Джон Толкин - Сильмариллион

Тем временем вожди Нолдоров в Митриме собрались на совет. Как раз к его началу вернулся Ангрод с посланием Короля Тингола. Не очень-то приветливым показалось оно Нолдорам, а вспыльчивых сыновей Феанора просто привело в ярость. Но Маэдрос рассмеялся и сказал:

— Королем можно считать только того, кому есть чем править, иначе титул его — пустой звук. Тингол жалует нам земли, над которыми не властен. Не сразись мы с вражьими силами, Королю Тинголу остался бы сейчас один лишь Дориат. Вот пусть и правит им и почитает за счастье, что в соседях у него сыновья Финвэ, а не орки Моргота. Я считаю, что для нас все складывается удачно.

Тут Карантир, самый грубый и вспыльчивый из сыновей Феанора, никогда не жаловавший наследников Финарфина, громко воскликнул:

— Еще чего! Если сыновьям Финарфина есть охота бегать к этому Мрачному Эльфу из пещер — пусть бегают. Да только никто их не просил вести переговоры от нашего имени! Но уж коли оказались они в Белерианде, то пусть хотя бы помнят, что отец их все-таки правитель Нолдоров, хотя мать из другого рода!

Возмущенный оскорблением Ангрод вскочил и выбежал вон. Маэдрос стал упрекать Карантира, а большинство Нолдоров, еще недавно разделенных враждой, не на шутку встревожились. Всем хорошо знаком был скандальный нрав сыновей Феанора, то и дело грозивший выплеснуться наружу необдуманным словом, а то и прямым оскорблением. Маэдросу удалось кое-как успокоить братьев и увести с совета. Вскоре они покинули Митрим и ушли на восток. Они переправились через Арос и обосновались в обширных землях за горой Химринг. Цепь горных вершин, отделивших их от Белерианда, прозвали позже рубежом Маэдроса. Это была самая северная естественная преграда, защищавшая Белерианд от угрозы Ангбанда. Там несли дозор сыновья Феанора, там собирали вокруг себя всех, кто приходил к ним и мог понадобиться в будущем, а до оставшейся на западе родни им не было никакого дела. Говорили, что Маэдрос нарочно увел братьев так далеко, во-первых, чтобы не допустить новых распрей, а во-вторых, он жаждал принять на себя первый возможный удар Врага. Только он продолжал поддерживать отношения с Домами Финголфина и Финарфина и изредка даже посещал собрания совета. Но проклятия, павшего на Дом Феанора, не избежал и Маэдрос, хотя и не показывало оно себя до срока.

Карантир со своим народом расположился восточнее, в верховьях Гелиона, неподалеку от озера Хелеворн, южнее горы Реир. Временами, поднимаясь на вершины Синих Гор, эльфы с удивлением взирали на восток, на бескрайние, глухие и дикие, неизведанные просторы Среднеземья. Именно здесь однажды встретился народ Карантира с гномами, прекратившими торговые связи с Белериандом сразу после прихода Нолдоров и сражений с Морготом. Поначалу, хотя оба народа славились мастерством и готовностью учиться новым ремеслам, особой дружбы между ними не сложилось. Виной тому отчасти была скрытность и обидчивость гномов, а отчасти — высокомерие Карантира и его эльфов, не скрывавших презрительного отношения к неказистым Наугримам. Но вскоре, перед лицом постоянной угрозы с Севера, оба народа ко взаимной выгоде заключили союз. Благодаря ему кузнецы и каменщики Ногрода и Белегоста вскоре обрели великую славу. Теперь, когда возобновилась торговля с Белериандом, все изделия из копей гномов проходили через руки Карантира. Так пришло к нему огромное богатство.

