Яна Тройнич - Колдовство для олигарха

Я спрыгнула на землю и критически оглядела свой наряд. Надо срочно менять одежду. Разумнее всего — на мужскую. И с волосами придется расстаться. Хотя это не страшно — волшебный гребешок при мне. Понадобятся — вмиг отращу.

Просидела в кустах почти целый день, наблюдая за публикой, движущейся по дороге к городу. Почти все мужики носили одинаковую одежду — холщовые рубахи, штаны, некоторые — кафтаны и шапки. Как бы мне раздобыть нечто подобное? В своем дорогом платье я заметна за версту. И, как я поняла из криков глашатая со стены, за поимку знатной девки уже обещаны лошадь и корова. Стало даже несколько обидно: оценили наравне с домашней скотиной. Но кто знает, может, по здешним меркам, это огромное богатство?

К вечеру я отошла подальше от ворот. Попросила метлу вывести к ручью. Еды нет, так хоть напьюсь. Внезапно услышала стук копыт и еле сумела спрятаться. Какой-то крестьянин спрыгнул с коня и подвел его к воде.

Метла прошептала:

— Сейчас оглушу, а ты раздевай.

Я дернулась:

— А вдруг убьешь? И предлагаешь мне нацепить его грязные тряпки?

Феклуша авторитетно заявила:

— Захочешь жить — не такое сделаешь.

В это время мужик обернулся и увидел меня. На лице его отразилась вся гамма чувств: сначала изумление, затем удивление, наконец радость. Он растопырил руки и двинулся на меня:

— Вот это удача! Матушка-царевна порадуется.

Опасности сзади крестьянин не замечал, и Феклуша тут же воспользовалась этим. Подлетела к мужчине и треснула его черенком по голове. Тот медленно осел на землю.

Метла прикрикнула:

— Скорее! Что стоишь?

После того как я поняла намерения мужика, чувство жалости к нему пропало. Я прошептала:

— На чужой каравай рот не разевай!

И принялась стаскивать с ограбленного одежду. Причем обнаружила в кармане мешочек с деньгами. Вздохнув, прихватила и его. Постаралась хорошенько запомнить парня. Буду считать себя его должницей.

Быстро переоделась, свое платье забрала с собой — спрячу где-нибудь по дороге. Переночевать решили на горе, чтобы не попасться в лесу в зубы диким зверям. Ножом, который тоже позаимствовала у своей жертвы, я обкромсала волосы. Ну вот, опять стала прежним Любимом. Как во времена путешествия с оборотнями.

Утром простилась с метлой и отправилась в город. Приезжих здесь хватало, кто приехал продавать, кто — покупать, на меня не обращали внимания. Я первым делом отправилась в сторону базара. Наверняка все новости обсуждают именно там.

Бродя между лотками и слушая разговоры, порадовалась своей предусмотрительности. Похоже, полгорода и все окрестные села бегали по лесу в поисках хорошо одетой девицы. Мечты о корове и коне не давали населению покоя.

В животе уже бурчало от голода. На деньги, украденные у парня, купила каравай вкусно пахнущего хлеба и крынку молока. Забилась в дальний угол под телегу и с жадностью впилась в краюху зубами. Рядом послышались голоса, разговаривали двое. Сначала ничего нового не услышала.

— …нынче базар почти пуст. Обычно яблоку упасть негде.

Второй хмыкнул:

— Так все по лесу носятся. Девку ищут.

— Сегодня еще одну корову к награде прибавили.

— А кто она? За простую такую плату бы не назначили.

— Ну ты даешь! Не слыхал? Жена соседского князя.

— Интересно, что с ними собирается делать матушка Елена? Говорят, дюже зла. Сильно они ее обижали. Наверное, казнит всех на площади на потеху народу в день, когда царь Салтан отдаст ей корону.

Я похолодела: ничего себе потеха. Хотя для самозванки это самое логичное. Свидетелей надо уничтожить. А тем более законных наследников — Савву и Олену. И поскорее, пока царь-батюшка их не увидел. Говорят же, что Олена как две капли воды похожа на мать.

Я стиснула зубы и сжала кулаки. Ищи, Любка, выход, раз уж сумела влипнуть в такую историю.

— А может, она еще велит и языки им отрезать?

От такого предположения мне стало дурно. А собеседники уже переключились на обсуждение царя:

— Совсем, бают, государь ослаб. Ему бы жить да радоваться, что дочь отыскалась, а тут такая беда. Только и мечтает, чтобы успеть дочке венец царский передать.

Хм… что-то тут не так. Может, царь ревнивец и женоубийца, но дураком вроде его никто не называл. Да и по всему видать — царство в порядке, народ живет в достатке. С чего вдруг срочно понадобилось усадить на трон вернувшуюся дочь? Настолько замучило чувство вины? Так мужики его обычно нарядами да украшениями заглаживают, а отнюдь не царствами. Может, понял, что сильно болен и грозит смерть, вот и спешит пристроить близкого человека?

Я занервничала. Скорее бы убрались эти болтуны, хочется в тишине все обдумать.

Три дня я бродила по городу, ночевала под телегами на базаре, но в голову не пришло ни одной стоящей мысли. Да и что я могла придумать? Ни в царский терем, ни в тюрьму к преступникам крестьянского парнишку никто бы не пустил. Знакомых у меня здесь тоже не было.

Совсем пав духом, я тащилась по широкой улице, машинально поглядывая по сторонам. Вдруг увидела лавку, украшенную новой вывеской. На прилавке были расстелены шелковые платки, название гласило «У Любки».

Сердце бешено застучало. Сразу пришла мысль о ловушке. Но придется проверить. Тем более что я вряд ли сильно рискую: в чумазом пареньке трудно признать жену князя. Решительно сжала в рукаве нож и постучала. Дверь распахнулась, на пороге появился Локша.

От счастья потемнело в глазах. Я еле сдержалась, чтобы не заорать от восторга. Парень несколько секунд смотрел на меня, потом шагнул навстречу. Я споткнулась о порог, он подхватил:

— Осторожнее, сударь, проходите, — и практически втащил меня в лавку.

Внутри обнаружился и Кийс. Кот метнулся к дверям и задвинул засов.

— Наконец-то! Ты словно сквозь землю провалилась. — Оборотень лукаво ухмыльнулся. — Я уж думал, зря на вывеску тратился.

Я плакала и смеялась, рассказывая обо всем, что со мной стряслось. Локша смотрел счастливыми глазами и глупо улыбался. Кийс утешал и ободрял. Правду говорят, что старый друг лучше новых двух. Увидев, что лагерь окружен, поведали парни, они перекинулись в зверей и скользнули в лес. Тоже решили, что на свободе от них будет больше проку.

Кийс спохватился:

— Локша, грей воду. Любке нужно вернуть приличный вид. А я схожу куплю ей новую одежду, эта грязная, да и пропахла вся.

Оставшись одна, я с наслаждением залезла в кадушку с водой. Была просто на седьмом небе от счастья. Наконец-то нашла друзей! Вместе мы непременно что-нибудь придумаем. Как говорят, одна голова хорошо, а две — лучше. А тут — сразу целых три. Если, конечно, считать простодушного Локшу. Хотя, признаться честно, и моя голова ничего умного предложить не в состоянии. Так что вся надежда на хитрого кота.