Татьяна Устименко - Чужое проклятие

— У меня имелись на то серьезные причины. — Княжна поморщилась от боли. — Как-то неудобно признаваться в том, что происходишь из древнего рода Таэшских, глава которого был преданным соратником самого Влада Дракулы. И репутация у Таэшских была соответствующая… Кое-кто даже называл моих предков вампирами, будучи не в силах иначе объяснить их паранормальные способности. Именно поэтому наш род впоследствии и стал магическим, образовав независимый Высокий дом. Весомый повод для молчания, не так ли? — передразнила она собеседника и печально усмехнулась.

— У меня тоже. Лежите спокойно! — Священник, порывшись в сумке, брошенной в начале схватки, извлек дорожную аптечку и начал обрабатывать рану на боку Анны.

— Какая разница между архонтом и архангелом? — не отставала чародейка.

— Примерно такая же, как между магом и обычным человеком. Для архангелов крылатый облик — лишь способ обороны. Архонты — или крылатые лорды, защитники мирового равновесия между добром и злом — созданы как воины стихий. Что-то вроде высшей знати у людей. — Перекись противно зашипела в ране, Анна сдавленно охнула. — Архангелы могут использовать свою кровь для исцеления лишь единожды, в отличие от архонтов. Над вами, Анна, судя по всему, некогда поработал именно архангел, причем состоявший с вами в духовном родстве и умерший не своей смертью, иначе способности не передались бы и не проявились. — Священник ловко накладывал повязку. — Или, как утверждает наша дорогая инквизиция, — падший архангел. Теперь вы понимаете, почему я так ненавижу Серый орден! Кстати, это они и наслали на нас этих убийц.

— Будь они неладны, такие способности! — простонала Анна. — Они стали моим проклятием, превратив меня в нечисть. Либо уж все, либо ничего!

— Что вы хотите этим сказать? — не понял отец Рид.

— Существует определенный предел. Переступив его, я уже не смогу самостоятельно выйти из трансформации и погибну от энергетического истощения. Облик питается моей магией, а когда резерв кончается — ментальной аурой.

— Хм… — Отец Рид затянул последний узелок на бинте. — А вам известен способ предотвратить летальный исход?

— Дать мне чем-нибудь тяжелым по голове, но я сомневаюсь, что найдется смельчак, который сунется под руку неуправляемому архангелу. Ох… — застонала она, поскольку священник поднял ее на руки. — Чем глубже я уйду в трансформацию, тем меньше буду себя контролировать… Поставьте меня, святой отец!

— Давайте лучше поищем пустое купе, и я вас там положу, — улыбнулся отец Рид, протискиваясь в вагон. — Согласны на такой компромисс?

— Ладно, — послушно вздохнула Анна. — Вам виднее, все же мы напарники.

— Что? Что вы сказали? — удивленно воззрился на нее священник.

— Напарники. Или вам напомнить, какой смысл я вкладываю в это слово? — лукаво улыбнулась она.

Мягкая обволакивающая темнота беспамятства начала давать трещины, сквозь которые пробивался красноватый свет. Беспросветный туман, окутывающий сознание, потихоньку рассеивался. Ресницы Эрика ди Таэ дрогнули, и князь открыл глаза.

«Потолок… Гм… странный какой-то, чужой… Нет, я определенно нахожусь не дома. Куда же это меня занесло?» — Князь ди Таэ, несмотря на некоторые физические ограничения, вел достаточно активную ночную жизнь, а посему иногда просыпался в довольно необычных местах. Например, в сомнительных гостиницах. А точнее, во многих гостиницах города. Хотя, честно говоря, конкретно этот потолок не напомнил Эрику ни одно из этих заведений и поэтому изрядно озадачил…

Следовало признать, ситуация складывалась весьма нелепая: в данный момент он лежал на спине на широкой кровати, с натянутым почти до подмышек одеялом, поверх которого лежали его руки. Одеяло, кстати, пахнет подозрительно знакомыми духами. Эрик точно помнил, что таким ароматом пользуется госпожа кардинал. Как, она? Ого! В его голове начали возникать какие-то абсолютно неуместные ассоциации. Князь попытался приподняться на локтях, но левый бок немедленно отозвался глухой тянущей болью. И тут маг сразу вспомнил все: и досадное недоразумение с госпожой Пшертневской, и драку в темной комнате, и свое последующее ранение. Князь ди Таэ еще раз обвел комнату взглядом. Единственной легко узнаваемой частью интерьера оказался сидящий в кресле Виктор, читающий толстенный талмуд Карлоса Кастанеды.

— А, господин колдун, очнулись, — поприветствовал он князя, с треском захлопывая книгу и убирая ноги с заменяющего подставку столика. — Ну с возвращеньицем, значится!

— Где я? — удивленно расширил глаза чародей.

— Дома у госпожи Пшертневской, — во весь рот ухмыльнулся байкер, наслаждаясь эффектом, произведенным на Эрика этим известием.

— И что я здесь забыл? — Глаза князя едва не вылезли из орбит.

— Спросите у нее, когда она проснется, — таинственно усмехнулся Виктор.

— Ладно. — Эрик все же приподнялся на локтях и подтянул себя повыше. — Вопрос номер два: я здесь давно?

— Двое суток.

— Двое суток?!

— Да. — Байкер небрежно бросил книгу под кресло, встал и подошел к кровати. — Вы не приходили в себя с того момента, как попытались убедить всех нас в том, что прекрасно себя чувствуете. Извините, но мы вам не поверили, ибо вы сразу же грохнулись в обморок. Госпожа кардинал за вас о-о-очень беспокоилась, — хитренько усмехнулся Виктор, многозначительно напирая на слово «очень». — Сидела здесь все время, пока полтора часа назад не уснула, и я не отнес ее в спальню.

Эрик уставился на товарища нереально круглыми глазами.

— Злата? Сидела? Здесь?! — Каждый последующий вопрос звучал более восторженно, чем предыдущий.

— Ага! — Виктор закинул руки за голову и со вкусом потянулся, разминая затекшую спину. — Эх и везет же вам, князь… — Он завистливо прищурился. — Такую женщину очаровали!

Увлеченные разговором собеседники даже не заметили, как дверь комнаты бесшумно растворилась и на пороге возникла заспанная госпожа Пшертневская, облаченная в легкий домашний пеньюар.

— Этого еще не хватало! Вы хоть думайте, что говорите! Где я и где она! — наигранно возмутился Эрик, пытаясь скрыть счастливую, так и наползающую на губы улыбку. — Я урод, а она…

— Никогда не сомневайтесь в своей привлекательности, — наставительно изрек Виктор. — Запомните: весы врут, люди завидуют, а зеркало — вообще кривое.

— Человек — существо парадоксальное, — уныло опроверг князь. — Для других он хочет правил, а для себя — исключений.

— Ша, князь, не шебаршите по щебенке! — иронично посоветовал байкер. — Я же не слепой и не дурак, вам меня не обмануть.