Таран Матару - Новичок

Повозок было две, обе украшены золотой отделкой и освещены потрескивающими факелами. На вершине каждой сидело два человека, одетых в темные костюмы с латунными пуговицами и остроконечные шапки, что навело Флетчера на мысль о форме Пинкертонцев. Все несли в руках тяжелые мушкеты, готовые выстрелить картечью в каждого, кто вздумает устроить засаду их конвою. Действительно, ценный груз.

Двери открылись, и наружу выбралось несколько фигур, одетых в идеально сшитые версии формы Академии Вокана. В тусклом свете было трудно разглядеть их лица, но самый ближний вступил в хорошо освещенный пятачок.

— О, господи, — сказал он остальным напыщенный голосом, растягивая слова. — Я знал, что это место пошло псу под хвост, но и не подозревал, что все настолько плохо.

— Ты видел его состояние, Тарквин? — спросила девушка из тени. — Чудо, что мы вообще переехали мост.

Тарквин был красивым парнем с острыми скулами и ангельскими светлыми волосами, которые вились кудрями на затылке. Тем не менее, его голубовато-серые глаза показались Флетчеру такими же жесткими и жестокими, какие он уже видел раньше.

— Вот что случается, когда впускаешь всякий сброд, — заявил Тарквин с презрительной усмешкой. — Стандарты падают. Уверен, что когда отец был здесь, это место было вдвое лучше, чем сейчас.

— По крайней мере, простолюдинам могут дать поручения, которые мы не хотим выполнять, — сказал девушка вне поле зрения Флетчера.

— Ну, нет худа без добра, — произнес Тарквин скучающим голосом. — Простолюдинам могут дать преступников, и если, боже упаси, гномам позволят стать офицерами, они могут взять полуросликов тоже. Чтобы каждый знал свое место — вот что нужно делать.

Девушка вышла из мрака и встала рядом с ним, щурясь на высокий замок перед ними. Она могла бы быть близняшкой Тарквина, с бритвенно-острыми скулами и ангельскими волосами, завитыми в аккуратные светлые локоны.

— Это позор. Как можно принуждать каждого отпрыска аристократов в Гоминиуме жить здесь целых два года? — громко спросила она, заправив выбившуюся прядь за ухо.

— Дорогая сестра, именно поэтому мы здесь. Форсайты не ступали в Академию Вокана с тех самых пор, как отец ее окончил. Мы покажем этому месту, как надо обращаться с настоящими аристократами, — ответил Тарквин. — Кстати об этом, а где слуги? Будь умничкой и приведи их, хорошо, Исадора? — пошутил он, подтолкнув сестру ко входу.

— Ох! Я скорее позволю обрить себя налысо, чем проведу секунду в комнатах слуг, — выплюнула она.

При этих словах боковая дверь открылась и Мэйвезер, Джеффри и несколько других слуг вывалились наружу, многие все еще терли глаза спросонья.

— Мои извинения за опоздание, милорд, — смиренно произнес Мэйвезер. — Когда вы не приехали до одиннадцатого удара колокола, мы подумали, что вы прибудете утром.

— Да, ну, мы решили, что пивные Корсилиума гораздо более соблазнительны, чтобы провести ночь, чем это… заведение, — холодно сказал Тарквин, затем указал на Джеффри. — Ты, мальчик, отнеси вещи наверх, в мои покои, и поосторожнее. Их содержимое стоит больше, чем ты заработаешь за всю свою жизнь.

Джеффри поспешил выполнить приказ, неловко поклонившись златоволосым аристократам, когда он проходил мимо них.

— Позвольте проводить вас в ваши покои, милорд. Следуйте за мной, — сказал Мэйвезер, вперевалочку поднявшись по ступеням, когда слуги разгрузили повозки. Флетчер поймал отблеск двух аристократов, последовавших за Мэйвезером, затем картину загородили повозки, которые развернулись и прогремели к выходу.

Скоро Флетчер снова остался в одиночестве, полный отвращения к тому, чему только что стал свидетелем. Он всегда представлял благородных щедрыми и справедливыми, ведущими своих людей в битву на войне и отдающими своих детей в ученики боевым магам. Он знал, что большая часть знати в зрелом возрасте каждый день рисковала своей жизнью на передовых линиях, оставляя свои семьи дома. Но он обнаружил, что эти испорченные сопляки являются полной противоположностью его ожиданиям. Он надеялся, что не все новички, рожденные аристократами, будут такими же, как те две особи, с которыми он только что столкнулся.

Флетчер подождал несколько минут, затем выбрался из сторожки, пробираясь к парадному входу тенями стен внутреннего двора. За мгновение до того, как он ступил в лунный свет, он услышал скрип, донесшийся от подвесного моста позади него.

Он резко развернулся, чтобы увидеть фигуру как раз перед тем, как она исчезла из поля зрения, побежав вниз по дороге. Фигуру с длинными рыжими волосами.

23

На завтрак аристократы опоздали, сели в другом конце зала и полностью игнорировали группу простолюдинов. Тарквин и Исадора были впереди, очевидно позиционируя себя как вожаков, хотя привычные хлопки по плечам и гогот навели Флетчера на мысль, что большинство благородных уже были знакомы друг с другом.

— Почему они игнорируют нас? — спросил Атлас, глядя через плечо на то, как аристократы начали отпускать громкие комментарии по поводу низкого качества еды.

— Это нормально, — спокойно сказал Серафим. — Аристократы всегда держатся особняком, подальше от простолюдинов. Один раз я тихонько прошел мимо их комнат. Они даже больше, чем все наши покои, вместе взятые!

— Не думаю, что так должно быть, — сказал Рори. — Разве мы не будем жить вместе ближайшие два года? Тут их только пять. Несомненно, они устанут друг от друга.

— Сомневаюсь, — решился Флетчер. — Один из слуг сказал мне, что аристократы часто проводят свободное время в Корсилиуме. Это мы застрянем в замке, и нам будет нечего делать. Лучше будет подружиться со старшими простолюдинами.

Пока он говорил, дюжина второкурсников начала входить в холл, громко разговаривая. Они разделились на две группы и сели за разные столы, но, в отличие от первогодок, две стаи, казалось, разговаривали друг с другом без видимой враждебности. Тем не менее, судя по качеству их формы, Флетчер заподозрил, что разделение на столы было как раз между аристократами и простолюдинами.

— Они рано спустились на завтрак, — прокомментировал Серафим, когда оба стола второкурсников оглядели их сверху донизу, уделив особое внимание Отелло. Один толкнул другого и указал на Игнатуса и на Голема, которого Отелло назвал Соломоном. Гном заерзал и опустил голову над едой, смущенный под их взглядами.

— Хотела бы я, чтобы мы каждый день завтракали в то же время, что и они. Тут достаточно места для сотен людей, — зевнула Женевьева, положив голову на руки. Флетчер подозрительно посмотрел на ее рыжие волосы. Была ли она той фигурой, которую он видел прошлой ночью, покидающей Академию Вокана?