Евгений Малинин - Час Черной звезды

— Откуда забрать?! — еще больше насторожился Выжига.

— Меч у меня под дном нашей повозки спрятан! — после секундной паузы признался Вотша. — Тот самый, что мне после победы над Юсутом Лада вручила!

Выжига присвистнул, а затем проговорил с легким упреком:

— Что ж ты мне раньше-то не сказал, я бы его днем вытащил и сюда принес!

— Да?.. — усмехнулся Вотша. — И как бы ты с такой вещью через город шел?!

— А это не твое дело! — усмехнулся в ответ Выжига. — Я и не такие… вещи через весь город таскал.

Вотша почесал затылок и, почти извиняясь, проговорил:

— Может, ты и прав, да только сейчас что об этом толковать.

Выжига согласно кивнул и сосредоточенно спросил:

— Есть будешь?

Вотша отрицательно помотал головой:

— Дела надо делать натощак.

И снова Выжига одобрительно кивнул.

— Тогда пошли?..

— Пошли!

Они выбрались из подвала, пересекли сарай и вышли во двор, в ночь, в темень часа Волчьей звезды.

Выжига вел Вотшу совсем не тем путем, каким его привел к воровскому притону маленький оборвыш. Они бесшумно скользили меж стен спящих домов, узкими кривыми переулками, превращавшимися порой в странные, страшные, слепые щели, погруженные в вечную, неизбывную темень! И когда Вотша уже совсем потерял способность определить направление движения, Выжига вдруг остановился и, взяв его за руку, зашептал:

— За этим забором тот самый двор, где ты нас с Цедрой повязал. — Вотша не видел никакого забора в накрывшей их кромешной тьме, но не перебивал своего проводника. — Заберешь свой меч и сразу обратно, нам надо успеть уйти из города до смены караула на стенах.

Вотша машинально кивнул, хотя понимал, что его кивка никто не увидит.

Между тем Выжига отпустил его руку, чуть слышно покряхтел, и вдруг перед Вотшей открылась неширокая светлая щель.

— Давай! — скомандовал конопатый вор.

Вотша быстро протиснулся в эту щель и огляделся. Он находился рядом с новой конюшней постоялого двора «У трех ослов». Двор, после тех проулков, которыми прошел Вотша, казался ярко освещенным. Находившаяся в последней четверти луна и усыпанное звездами небо заливали его мягким, чуть туманным светом, словно приглашая Вотшу прогуляться через двор к стоявшему в противоположном углу сараю, где стояла повозка труппы, волы и лошадь дядюшки Прока. Однако Вотша двинулся в обход, прячась в тени высокого забора и оглядывая пустой притихший двор, обставленный темными стенами спящих строений. И только одно окно светилось в этом дворе — крайнее справа в первом этаже главного трехэтажного здания.

Через пять минут Вотша оказался в небольшом ветхом сарае, отведенном хозяином постоялого двора, достопочтенным Морлом для животных и повозки бродячей труппы. Нырнув под повозку, Вотша протянул руку к крышке потайного ящичка и… похолодел — крышка была открыта, а внутри ящика было пусто! Меч исчез!!!

Минуту он лежал навзничь совершенно неподвижно, и в его голове было пусто, а в груди холодно и горько. А затем сознание его прояснилось. Он выполз из-под повозки и, усевшись рядом с ней на соломе, задумался.

«Меч пропал! О том, где он был спрятан, знали только дядюшка Прок и Эрих, — но думать, что взял клинок кто-то из них, не хотелось. — Можно было бы, конечно, пробраться к дядюшке Проку и спросить, но времени на это не было — за забором его ждал Выжига, и если он не воспользуется его помощью, то завтра наверняка будет в руках многоликих, которые охотятся за ним. Учитывая, что среди них есть южный ирбис, он, скорее всего, не доедет до Края! Значит, надо уходить из города, притаиться где-нибудь поблизости и, после того как многоликие обыщут Ласт и уедут, снова вернуться в труппу и расспросить дядюшку Прока… Может быть, он просто перепрятал опасную для всех них вещь!..»

Эта мысль взбодрила Вотшу — ну, конечно, дядюшка Прок, зная, что Вотшу ищут многоликие, просто перепрятал меч — вещь невозможную для извергов! Так что надо уходить из города.

Вотша вскочил на ноги и осторожно двинулся к выходу из сарая.

Времени, после того как он проник в сарай, прошло совсем немного, однако ночное небо сильно изменилось. Ущербная луна склонилась к горизонту, а над противоположным краем земли встала оранжевая искра Волчьей звезды.

Вотша нырнул в тень, отбрасываемую забором, проскользнул вдоль него к зданию новой конюшни и снова оглядел освещенный звездами двор. Его взгляд остановился на светящемся прямоугольнике окна. И вдруг ему стало интересно: кто не спит в такой поздний час, чем это можно сейчас заниматься? Он секунду помедлил, а затем снова вернулся к старой сараюшке, где стояла актерская повозка, и оттуда перебежал к стене постоялого двора. Обогнув угол дома, он оказался совсем рядом со светящимся окном. Через секунду он поднырнул под него, перевел дух, а затем, осторожно выпрямившись, заглянул в светлый прямоугольник… И остолбенел!

Его глазам открылась жуткая картина.

В небольшой комнате практически не было мебели, только под самым окном стоял старый обшарпанный столик. На этом столике лежала маленькая Элио. Девочка была обнажена, а ее раскинутые руки и ноги удерживались петлями ремня, протянутого под столешницей. На край того же стола, рядом с Элио, спиной к окну присел темноволосый мужчина, правое запястье которого охватывала кожаная петля рукоятки тяжелой длинной плети. В правом дальнем углу комнаты валялось окровавленное, истерзанное тело, в котором Вотша с трудом узнал Эриха, а рядом с ним, привалясь к стене и опустив голову на грудь, сидел обнаженный до пояса дядюшка Прок. В левом углу, прижавшись друг к дружке, с расширенными от ужаса глазами сидели Вероза и тетушка Мармела. От стены к стене, между столиком и актерами, скаля клыки и посверкивая желтыми глазами, прохаживался здоровенный, дымчато-серый с темными пятнами зверь, в котором Вотша сразу узнал ирбиса. В комнате звучал спокойный, размеренный мужской голос, но Вотша, пораженный увиденным, не сразу сообразил, что говорит сидящий рядом с Элио многоликий. Однако постепенно смысл этой речи стал доходить до него:

— … не встречал настолько тупых извергов!.. Вы посмотрите на своего бывшего товарища и подумайте, что вас ожидает! Ведь ты, старик, не выдержишь и пяти ударов моей плети, что касается твоих извергинь, твое воображение должно подсказать тебе, что мы с ними сделаем, если ты не ответишь на наши вопросы! Итак, повторяю их: откуда у вас вот это?.. — многоликий поднял над головой левую руку, и Вотша увидел зажатый в ней меч — его меч! — И куда подевался еще один ваш приятель, тот, которого называют Бамбарей?

Многоликий сделал короткую паузу, а затем взревел: