Стэлла Соколова - ШедЭйр. Путь сердца

— Почему?

Девушка посмотрела на него и сказала:

— Я знаю, что ты умираешь.

Гнев нахлынул новой волной, этот проклятый Темными, Аз все-таки рассказал ей. Хана мягко положила руку ему на шею и продолжила:

— Аз ничего мне не говорил, я сама узнала.

Эйрин поверил, она бы не стала лгать. Сейчас во всяком случае. Он уткнулся лбом в ее плечо и сказал:

— Зачем ты согласилась?

Девушка закрыла глаза и едва слышно произнесла:

— Потому что я люблю тебя.

Глава шестая. Тайное орудие женщины

Империя Ардейл. Шайр.

Мы сидели на крыльце. Алин нервно расхаживал по двору, периодически кидая обеспокоенные взгляды на дверь. Айрис облокотился на стену и задумчиво разглядывал облака. Лейрис сидел рядом со мной и молчал. Темный стоял на отшибе и тоже молчал.

Мда…что-то тишина уже на уши давить начала.

Из здания не раздавалось ни звука, хотя мы были готовы ко всему, кроме такого. А тушина там стояла просто гробовая.

Я посмотрел на Алина, который нервничал все сильнее.

Лейтенант достал катон, потом убрал его обратно. Тщательно измерил ширину двора в шагах. Сначала в одну сторону, потом в другую. Наверное, что-то не сошлось, потому что Алин застыл в задумчивости, потирая при этом подбородок.

Я посмотрел на Айриса и сказал:

— Может, сходить проверить?

Айрис отрицательно мотнул головой.

— Не стоит.

Мы посидели в тишине еще некоторое время.

Боги, они не могут там побыстрее поубивать друг друга, чтобы мы уже могли перекусить?

Как раз когда я об этом подумал, позади раздалось шарканье и я обернулся.

Хана стояла и задумчиво смотрела на меня. Я, как воспитанный юноша, подвинулся, давая ей пройти. Девчонка спустилась по ступенькам и пошла в сторону загона.

Интересно, что у них там произошло и куда это она направляется?

За руку меня схватил Лейрис. Я посмотрел на него, а он издал нечленораздельное мычание и ткнул в девчонку пальцем. Вид у него при этом был не просто ошарашенный, а чрезвычайно ошарашенный. Я посмотрел на Хану.

Ничего не изменилось — идет сама, без вспомогательных приспособлений, голова на месте, руки и ноги в нужном количестве.

Я нахмурился и подался вперед. На левой руке у девчонки висела цепочка, которой раньше там не было. Серебристая бирка блеснула на солнце, когда Хана убрала руку в карман.

Я улыбнулся и посмотрел на Айриса. Брат о чем-то думал, разглядывая левую руку девчонки. Алин застыл с открытым ртом.

Я поднялся.

Похоже нам следует поздравить Эйрина с обручением.

Эйрин не поверил тому, что услышал. Пребывая в полном замешательстве, он поднял глаза и посмотрел в лицо Ханы. Девушка гордо задрала подбородок, ясно давая понять, что от своих слов она не откажется.

Эйрин несмело улыбнулся.

Кто бы мог подумать, что такая простая фраза принесет столько счастья? От недавнего гнева не осталось и следа.

Сейчас Эйрину хотелось смеяться, даже не смотря на то, что она сделала. Даже не смотря на то, что им одна дорога — в Мир Темных.

Лейтенант закрыл лицо руками и тихо рассмеялся. Потом он снял с шеи цепочку, на которой висела бирка с его именем.

Немного смущаясь он сказал:

— Дай мне левую руку.

Хана с некоторым удивлением посмотрела на него и протянула ему свою ладонь. Эйрин намотал цепочку на тонкое запястье и сказал:

— Обещаю жениться. — Эйрин напряженно смотрел на цепочку с биркой. Через некоторое время он вздохнул с облегчением.

Ритуальная фраза была произнесена и Боги приняли клятву.

Традиция одевать цепочку на руки невесты была устаревшей, но так как кольца у Эйрина не было, он решил сделать так, как поступали его предки.

Если бы Боги сочли сей союз неугодным, бирка бы изменила цвет с серебристого на черный.

Хана посмотрела на бирку, потом на Эйрина и сказала:

— Это ты мне сейчас предложение сделал?

Эйрин покраснел и кивнул.

— Угу.

— А моего согласия не надо?

Голос девушки выражал искренне удивление. Эйрин покраснел еще больше.

— А ты не согласна?

Хана задумалась на время и сказала:

— Да не то, чтобы не согласна…просто странно как-то.

Эйрин кивнул, соглашаясь и обнял ее. Постояв так немного он разжал объятья и сказал:

— Иди к своему Лиру.

— Зачем?

Эйрин пожал плечами и ответил:

— Надо принести жертву Богам. Если ты конечно не передумаешь.

Странно, но как только он сделал то, чего не мог сделать вот уже долгое время, ему стало легче. Намного легче. Мысли перестали путаться и на него снизошел покой.

Раз Боги рассудили так, он примет их решение.

Возможно, это и есть тот самый шанс, о котором он молил Высших?

Кроме того, он решил, что не потеряет больше ни секунды, ни одного мгновения.

Эйрин повернулся к двери и проводил девушку взглядом. Хана на мгновение застыла на пороге и вышла.

Спустя пару минут в зал вошел Рейган и кинулся его поздравлять. Алин стоял в двери, сложив руки на груди и гордо улыбался.

Эйрин кивнул и пошел на выход — где это видано, заставлять невесту ждать?

Скажу честно, я была в шоке. В самом глубоком шоке, в который может только впасть человек.

Во-первых, сама от себя не ожидала такого. Во-вторых, кто ж знал, что Эйрин услышит? В-третьих, я опять невеста. И меня снова не спросили.

Нет, я конечно не буду спорить. Я сказала правду — Эйрина я люблю, только вот есть одна проблема — я ему не очень-то и подхожу. Ему скорее какую-нибудь принцессу надо, а не меня.

Я вздохнула и прижалась щекой к морде Киша.

Да, проблемка так проблемка.

— Ты готова? — К нам подошел Эйрин.

Я кивнула и опустила голову.

А как же романтика? Прогулки под луной, песни под окном? Не будет?

На глаза навернулись слезы, но это скорее последствия пережитого страха. Эйрин взял меня за подбородок и посмотрел в глаза.

Я вздохнула и отвела взгляд.

— Ты почему так сделал?

Я посмотрела в изумрудные глаза.

Только не лги, пожалуйста, только не лги.

Не знаю как вы бы поступили, а вот мне совсем не хочется, чтобы на мне женились из жалости. Потому что я такая дура, заключила договор с Темным, а эти вроде как благодарность.

Эйрин наклонил голову и сказал:

— Потому что, так правильно.

Слова ранили, но…он так улыбался, что я просто не посмела сказать что-то против.

Мы сели на Лиров и поехали в город.

Интересно, а свидетели нам не нужны?

Эйрин ехал и спокойно смотрел перед собой, не знаю уж о чем он думал, но по лицу невозможно было понять абсолютно ничего.