Двадцать солнечных лет минуло, и Финголфин, Правитель Нолдоров, устроил великий пир. Место для него выбрали у источника, возле заводи Ивринь, откуда берет начало быстрый Нарог. Светлы и зелены были эти края, защищенные с севера хребтами Сумеречных Гор. Когда на смену тем дням пришли другие, полные скорби и бед, пир этот часто вспоминали как Мерет Адертад, Пир Дружбы. Пришли вожди и воины Финголфина и Финрода; Дом Феанора представляли Маэдрос и Мэглор с воинами Восточного Рубежа; явилось множество Серых Эльфов, вольных скитальцев по лесам Белерианда; прибыли эльфы из Дальних Гаваней со своим правителем Кирдэном. Даже Зеленые Эльфы из Семиречья приняли приглашение. Но из Дориата привет от Короля Тингола принесли лишь два посланца — Маблунг и Даэрон.

На пиру звучало множество клятв в вечной дружбе, заверений в искренних союзах, братских пожеланий и советов. Говорят, даже Нолдоры в тот день пользовались только языком Серых Эльфов. Язык Белерианда давался им куда легче, чем Синдарам наречие Валинора. Тогда благородны и преисполнены самых радужных надежд были сердца Нолдоров. Казалось, оправдались слова Феанора, призывавшего их когда-то на поиски счастья и свободы в далекое Среднеземье. И вот свободны они, и мир царит на всей Земле, потому что мечи Нолдоров берегут его, а Зло надежно заперто в стенах Ангбанда. И радостны привольные края под юными Луной и Солнцем… только где-то далеко на севере не развеялся пока легкий сумрак…

И еще тридцать лет кануло после того. Однажды Тургон, сын Финголфина, покинул зеленый Невраст, чтобы посетить друга своего Финрода, жившего на острове Тол Сирион в верховьях Сириона. Они решили вместе спуститься на юг вниз по течению, потому что обоим прискучили северные предгорья. И вот ночь застала их в пути около Сумеречных Озер, и они уснули у заводей Сириона, под крупными летними звездами. Тогда поднялся по реке Владыка Ульмо, и глубокий сон, наполненный тревожными видениями, сомкнулся над эльфами. С тяжелым чувством проснулись они поутру, но не обмолвились ни словом о ночных видениях. Ведь в памяти у них сумрачными пятнами все еще лежали предательства и раздоры, и каждый счел посланную Ульмо весть предназначенной только ему. С тех пор глухое беспокойство и тревога за будущее не покидали их. Уже поодиночке бродили они по самым исхоженным краям, искали места, отличающиеся скрытой силой, и каждый думал о том, как и где придется встретить страшный день, когда Моргот вырвется из осажденного Ангбанда, сметя заслон на Севере.

Некоторое время Финрод со своей сестрой Галадриэль гостил у Короля Тингола в Дориате. Финрод восхищался мощью и величием Менегрота, его многоколонными мраморными залами, сокровищницами и арсеналами. Он решил построить и себе такие же обширные подземные владения в каком-нибудь тайном месте под горами. Рассказал он владыке Среброманту о своих сновидениях, поделился с ним замыслами, и Тингол поведал ему о пещерах, скрытых в глубоком ущелье на правом берегу реки Нарог, под горой Фарот. И дал ему Тингол проводников, знавших дорогу к тайному месту. Так обосновался Финрод в пещерах Нарога и сразу начал строить глубокие залы, галереи и арсеналы, подобные восхитившим его в Менегроте. Глубоко в недрах гор скрылась крепость Финрода и получила имя Нарготронд. Гномы Синегорья помогали Финроду в его трудах. Щедро вознаградил их Финрод, ибо много сокровищ принес он в свое время из Тириона, больше, чем кто-либо из князей Нолдоров. Примерно тогда же родилось одно из прекраснейших творении Стародавних Дней — Наугламир, Ожерелье Гномов, сделанное ими для Финрода. В золотой оправе дивной работы горели огнем самоцветы Валинора. Кто бы ни надевал его, мягко, словно льняное кружево, ложилось оно на плечи, и уже нельзя было оторвать глаз от этого великолепия.