Майкл Салливан - Похищение мечей

Майрон забрал выставленные снаружи горшки, слил всю воду в один, бросил в него клубни и поставил горшок на огонь.

— Получается, Ариста велела нам отвести своего брата к узнику, которому больше тысячи лет. Это никого не удивляет? — спросил Адриан.

— Вот видите! — вскричал Алрик. — Ариста лжет. Она наверняка услышала имя Эсрахаддона, когда училась в Шериданском университете, но не знала, когда он жил. Эсрахаддон никак не мог дожить до нынешних времен.

— Вполне мог, — рассеянно заметил Майрон, помешивая воду в горшке.

— Как это понимать? — спросил Алрик.

— Такое вполне под силу настоящему магу.

— Магом ты называешь каждого заумного ученого, который умеет показывать карточные фокусы или варить зелье от бессонницы? — насмешливо спросил Адриан. — Мы с Ройсом знали одного такого, который много чего умел, но против смерти оказался бессилен.

— Согласно тому, что я читал, — принялся объяснять Майрон, — волшебники тогда были другие. Они называли магию Искусством. После падения империи многие знания были утрачены. Например, древнее боевое искусство тешлор, делавшее воина неуязвимым, или строительные приемы, позволявшие создавать огромные купола, или умение ковать мечи, способные разрубить камень. Искусство истинной магии также было утрачено после смерти настоящих волшебников. Рассказывают, что во времена Новрона сензары, так называли волшебников, обладали невероятной магической силой. По слухам, они могли вызывать бурю, землетрясения и даже солнечное затмение. Сильнейшие из этих древних магов составляли так называемый Великий совет сензаров, члены которого имели прямое отношение к высшей власти.

— Неужели все это правда? — задумчиво протянул Алрик.

— А тебе нигде не попадалось точное описание местонахождения этой тюрьмы? — деловито спросил Ройс.

— Нет, но о ней упоминал Мантуар в «Трактате о знаковости имперского зодчества Новрона». Это тот текст, где, как я уже говорил, Эсрахаддон не называется по имени. Свиток столетиями лежал за книгами на полке. Я нашел его однажды, когда делал уборку в старой библиотеке. Он был в плачевном состоянии. Там упоминалось, когда была построена тюрьма, и немного говорилось о тех, кто заказал этот проект. Если бы я сначала не прочел «Собрание писем Диойлиона», я бы не догадался, о чем речь, поскольку, как я сказал, Мантуар не называл ни тюрьмы, ни имени узника.

Принц Алрик недоверчиво покачал головой:

— Не понимаю, как эта тюрьма может существовать в Меленгаре, если я ничего об этом не знаю. И откуда Аристе о ней стало известно? И почему она так хочет, чтобы я туда отправился?

— А я думал, вы для себя уже определились. Кто-то здесь говорил, что она послала вас туда, чтобы вас убили или взяли под стражу, — напомнил ему Адриан.

— На мой взгляд, это уж точно более правдоподобно, чем свидание с тысячелетним волхователем, — сказал Ройс.

— Возможно, ты прав, — задумчиво произнес Алрик, — но дело вот в чем… — Принц машинально потер лоб рукой и замолчал, разглядывая пол, как будто на нем были выписаны ответы на все его вопросы. — Сами подумайте, если бы сестра действительно хотела меня убить, зачем было выбирать для этого никому не известное место? Она могла бы отправить вас куда угодно, да вот хотя бы в этот монастырь, разместить здесь целую армию убийц и преспокойно с нами разделаться. Никто бы даже криков наших не услышал. Но переправлять меня в тайное место, о котором никто никогда не слышал, это слишком сложно. Зачем вообще ей было упоминать об этом Эсрахаддоне или Гутарии?

— Стало быть, вы думаете, что она говорила правду? — спросил Ройс. — И что действительно возможна встреча с тысячелетним старцем?

— Я вовсе не утверждаю, что это возможно, но допустим, что он существует. Только представьте, сколько пользы я мог бы извлечь из общения с таким человеком! Я думаю, советодатель последнего императора мог бы многому меня научить.

— Вы начинаете рассуждать как настоящий король, — усмехнулся Адриан.

— Может быть, причиной тому всего лишь тепло костра или запах варева, но мне начинает казаться, что это не такая уж скверная идея, посмотреть, к чему все это может привести. Взгляните, буря стихает. Думаю, дождь скоро кончится. Что, если Ариста не собирается меня убивать? Что, если я действительно должен что-то узнать? Возможно, это связано как-то с убийством моего отца.

— Вашего отца убили? — спросил Майрон. — Мне очень жаль.

Алрик так увлекся, что даже не обратил внимания на слова монаха.

— Так или иначе, мне не нравится, что в моем королевстве находится древняя тюрьма, о которой я ничего не знаю. Интересно, знал ли о ней отец? Или его отец. Возможно, никто из Эссендонов об этом ничего не знал. Тысяча лет — это на несколько веков раньше основания Меленгара. Тюрьму построили, когда эти земли все еще были предметом спора во время Великой гражданской войны. Если можно прожить тысячу лет, если этот Эсрахаддон был советником последнего императора, я тем более хочу поговорить с ним. Любой дворянин Апеладорна отдал бы свой левый глаз за такую возможность. Как сказал монах, после падения империи многие знания были забыты и утрачены. Только представьте, что этот старец может знать, какую помощь он может оказать молодому правителю!

— Даже если он всего лишь призрак? — спросил Ройс. — Очень сомневаюсь, что в некой тюрьме, расположенной к северу от этого озера, нас может ждать тысячелетний старец.

— Если призрак может говорить, то какая разница?

— Разница в том, что мне куда больше нравилась вся эта затея, когда вы отказывались туда идти, — сказал Ройс. — Я думал, что Эсрахаддон — это какой-то старый барон, изгнанный вашим отцом и в отместку нанявший убийц, или, скажем, мать вашего незаконнорожденного брата, которую посадили в тюрьму, чтобы заткнуть ей рот. Но этот вздор достоин только смеха.

— Не будем забывать, что вы дали слово моей сестре, — улыбнулся Алрик. — Знаете что, давайте есть. Я уверен, что репа уже сварилась, и готов в одиночку проглотить ее всю без остатка.

Ройс снова бросил на Алрика укоризненный взгляд.

— Обо мне не беспокойтесь, милорд, — сказал Майрон. — В огороде наверняка найдется еще немного клубней. Эти я нашел, когда рылся в… — Он вдруг осекся и смущенно замолчал.

— Я и не беспокоюсь о тебе, монах, — сказал Алрик, — потому что ты идешь с нами.

— Что вы сказали?

— Ты так много знаешь, что можешь нам пригодиться. Так что у тебя появилась отличная возможность послужить своему королю.

Майрон удивленно уставился на него, несколько раз беспомощно моргнул и вдруг покрылся восковой бледностью.