Александр Мазин - Паника-upgrade. Кровь древних

А может быть, ее гнал вперед инстинкт. Или приказ.

Охотница допустила единственную ошибку. Она не уклонилась, а вскинула руку, пытаясь поймать или отбить взлетевший клинок. Охотница ловила птиц на лету…

Клинок в руке Саянова оказался быстрее птицы. Сабля отсекла руку Древней и, не замедлив движения, прочертила глубокую полосу поперек лица Охотницы. Наискось сверху вниз.

Так Олег Саянов второй раз пролил кровь Древней.

Первым.

Оставь Саянов Охотницу за спиной, ему бы не уцелеть.

Впрочем, в этот момент Олег об этом не думал. Он ни о чем не думал, просто защищал свою жизнь. Как умел. А он – умел.

Перескочив через падающее тело, Саянов развернулся, встречая волну нападающих.

Коридор был узок. Древние теснились: каждая старалась первой добраться до Врага. И ни одна не обращала внимания на Смерть в его руке. И ни одна не пожелала уклониться или отступить.

Спустя полминуты все было кончено. Два десятка мертвых тел вповалку лежали на каменном полу коридора. Живых не было. Саянов рубил всех, кто пытался убить его. А ярость Древних была такова, что они атаковали, даже получив смертельную рану.

Саянов опустил саблю. Да, все они лежали здесь. Он перешагивал через тела, узнавая… Та-Что-Пляшет. Тяжелая Роса, Одетая-В-Туман, След Прошлого… Олег ощутил особенно острый укол боли, когда увидел Шэ. Сабля до позвоночника рассекла ей горло, но прекрасное лицо Древней не пострадало. Расширенные остановившиеся глаза смотрели на Саянова…

Олег наклонился и закрыл их. По крайней мере Шествующая-По-Ночной-Тропе умерла быстро. Не так, как Жертвующая Ветру.

Последней, у самого конца коридора, лежала Земноликая. Измученная родами, она все же нашла силы, чтобы попытаться прикончить отца своего ребенка. Чудовища…

Внутри Олега все онемело, остался только холодный собранный ум.

Он спрыгнул вниз, в пещеру. Поймал боковым зрением несколько маленьких, жмущихся к стенам фигурок. Девочки.

Слава Богу, хоть этими не овладело безумие!

Новорожденный лежал на полу, в шаге от места, где родился. Из ошметка пуповины еще сочилась кровь. Младенец был мертв. Убит. Скрюченное тельце, испачканное смазкой, крохотные копытца… Мальчик. Обычный младенец, какой и должен был родиться у козоногой. Чудовище…

«Мой сын…» – подумал Олег.

Уловив сбоку тень, Саянов обернулся, занося саблю…

Удержал руку. Рожденная-В-Радость!

Она застыла в ужасе, не в силах шевельнуться.

– Не бойся, – хрипло проговорил Олег, опуская руку. – Если ты не нападешь, я тебя не трону. Не нападешь?

Козоногая быстро замотала головой.

– Оставайся здесь. И они пусть останутся. – Саянов кивнул в сторону девочек. Ему не хотелось, чтобы дети видели изуродованные тела старших. Саянов забыл, что Древние – не люди. И дети их – дети Древних, а не людей. Генетическая память… Впрочем, сейчас это не имело значения.

Погребение отняло у Саянова весь следующий день.

Он перенес тела на дальний конец пляжа, обложил валежником и поджег. Так, показалось ему, лучше, чем зарыть их в землю или бросить в море. Вместе с убитыми козоногими сгорел и крохотный трупик его сына.

След Прошлого оказалась права: Саянов так и не узнал, в чем «чудовищность» ребенка.

Глядя на копоть, пятнающую голубизну неба, он подумал о том, что Маат вряд ли понравилось то, что он сделал.

Если Маат существует…

Песок вокруг был таким же белым, лес – радостно-зеленым, а море – голубым и теплым. Солнце жгло спину. Огромный погребальный костер казался маленьким и ненастоящим, когда Олег смотрел на него с края обрыва. Тем более что ветер дул в сторону моря.

«Это было необходимо, – утешал себя он. – Это – было…»

Костер догорел.

Глава девятнадцатая

Месть

В живых остались четыре девочки и Рожденная. Они не проявляли враждебности. Только страх.

«Это пройдет», – думал Олег.

Инстинкт самосохранения, солдат из джунглей, поселившийся внутри, настаивал: их надо убить! Всех!

Но Олег Саянов был слишком цивилизован, чтобы по велению инстинкта убивать детей.

«Я уеду, – думал он ночью в своем бунгало. – Уеду, и пусть эти дети живут по собственным законам. Пока остров принадлежит мне, их никто не потревожит».

О да, он не хотел, чтобы их тревожили: козоногие растут быстро.

Прошла еще одна ночь. Утро было ясным и светлым.

Саянов поел консервов, показавшихся ему грубыми и безвкусными. Однако больше не было никого, кто мог накормить Олега той, особой пищей.

Он так и не узнал, как ее готовили.

До вечера Олег просидел за компьютером. Записал всё, ничего не скрывая.

Это было нелегко. Мысли путались. Организм Саянова властно напоминал: он – мужчина. Только выработанная многолетней тренировкой дисциплина ума помогала усидеть в рабочем кресле. Образы Древних, возникавшие в сознании, были настолько реальны, что Саянов понимал: еще чуть-чуть – и у него начнутся галлюцинации.

Но Олег собрал волю в кулак – и закончил свой труд. Не забыл он упомянуть и о своем нынешнем состоянии. Закончил. На всякий случай скопировал на диск. И распечатал на принтере.

Компьютер отнес на катер, а диск и распечатку спрятал в ящик стола.

Всё. Можно уплывать. Но не тут-то было. Его буквально трясло от вожделения. Пожалуй, могло бы помочь окунание в прорубь, но в тропиках такой сервис не предусматривался. Он пробовал изнурить себя упражнениями, но его новое замечательное тело без всякого напряжения переносило любые физические нагрузки. А перед глазами так и мелькали обнаженные тела козоногих. Саянова уже бросало то в жар, то в холод.

Он попытался себя обмануть: мол, на материке полно борделей с потрясающими африканскими путанами…

Плевать его организму было на путан. Организм желал Древних. Хотя бы тех девочек, которые остались в живых.

«Они слишком малы, – останавливал себя Саянов. – Ты не можешь…»

И тут словно кто-то отдернул шторку в его мозгу: Рожденная-В-Радость!

Никогда Олег Саянов не бегал так быстро!

Когда он ворвался в пещеру, малышки прыснули в разные стороны. Только старшая осталась на месте. Она догадалась, зачем он пришел.

Древняя не испугалась. Они уже не раз были вместе. Рожденная-В-Радость знала: он придет. И она подарит ему радость. И им будет очень хорошо.

Олег положил руки на плечи Древней и ощутил под гладкой кожей восхитительно хрупкие косточки. Ладони его опустились, обхватив бедра девушки, и подняли ее вверх. Олег держал Рожденную перед собой на вытянутых руках, пожирая глазами плавные изгибы ее тела и чувствуя, как сила вибрирует внизу его живота.

Потом взгляд его коснулся желтых стен пещеры, и он содрогнулся от отвращения: они напомнили ему склеп. Нет! Он не соединится с малюткой здесь, в этой могиле.