Джордж Смит - Король и ведьма

— Эй вы, рыбьи жабры! Водоплавающие людоеды! Головоруб тоже ест людей! По нескольку человек одним махом! — крикнул я, бросаясь к ним.

Но они, похоже, уже достаточно хорошо изучили аппетит Головоруба и теперь быстро пятились от его пятифутового клинка. Один из пиратов выхватил из-за пояса метательный топор и швырнул его в меня, но я вовремя поднял свой меч: ударившись о него, топор отскочил и упал в море.

— А теперь мой ход! — с этим криком я запустил в него мой длинный кинжал. Метатель топора секунду глупо разглядывал рукоятку, торчавшую из его груди, затем рухнул навзничь. Его товарищи отходили к борту, собираясь, видимо, прыгнуть в море и пуститься вплавь к потерявшей управление галере, которая дрейфовала ярдах в двухстах от нас.

— Плывите к своей лохани, вы, морские гадины! — кричал я, потрясая Головорубом. — И давайте поторапливайтесь, а не то я всех вас выпотрошу и попотчую свою команду жареной рыбкой!

Они, конечно, последовали бы моему любезному совету, не выбери Эннис именно этот момент, чтобы крикнуть с мостика:

— Дюффус! К нам подходит галера!

Я быстро оглянулся через плечо. Действительно, единственная невредимая галера стремительно приближалась к нашему кораблю с левого борта, весла были подняты, и весь синий экипаж выстроился вдоль леера, готовый идти на абордаж.

— Прикройте левый борт! — приказал я матросам «Андрасты». — Возьмите абордажные орудия и толкайте Синих вниз!

Сам я в два прыжка очутился у левого леера, схватив абордажную пику и приготовившись отбиваться от идущих на приступ Синих.

Внезапно я почувствовал себя страшно одиноко. Экипаж «Андрасты» при виде приближавшейся галеры снова сбежал с поля боя. Матросы ринулись на корму, видимо, надеясь воспользоваться буксирной шлюпкой, привязанной к пиллерсу полуюта.

Синие пираты с первой галеры, ободренные внезапным подкреплением, передумали спасаться вплавь и бросились в атаку, неистово визжа и размахивая мечами. Неприятельская галера 'подошла вплотную, и сорок или пятьдесят синих матросов стали карабкаться на высокий борт «Андрасты». Я оказался один, без всякой помощи, между двух отрядов нападавших.

В течение нескольких ужасных секунд я лихорадочно искал в памяти какой-нибудь боевой клич или хотя бы достойное ругательство, чтобы выкрикнуть его этому сброду, но не мог ничего придумать. Мне даже вспомнилась добрая старая безопасная Земля, и я спросил себя, не хочу ли я теперь туда вернуться, но, представив себе лос-анджелесские скоростные дороги, решил, что лучше все же иметь дело с отрядом Синих пиратов, чем с одним ревущим фольксвагеном.

Схватившись за линь, я подтянулся и вскарабкался на леер. Ногами я зацепился и прочно держался за ванты, и обе руки у меня оказались свободны. Синие пираты карабкались по борту с ножами в зубах и мечами в ножнах.

Свесившись за борт, я ударом пики сбил четверых нападавших. Их сплющило между двумя бортами и, взвизгнув, они пошли ко дну. Но остальные продолжали взбираться вверх со стремительностью обезьян, завидевших бананы. Перепончатая лапа схватилась за мою ступню, другая потянула за пику, и я чуть было не свалился за борт.

Выпустив из руки пику, я чудом удержался на вантах. Тут один из пиратов рассек кинжалом мою ступню. Я ударил его Головорубом, и он, став еще более синим, опрокинулся в воду.

Но в этот момент ко мне подобрались матросы с потопленной галеры. Они были вооружены мечами и копьями, и вот уже одно копье ударило меня в грудь с такой силой, что я задохнулся, хотя кольчуга и выдержала удар. Чей-то меч, зацепившись о наносник шлема, все же оцарапал мне обе щеки. Финн Мак-Кул мог сдерживать натиск пятидесяти или шестидесяти противников одновременно, но того количества Синих, с каким сейчас пришлось иметь дело мне, было бы и для него, пожалуй, многовато.

Поэтому я несказанно обрадовался, увидев, что матросы «Андрасты» несутся в мою сторону, визжа так, будто за ними гонятся бешеные собаки.

— Молодцы! Всыпьте им, парни! — закричал я, решив, что они идут мне на помощь.

Но они пронеслись мимо, к носу корабля, и я не осудил их, ибо в тот же момент увидел, от чего они убегали. Это оказался неправдоподобно огромный белый леопард с оскаленной пастью и горящими злобой красными глазами.

Даже на такой сумасшедшей планете белые леопарды не могли разгуливать посреди океанской глади. Неужели он все это время находился на борту? Да нет, я бы давно уже знал об этом. Тогда откуда же он мог взяться? Не иначе как чье-то колдовство, подумал я. Вот только чье?

Во всяком случае, этот зверь появился как нельзя более вовремя. Через минуту-другую меня или сбросили бы за борт, или нарезали кусочками, как селедку на консервном заводе. Леопард, оставив в покое наш экипаж, набросился на Синих. Подмяв под себя одного из них, зверь могучей лапой раздирал другого в клочья. Остальные бегали вокруг, ища возможность пустить в ход свои мечи, но это им не удавалось: белый леопард разил их со скоростью лазерного луча, его клыки и когти убивали пиратов наповал, не оставляя надежды на спасение.

Леопард гораздо успешнее истреблял Синих на палубе, чем я отражал атаки карабкавшихся на борт. Все новым и новым пиратам удавалось взобраться к нам на корабль. Двое из них кинулись ко мне по лееру. Перестав держаться за ванты, я бросился им навстречу. Одного я рассек Головорубом почти напополам. Ни щит, ни кольчуга не спасли его от моего палаша. Другого мощным ударом кулака я отправил за борт, но чуть было сам не последовал за ним, уклоняясь от брошенного в меня копья и ловя его на лету.

С копьем и мечом в руках я побежал по лееру, не отваживаясь посмотреть на корму, где Синие наиболее активно карабкались на борт «Андрасты». Вместо этого я внимательно посмотрел вниз на пиратское судно. Как и у всех кораблей подобного типа, палуба у него была только в носовой и кормовой частях. В средней части у бортов находились скамьи для гребцов, и между ними — лишь тонкая обшивка корпуса. Мне в голову пришла неплохая идея…

Закрепив Головоруб на перевязи за спиной, я взял тяжелое копье обеими руками. Снова крепко обхватив ногами ванты, я свесился как можно дальше за борт, поднял копье над головой и изо всех сил метнул его. Копье пробило днище вражеской галеры, и в отверстие стала поступать вода.

Тут в меня попали три стрелы. Одна отскочила от кольчуги, вторая — от шлема, третья содрала кожу с предплечья. Рука стала красной от крови. В ту же минуту на меня напали пятеро или шестеро пиратов. Держась одной рукой за борт, они ловко орудовали мечами, зажатыми в другой.

Некоторое преимущество моего положения заключалось в том, что обе мои руки были свободны, хотя одна из них и сильно кровоточила. Головоруб был гораздо длиннее, чем их оружие. Но их было шестеро, а я один. Согласитесь, довольно значительный численный перевес. К тому же они теперь всадили в борт «Андрасты» мечи и кинжалы, и сбить их за борт стало труднее, чем прежних. Мне однако удалось быстро прикончить двоих: один получил удар мечом по горлу, другому я отсек руку, и он, сперва ударившись о борт галеры, пошел ко дну.