Вера Чиркова - Сделка

— Вот тебе мешок, — мрачно рассмотрев этот арсенал, швырнул тени опустевшую суму герцог, — сложи все туда и надень куртку. Не хватало еще, чтобы ты простыла из-за этой сволочи.

Признавать вслух, как права была тень, настаивая на тщательном обыске советника, ему не хотелось совершенно.

— Это понесу я. — Таэльмина ловко перевесила на свой пояс пенал, малую фляжку и некоторые мелкие предметы, оставшись совершенно равнодушной к усыпанным камнями перстням и браслетам шпиона.

Хатгерн только скупо усмехнулся, все девушки и женщины, которых он знавал до сих пор, поступили бы совершенно иначе. И нельзя сказать, чтобы ему это не нравилось. Даже немного завидно стало, какая удобная жена достанется кому-то через три года.

Эта мысль неожиданно неприятно царапнула герцога, или это шевельнулось его мужское самолюбие, оскорбленное совершенным равнодушием лаэйры? Разбираться Харн не стал, постаравшись запихнуть в дальний уголок сознания всякие мысли на эту тему. Вовсе не о том ему надобно сейчас думать… или даже им обоим.

Постепенно глаза герцога привыкли к свету разгоревшегося костра и начали выхватывать из темноты и узнавать малопонятные ранее предметы. На груде камней у дальней стены Харн рассмотрел аккуратно сложенную кучку сухого хвороста и немедленно подкормил жиденький огонь, очень надеясь на какую-нибудь трещину, в которую будет уходить дым. Ведь не стали бы прежние хозяева пещеры жечь тут костры, если не было выхода для дыма? И вскоре убедился в правильности этой догадки, дым весело улетал к потолку, а жар разгоравшегося костра постепенно согревал неприютное помещение.

А затем Харн обнаружил широкую трещину за огромным остроконечным обломком, загородившим противоположную от входа часть пещеры, и, вооружившись горящей веткой, немедленно отправился ее обследовать.

— Что там?

Как выяснилось, лаэйра тайком приглядывала за его действиями и теперь стояла за спиной. Причем так близко, что Хатгерну казалось, будто он через одежду ощущает прикосновение и тепло ее девичьего тела.

Бред, конечно. Но почему-то очень волнующий бред… и лучше поскорее взять себя в руки, Таэльмина не станет долго раздумывать или сомневаться, если он попытается сейчас ее обнять. А испытывать на собственной шкуре сюрпризы, несомненно приготовленные тенью как раз на такие случаи, у герцога после демонстрации лаэйрой своих тайных умений не было совершенно никакого желания.

— Второй проход, — хрипловато буркнул он, усилием воли подавляя несвоевременные помыслы, — попробую посмотреть, куда он ведет.

— Лучше я, — решительно отстранила его тень, и Харн немедленно ухватил жену за руку.

— Ничего не лучше! Ты подождешь тут.

— Нет. А вдруг там очередной туман? И останусь я тут вдвоем с твоим советником!

— Если проснется и начнет приставать — просто добей, — кровожадно рыкнул герцог, но сразу же сдался, представив, как она сидит в пещере в компании с телом негодяя. — Хорошо. Идем вместе.

— Тогда обожди минуту, я вещи прихвачу и дам тебе зелье, лучше никого не дразнить факелом. — Тень ловко вывернулась из его захвата и помчалась назад к костру.

А через пару минут, крепко держась за руки, фиктивные супруги осторожно брели по неуклонно расширяющейся щели. Стены этого странного прохода постепенно все четче проступали перед взором Хатгерна, решившего на этот раз не упрямиться. Да и совестно спорить с очевидным, ведь и глупцу понятно: по свету факела их будет видно издалека, тогда как для них самих он освещает лишь крохотный клочок пути.

Трещина резко вильнула в сторону и вдруг закончилась, беглецы замерли, прижавшись друг к другу и забыв расцепить руки, озадаченные невероятным зрелищем. Перед ними привольно раскинулся затканный алмазными узорами звезд бархатный полог неба, а чуть ниже темнели роскошные кроны деревьев, почти не тронутые неумолимым дыханьем осени.

И пахло тут совершенно по-летнему — малиной, грибами и начинавшей преть яблочной падалицей. Хорошо пахло, мирно и заманчиво, тянуло забыть про все на свете, ступить на хорошо утоптанную, защищенную густыми кустами тропу и брести в сторону этого щедрого на плоды леса.

— Отпусти… — дернула ладонь из руки мужа Таэльмина и, предупреждая его возражения, тихо буркнула: — Я — направо.

Харн нехотя отпустил лаэйру и шагнул налево, признавая тем самым убедительность и своевременность ее требования. Да и не верилось герцогу в опасность, которая могла бы поджидать их в таком мирном месте. Тем более если даже бдительная тень не заметила здесь ничего подозрительного.

Зато о желании жены не только прогуляться, но и провести разведку он догадался слишком поздно, когда, вернувшись к входу в пещеру, напрасно прождал ее несколько минут. Обозвав себя доверчивым лопухом и растяпой, Харн бросился в ту сторону, куда ушла тень, и очень скоро сообразил, отчего она выбрала именно это направление.

Тропа с этой стороны с каждым шагом все заметнее шла под уклон и вскоре уперлась в каменный мостик, перекинутый через мелкую, но бурную горную речку. А сразу за мостиком дорожка ныряла под своды редкого леса, и не успел Хатгерн сделать в том направлении нескольких десятков шагов, как из-под раскидистой ели навстречу ему вылезла лаэйра. В руке она держала крупного зайца и, судя по всему, не считала себя ни в чем виновной.

— В следующий раз, — моментально рассвирепев, ледяным голосом процедил Хатгерн, — и направо и налево ты будешь ходить только за ручку со мной.

— Харн, — снова оскорбилась тень, — а ты ничего не путаешь? Это я тебя охраняю и забочусь о твоем удобстве и пропитании. И вовсе не желаю услышать через три года, будто ничего не делала, лишь сидела у тебя на шее.

— Клянусь, — в запале рыкнул герцог, — никогда не обвиню тебя ни в чем подобном! Но за это никогда не лезь одна в незнакомые места… иначе я расторгну нашу сделку.

— Боюсь, — очень тихо вздохнула Таэльмина, — что это тебе уже не под силу. Ты давно не смотрел на свой браслет?

— Я вообще на него не смотрю, — насторожился мужчина и поспешил поднять рукав куртки.

И тотчас прикусил язык, обнаружив совершенно невероятную вещь. Сказать, что браслет на его запястье изменился, — значило не сказать ничего. Он стал совершенно иным, более тонким, ажурным, замысловатым. Но и этого мало — при более пристальном рассмотрении артефакт начинал казаться ожившим. Все камни, словно перемигиваясь между собой, переливались внутренним потаенным светом, становившимся то ярче, то туманнее. Да и выглядели они теперь значительно крупнее и чище.

— Проклятье…