Джо Аберкромби - Герои

— Давненько, вождь, это уж точно. — Оставляя Утробу в раздумьях, кому будут рассказывать, когда он сам вернётся в грязь. Вся его семья здесь.

— Время говорить, — промолвила Чудесная.

Горбушка оставил своих людей за Детьми, а сам с голыми руками и открытой улыбкой взбирался к Героям по травянистому склону. Утроба обнажил меч, прочувствовал кистью его страшащий и обнадёживающий вес. Дюжина лет ежедневной работы бруском давала уверенность в его остроте. Жизнь и смерть в куске металла.

— Правда, с ним ощущаешь себя чего-то значащим? — Трясучка раскрутил в кулаке свою секиру. Зверская на вид поделка, тяжёлое древко прошито гвоздями, переливалось бородатое зазубренное оголовье. — Мужчина обязан быть при оружии. Ради одного только ощущения.

— Безоружный мужик, как дом без крыши, — прогундел Йон.

— Оба протекут и рухнут, — закончил за него Брак.

Горбушка остановился как раз в пределах выстрела из лука, высокая трава тёрлась о его икры.

— Хэй, хэй, Утроба! Ну, ты чегой-то, всё там?

— К сожалению, да.

— Хорошо спалося?

— Лучше бы на перьевой подушке. Хоть ты мне её принёс?

— Хотел бы захватить её для тебя. Ктой-то у вас, Коль Трясучка?

— Айе. И с собой он привёл две дюжины карлов. — Крепкий ход, но Горбушка лишь засмеялся.

— Неплохая попытка. Никого он не привёл. Давненько не виделись, Коль. Как делища?

Трясучка еле-еле заметно пожал плечами. Больше ничего.

Горбушка вскинул брови.

— Что, неужели так?

Снова пошевелились плечи. Словно ему без разницы, хоть падите небеса.

— Ну как знаешь. Как насчёт вот чего, Утроба. Можно мне забрать назад свой холм?

Утроба повращал кистью на рукояти меча. Щипало содранную кожу в уголках жёваных ногтей.

— Да я-то настроился посидеть тут ещё пару деньков.

Горбушка посмурнел. Не на такой ответ он надеялся.

— Послушай, Утроба, той ночью ты дал мне шанс, и я даю тебе твой. Есть правильный способ делать дела и между честными людьми всё по чесноку. Ты, поди, заметил — ко мне тут с утра подошли друзья. — И он мотнул большим пальцем в сторону Детей. — Поэтому спрошу тебя ещё раз. Можно мне забрать назад свой холм?

Последняя возможность. Утроба глубоко вздохнул, и проорал вместе с ветром:

— Боюсь, нет, Горбушка! Боюсь, тебе надо будет подняться и отобрать его у меня!

— Сколько с тобой там, наверху? Ась? Девять? Против моих двух дюжин?

— Встречали мы перевес и похуже! — Вот только он не припоминал, чтобы хоть раз по собственной воле.

— Как не жаль, тебя-то отъебать хватит! — Горбушка понизил голос от сердитого к вразумительному. — Послушай, нет причин доводить всё до…

— Кроме войны! — Так вышло, Утроба проревел последнее слово с заметно большей злобой, чем намеревался.

Насколько он разобрал с такого расстояния, усмешка Горбушки пропала.

— Твоя правда. Я только хотел дать тебе шанс, как ты мне.

— Рад слышать. Признателен. Но уйти не в моих силах.

— Досадно, со всех сторон.

— Айе. Но так вышло.

Горбушка набрал воздуху, будто собирался говорить, но молчал. Он просто стоял и всё. Как и Утроба. Как и вся его команда позади, глядя вниз. Как и вся команда Горбушки, глядя вверх. На Героях безмолвие, лишь напевал ветер, где-то щебетала пара птичек, да ласкаясь к цветам, на солнышке жужжали пчёлы. Мгновение мира. Напоминание, что от войны им никуда не деться.

Затем Горбушка захлопнул рот, развернулся и пошёл вниз по пологому склону в сторону Детей.

— Отсюда я могла б его застрелить, — шепнула Чудесная.

— Знаю, могла бы, — промолвил Утроба. — Только сама знаешь — не сможешь.

— Знаю. Просто, к слову.

— Может, он передумает и переиначит. — Но прозвучало у Брака не слишком убедительно.

— Нет. Ему не веселее нашего, но однажды он уже отступил. У него слишком хорошие шансы, чтобы отступать снова. — Утроба чуть ли не шептал последние слова. — Так вышло б неправильно. — Горбушка достиг Детей и скрылся среди камней. — Все, кто без луков — назад за Героев и ждать.

Потянулась тишина. Боль буравила колено Утробы, как только он смещал вес. Позади раздались голоса — Йон и Брак спорили ни о чём, заняв свои места в построении. Опять тишина. Война — девяносто девять частей скуки, и как раз теперь, одна часть жопораздирательного ужаса. У Утробы возникло сильное ощущение, что одна из тех штук сейчас обрушится на него с высоты.

Агрик успел воткнуть в землю несколько стрел, перья трепыхались как колоски пырея. Теперь он покачивался на пятках, потирая скулы.

— Может, он обождёт до темноты.

— Нет. Раз он вызвал больше людей, значит, этот холм нужен Ищейке. Этот холм нужен Союзу. Он не станет рисковать — а вдруг до ночи к нам подойдёт подкрепление.

— Значит… — пролепетал Дрофд.

— Айе. Видимо, они пойдут сразу.

По воле несчастья, как только Утроба произнёс «сразу», из тени Детей начали выскальзывать люди. В быстром темпе построили упорядоченную шеренгу. Стена щитов шириной примерно с дюжину, сзади сверкают наконечники копий второго ряда, по бокам под прикрытием щитов лучники.

— В старом стиле, — отметила Чудесная, накладывая стрелу.

— Ничего другого от Горбушки я и не ждал. Он сам в старом стиле. — Весьма похож на Утробу. Два старых дурня зажились на свете недопустимо долго, и теперь собирались повыбить друг из друга дурь. По крайней мере, они поступают правильно. Они всё делают, мать их, правильно. Он огляделся по сторонам, высматривая признаки двух отколовшихся троек. Никогошеньки не заметил. Может, ползут в густой траве, либо просто выжидают.

Агрик оттянул тетиву прямо к нахмуренной роже.

— Когда хочешь, чтоб я стрелял?

— Как только сможешь во что-нибудь попасть.

— В кого-то конкретного?

Утроба почесал язык о резцы.

— В любого, кого можно завалить. — Произнёс уверенно, почему нет, должны же в нём найтись кости хотя бы для этих слов. — Любого, кого сможешь убить.

— Понял, не беспокойся, всё с ними будет хорошо.

— Пусть лучше с ними будет плохо — так мне спокойнее.

— Так точно. — Агрик спустил тетиву, просто стрела на дальность, промелькнувшая над головами Горбушкиного войска и пригнувшая их к земле. Первая стрела Чудесной, загудев, воткнулась в щит, и человек за ним отпрянул назад, растягивая порознь щитовую стену. Она так и так начала ломаться, несмотря на все окрики Горбушки. Кто-то проворней движется, кто-то быстрей устаёт на таком отвратном склоне.

Выстрелил и Дрофд, его стрела ушла высоко вверх и не долетев, затерялась где-то у Детей.