казино, психологически зависимые игроголики, "яркие личности", каждый по своему изображающие крутых и загадочных субьектов, попутно просаживая последние бабки, заезжие бизнесмены, с приготовленным "бюджетом" проигрыша - все они "добровольно и с песней" отдавали денежки владельцам казино. Это казалось массовым сумасшествием, но я ещё не забыл, как помогал своим приятелям в институте разрабатывать систему для игры в лотерею. С тех пор я знал, что существует некая иррациональная, но объективная реальность человеческой природы - любовь к азартным играм, которую я, к счастью, не разделяю. Что поражало в сингапурском казино, так это масштабы заболевания - тут находилось больше двух тысяч "одноруких бандитов" и 500 столиков для игры в рулетку, покер, баккара и другие азартные игры.

Самой интересной группой игроков для меня были экспаты - американцы и европейцы, живущие в Сингапуре. Шумные, весёлые, и более понятные, чем загадочные азиаты, они без проблем принимали чужаков в свой круг если ты хорошо говорил по английски и мог общаться на их волне - свободно и раскованно, позволяя себе шумно и эмоционально проявлять чувства. Из них больше всего меня заинтересовал Ник Аллен, австралиец, симпатичный парень лет тридцати, когда-то работавший математиком и консультантом фирмы McKinsey, а последние пару лет бывший профессиональным игроком. До меня не сразу дошло, что свои ставки он делал не против казино, а против других игроков, которым иногда казалось, что они знают, какой номер выпадёт следующим. Используя своё умение читать мысли, я наблюдал за его стилем, и всегда поражался точности математического и психологического расчета. Ник был достаточно известен в кругу экспатов, но тем не менее некоторые из них продолжали играть с ним, чтобы в случае успеха похвастать перед приятелями, что они "уделали" того самого Ника Аллена.

Ночью перед отъездом я вдруг пришел к выводу, что такой человек был бы прекрасным разработчиком алгоритмов для торговли на бирже. Когда Ник подошел к стойке бара опрокинуть стаканчик, я присоединился к нему и сказал:

- Слушай, Ник, у меня есть для тебя заманчивое предложение. Небольшая группа инвесторов, включая меня, открывает хедж-фонд в Штатах для торговли фондовыми индексами и другими финансовыми инструментами. Мне кажется, ты был бы просто чудесным разработчиком торговых алгоритмов. Ты прекрасно разбираешься в психологии "жадности и страха", а мы умеем писать быстрые программы и собрали приличный капитал. Хочешь поработать в команде? Оплата будет хорошей, ты не пожалеешь.

- Русская мафия выходит на международные биржи? Нет, Сергей, это дело не по мне.

- Но почему? Что тебе не нравится в моём предложении?

- Ну смотри - в случае успеха вы на моих идеях заработаете много миллионов долларов, а мне заплатите несколько процентов от прибыли. Да я потом спать не буду от такого расклада. Уж лучше работать в одиночку.

- Ты зря считаешь, что зарабатывать мы будем только на твоих идеях. У нас хорошая команда, каждый что-нибудь придумает.

- Идти нужно к тем, у кого есть чему учиться, Сергей. Скажем, если бы ты играл круче меня, я бы всерьёз задумался над твоим предложением.

- Может быть я очень везучий. - сказал я, провоцируя Ника. Его единственной странностью было преклонение перед везунчиками.

- Ну что ж, это стоит проверить ... - Ник хитро ухмыльнулся. - Бросим монетку. Если она встанет на ребро, я брошу всё и займусь вашим проектом. Он достал монетку в пять центов и подбросил её над стойкой бара. Покрутившись юлой несколько секунд, маленький блестящий кругляшок остановился на ребре, отразив небольшой солнечный зайчик на лацкане пиджака Ника. Было ли это чудом? Не совсем. Пару дней назад, пытаясь поймать летающее по комнате перышко "на удачу" я вдруг заметил, что могу "примагнитить" его к пальцам усилием воли. У меня пробудились способности к телекинезу.