Игорь Дравин - Ворон

Все аргументы о стоимости и важности воды Матери шаман Станк отвергал: это мое, и для самозванца мне ничего не жалко. Я оказался честным аничем, странным, низкорослым, и кожа у меня после употребления жидкости стала только чуть-чуть зеленоватой, а не травяного цвета, как у приличного и уважающего себя горца. Наверняка я мутант, выведенный этими Воронами, только зря воду Матери на тебя перевел. Впрочем, что еще ждать от этих яйцеголовых, не от мира сего ненормальных. Только вред от них, а пользы с гулькин нос. На все брюзжание шамана я отвечал в стиле «сам дурак». Твоя вина, а не кого-то еще. Утрись и забудь, а лучше давай в очередной раз наливай мне настойку, чтобы я вспомнил свое прошлое. Уже раз двадцать я эту гадость пил, ничего не вышло, но может быть, что в этот раз получится. Шаман ворчал, но наливал. Я пил, ложился спать, просыпался и опять не мог составить полное представление о своем последнем вечере и ночи на Земле. А ведь я еще один раз общался с этим негодяем Арагорном, а о чем был разговор между нами, не помню. Все подернуто зыбкой пеленой тумана.

Тем более я не мог вспомнить о прошлой жизни своего нынешнего тела. Единственное, что я однажды увидел, — это громадную пещеру, трех стариков и какой-то меч. Все! Это явно было связано с миссией Ворона, это явно было связано с его убийством, но что конкретно?! Кстати, Станку тоже это было интересно, а я его ничем обрадовать не мог. Казалось бы, что может быть проще — вернуться в горы, найти этот клан Ворона и рассказать о себе правду. Ага, а потом что со мной будет? Этот Арагорн вроде обещал мне возвращение, но на каких условиях? Не помню. Поэтому я и посещаю почти каждый день шамана, поэтому я и пасусь постоянно в местной библиотеке. Насчет сверхспособностей этот негодяй меня не обманул. Язык аничей я выучил недели за две, еще через неделю я разговаривал на нем без всякого акцента. Две недели ушло у меня на изучение языка и письменности королевства Торкана. Месяц я потратил на секровский, анорский, литорский и шатский диалекты торканского языка, раньше бывшего единым для этого материка, раньше бывшего одним языком для всех жителей Империи Торк. Империи, занимавшей всю территорию нынешних пяти королевств.

Кстати, шаман в своих экспериментах шел мне навстречу потому, что считал мои успехи в языковедении частичным пробуждением моей памяти. Оказывается, я знал эти языки раньше и только поэтому так быстро смог их изучить, то есть… вспомнить. «Уж не шпион ли ты? — временами спрашивали его глаза. — А если шпион, то что именно тебя интересовало?» Как говорится, рад бы был помочь, но не могу. Станк кивал головой и даже верил мне. Основанием для этого служили мои регулярные занятия с аничами на тренировочной площадке. При работе шестопером и щитом у меня особых проблем не возникало. С топором были трудности, пока я не приделал на конец рукояти петлю и не сменил стальной клин на полумесяц секиры. Вот тогда процесс сразу пошел вперед семимильными шагами. Фехтование саперной лопаткой всегда было моей слабостью. А вот с гибридом копья и алебарды у меня ничего не получалось, почти ничего. Небольшие мои навыки вроде сначала штыком, а потом прикладом здесь не проходили. Помучившись с месяц, я просто закинул копье в дальний угол казармы и больше его в руки не брал. Учитывая, что это орудие труда явно было моим, шаман это проверил, то подобная моя неумелость говорила о том, что я не прикидываюсь и действительно с головой у меня большие проблемы.

— Барб, может, еще по одной кружке? — начал канючить Рунг.

Вот навязали мне четырех самых юных крыс, я вздохнул. Попрошайка посматривал то на меня, то на своего брата Ринга, типа, а ты что меня не поддерживаешь? Впрочем, я сам виноват. За ту неделю, что мы провели в дороге от места моей встречи с отрядом аничей до Гронлина, я сумел себя зарекомендовать перед шаманом Станком и Кремнем, командиром этой банды шерифов, с самой лучшей стороны. В селениях, в которых мы четыре раза останавливались на ночлег, по девкам, как подавляющее большинство молодых воинов, не бегал, практически не пил, делал только то, что мне скажут, без всякой самодеятельности. Местных жителей мужского пола не задирал, не рубил на спор голову быку, не распевал матерные частушки, не… Короче, вел себя как салага под присмотром дедушек. Не хватало мне еще по незнанию местных правил и обычаев влипнуть во что-то! К концу путешествия Кремнь расписал мне мои же дальнейшие перспективы. Своему земляку крысы помогли, здоровье мое в норме, память не вернулась, да и бог с ней, значит, ничего важного там не было, орудием я владею достойно, лично видел, спокоен, уравновешен, не склонен к необдуманным поступкам, а не хочешь ли ты, мил-человек, с нами оттрубить годичный контракт? После объяснения специфики порученной отряду задачи я задумался, как ответить согласием, все-таки тогда еще я понимал язык аничей через пень-колоду, а про говорильню на нем вообще молчу. Кремнь, видя мои сомнения, тут же накинул мне сверху звание недосержанта, типа пятеркой, считая себя, командовать будешь, оклад идет двойной, начисляется с того момента, когда мы с тобой встретились, что ты вообще совсем нищий вернешься домой и даже не знаешь, куда именно тебе идти? Подумав над столь щедрым предложением, из офицера морпеха почти сразу в младшие сержанты местного отряда быстрого реагирования или вообще ОМОНа — какой карьерный рост, я тут же согласился кивком. А что мне еще было делать?

Только потом я узнал причины столь поразительной щедрости Кремня. Добычу, что собрали Рит и Гаст на поле моего боя, теперь придется делить на три части, а не на две. Одна мне, одна отряду и одна отходит в общую казну клана Снежной Крысы. При другом варианте половина бы шла мне, а вторая в казну клана Ворона. Обычаи такие у аничей. Но главная причина того, почему Кремнь и Станк хотели, чтобы я остался вместе с ними, была другой. Две трети отряда состояли не из опытных крыс, а крысенышей, впервые вышедших на охоту. Все-таки этот клан был не самым многочисленным, и опытных воинов в нем было мало, а денег вождю, и шаману, да и всем их родичам очень хотелось. Станк даже сам в отряд записался, когда еще будет шанс получить столь денежный и относительно безопасный контракт? Почему сам, а вдруг что-то случится? Так потом сотню лет от грязи не отмоемся! Жаль, что почти все опытные бойцы за месяц до подписания этого контракта ушли на другое дело, кто ж знал, что Барсуки от него откажутся? А тут такой серьезный молодой человек, явно опытный воин, потерявший память, это наверняка знак судьбы. Всю самую глупую молодежь, особенно племянников вождя клана Рунга, Ринга и Рита, и сына шамана Гаста ему под командование. А то одни утром уходят на едва слышимые звуки схватки, а другие постоянно ночью из лагеря исчезают.