Роберт Сальваторе - Тысяча орков

Сказав это, она опустилась на колени перед сидящим Вульфгаром, положив руки ему на плечи:

— Прошу тебя, когда встретишь орков — нанеси каждому из них достойный удар. За меня..

Вульфгар улыбнулся, взглянув в глаза жены, что светились от радости, и была та радость гораздо сильней, чем веселье молодости, переполнявшее взор Делли в те дни, когда она прислуживала в таверне Арумна, в Лускане. Странствия, свежий воздух, дух приключений, общий ребенок неким образом повлияли на жену, и день ото дня Делли хорошела и становилась все более и более целостной, здоровой натурой.

Вульфгар прижал ее к себе и обнял. Мысли его вернулись в те далекие дни, когда Робийярд оставил его посреди Лускана, предоставив выбирать из двух возможностей: отправиться на юг, в безопасность, к Делли. и Кэлси, или же на север, чтобы помочь друзьям в их опасном предприятии. Услышав речи Делли и ту искренность, что переполняла ее, ту любовь и восхищение, которыми дышали ее слова, Вульфгар как никогда обрадовался выбору пути на север и как никогда он был уверен в себе.

Он испытывал огромную любовь к женщине, с которой связал себя узами супружества.

— Я нанесу за тебя два достойных удара каждому орку, — ответил Вульфгар и наклонился, чтобы поцеловать жену.

— Не-а, — возразила Делли, игриво отпрянув от мужа. — И от первого удара орк полетит вверх тормашками.

Более она не шевелилась, и губы Вульфгара слились с ее губами в долгом поцелуе, за которым последуют более страстные ласки, поцелуе, поначалу нежном, но затем становящемся все более и более страстным. Варвар встал в полный рост и с легкостью поднял грациозную Делли, собираясь увести жену за собой в уединенный уголок их крытого фургона.

И тогда проснулась и заплакала Кэлси.

Вульфгару и Делли оставалось лишь рассмеяться.

Тибблдорф Пуэнт скакал кругами, бормоча себе под нос, недвусмысленно выражая обиду и разочарование, и пиная каждый камень, который только попадался ему на пути — даже те, которые были слишком велики для пинка. Но выносливый дворф не показывал боли, даже если чувствовал ее, лишь внезапный злобный вскрик, что прерывал проклятия, льющиеся непрестанным потоком, да чересчур высокие прыжки то там, то здесь — вот и все, что случалось после исключительно сильных пинков об особенно стойкие камни.

Наконец, описав, исторгая проклятия, несколько кругов вокруг короля Бренора, Пуэнт подпрыгнул и остановился, подбоченившись:

— Ты отправляешься на бой, вот там-то — настоящее место для меня и моих ребят!

— Мы всего лишь собираемся вернуть долг малой шайке орков да паре великанов, — уточнил Бренор. — Невеликое сражение, а станет и того меньше, если поблизости окажутся Пуэнт и его ребята.

— Но ведь это — наше дело.

— И делаете вы его чересчур хорошо! — вскрикнул Бренор.

Глаза Пуэнта расширились от удивления:

— А?

— Проклятый глупец! — отчитывал Бренор подданного. — Разве ты не понимаешь, что для меня это — последний раз! Как только мы вернемся в Мифрил Халл, я вновь стану королем, а эти обязанности — такая скучища!

— О чем ты? Ты же лучший король…

Но Бренор перебил Пуэнта взмахом руки, скорчив гримасу отвращения:

— Вести переговоры с послами-обманщиками, чинно держаться с приятными и глупыми лордами да еще более приятными и глупыми леди… Неужели ты думаешь, что мне в ближайшем столетии удастся как следует поразмяться моим боевым топором? Не раньше, чем к нам в двери постучится еще одна армия из проклятых дроу! Так что сейчас у меня осталась одна только, последняя возможность, а ты собираешься вместе со своей бандой головорезов лишить меня последней радости! А я-то думал, что ты мне — друг…

Эти слова заставили Пуэнта взглянуть на положение в том свете, который ранее он и вообразить себе не мог.

— Я тебе друг, о король Бренор, — сурово ответил Пуэнт со столь мрачным видом, какого никогда прежде ни Бренор, ни кто-либо еще из дворфов давно у него не замечали. — Я вернусь в Мифрил Халл вместе со своими ребятами и подготовлю место к твоему возвращению.

Пуэнт прервался и заговорщицки подмигнул Бренору — вернее, дворф рассчитывал, что у него получится заговорщицкое подмигивание, однако же вышло очень похоже на судорожный спазм.

— И я надеюсь, что вы вернетесь нескоро, — продолжал Пуэнт, проявив тем самым большее понимание, чем рассчитывал Бренор. — Возможно, на фелбаррских парней напала небольшая шайка, но может статься, что вам попадется несколько шаек, пока вы будете выслеживать ту самую, и еще больше попадется, когда вы повернете обратно. Доброй битвы тебе, о король Бренор. И да появятся на твоей секире не одна тысяча зарубок прежде, чем ты вновь увидишь свои сияющие чертоги!

Под радостные выкрики и барабанную дробь, под клятвенные обещания смерти оркам и вечной дружбы Мифрил Халлу и Твердыне Фелбарр, Бренор отправился в северные горы вместе со своими друзьями, вместе с Дагнаббитом, Тредом и двадцатью пятью крепкими воинами. Дворфы не были кровожадной расой, но они умели сполна воспользоваться любой возможностью воевать против гоблинообразных и великорослых созданий, своих наиболее ненавистных врагов.

Что же до друзей, то все они (и даже Реджис!), как один, чувствовали прилив сил и воодушевление перед предстоящим странствием, так что в то замечательное утро, когда отряд отправился в путь, расстроились лишь те, кого не взяли с собой.

Для темного эльфа то было и возвращение к прежним дням, и путешествие навстречу будущему, возрождение былого братства, благодаря которому так обогатилась в последнее время его жизнь. Он вновь шагал по холмистой земле, и товарищи его знали и друг друга, и то место, которое отпущено каждому в этом мире. Воистину, то был многообещающий день!

И не предвидел Дзирт До'Урден того, что он отправился навстречу наичернейшему дню в своей жизни.

Часть Вторая

Не будите спящего великана

Смерть не пугает меня… Я знал о ней, я примирился со смертью… со своей собственной гибелью. Смерть не пугает меня, и она не страшила меня ранее, с того самого дня, как я вышел из Мензоберранзана на поверхность. Лишь теперь я окончательно осознал это — благодаря необычному другу по имени Бренор Боевой Топор.

Отнюдь не бахвальство заставляет мои уста исторгать подобные речи, не потребность в показной храбрости, и не чувство собственного превосходства над прочими. Всего лишь очевидный факт: смерть не пугает меня.

Я не хочу умирать, и убежден, что стану яростно сражаться при любой попытке меня убить. Я не стану безрассудно вторгаться во вражеский лагерь, не имея ни малейших шансов на победу (хотя мои друзья зачастую упрекают меня именно в этом, и даже столь очевидный факт, что мы все еще живы, не защищает меня от их укоров). О нет, я надеюсь, что мне суждено прожить несколько столетий. Я надеюсь жить вечно, сопровождаемый друзьями на каждом шагу бесконечного путешествия.