Анна Завгородняя - Колдун (СИ)

— А потом Тордис займется с тобой наукой приготовления ядов и способов их обезвреживания. Это не единственное, в чем она будет тебе учителем, но остальное потом, по мере освоения предыдущих наук.

Яды? Признаюсь, меня это поразило еще больше. Ладно оружие, все-таки уметь постоять за себя не такой уж и плохой навык, но яды? Я также была поражена узнав, что Тордис здесь заведует ядами и даже порадовалась, что не являюсь ее врагом в таком случае. Интересно, что эта женщина еще будет мне преподавать?

— Зачем яды? — спросила я, — Меня кто-то попытается отравить?

Ворон покачал головой.

— Не здесь, — коротко ответил он.

— Улучшением твоего дара мы будем заниматься дома в твоей комнате, — добавил колдун как-то тихо, — Потому что это твоя тайна. Никто пока не должен знать о том, что ты Слышащая, так что пока на все вопросы отвечай, что я не велел говорить, поняла?

Я кивнула. Как тут не понять, если тон у мужчины стал более яростным, будто он ждал, что я начну протестовать. А я и не стала. Не видела смысла.

Ворон привел меня к какому-то длинному дому. Я увидела широкую площадку, посыпанную песком, от снега ее расчищали, потому что сейчас она оказалась совершенно чистой. Не знаю, как, магией или просто руками, но казалось, снега на тренировочном поле не было и в помине. И тот снег, что сейчас падал мохнатыми комками таял, едва соприкоснувшись с песком. Нас уже ждали. На встречу колдуну вышел невысокий крепкий мужчина с короткой бородой, синеглазый с цепким, живым взглядом. У него были темные волосы, перехваченные в хвост и какие-то непропорционально длинные мускулистые руки, перевитые канатами жил. Для холодной зимней погды, мужчина был слишком легко одет — простые широкие штаны и безрукавка, распахнутая на груди.

— Это Влада, — Ворон вытащил меня мнущуюся от смущение из-за своей спины, толкнул к незнакомцу.

— Фолки, — представился тот, оглядывая меня с ног до головы изучающим взглядом. Он смотрела не так, как обычно мужчина смотрит на женщину, он видел во мне только своего будущего ученика, точнее ученицу и это меня немного успокоило.

— Она слабая, — сказал Фолки, обращаясь к Бренну и совершенно не стесняясь моего присутствия.

— Я знаю, — ответил колдун, — Потому и обратился именно к тебе. Доверить Владу кому-то другому чревато для нее самой. Мне не надо, чтобы ты делал из нее подобие Тордис. Влада должна уметь постоять за себя, но не более того.

Фолки перевел на меня взгляд. Прищурил синие глаза, а затем кивнул.

— Хорошо. Я сделаю, что смогу, но многого не обещаю.

Ворон криво усмехнулся.

— А ей много и не надо.

Фолки улыбнулся в ответ.

— Я понимаю, — сказал он.

Бренн посмотрел на меня, затем поднял руку, словно намеревался прикоснуться ко мне, но тут же, опомнившись, отдернул ее обратно и резко развернувшись, ушел прочь, оставив меня один на один с моим новым и пока самым первым учителем.

— Иди за мной, — произнес мужчина и мы направились в сторону строения.

Я еще не знала, что ждет меня дальше, но уже представляла, что легко не будет. И не ошиблась.

Тордис он увидел еще издали. Молодая женщина стояла, облокотившись спиной о стену его дома, под навесом, спасавшем от снега, который кажется стал идти сильнее. Ворон не сбавил шага, хотя и не хотел этой встречи. Но он прекрасно понимал, что поговорить в Тордис стоило уже давно, чтобы она перестала окончательно и бесповоротно строить иллюзии на счет него, так почему же не сделать это сейчас, тем более Бренн знал, что матери не должно быть дома. Она с утра собиралась в каменный дом к Заррону.

Когда колдун поравнялся с Тордис, она легко оттолкнулась от стены, шагнула ему наперерез, но Ворон и не думал игнорировать воительницу.

— Бренн! — сказала она громко, когда он остановился и посмотрел на нее, — Нам надо поговорить.

Ворон кивнул.

— Хорошо, — ответил он и поднялся на крыльцо своего дома, распахнув двери и сделал женщине знак рукой, приглашая ее пройти, — Мы же не будет разговаривать под домом?

Тордис легко взбежала по ступенькам, перескочила порог в спешке, словно опасалась, что мужчина передумает и захлопнет двери перед ее носом. Уже оказавшись внутри она огляделась и подумала о том, что давно уже не была здесь. Внутри совсем ничего не изменилось. Все казалось стоит на своих местах с ее последнего посещения. Женщина повернулась к колдуну. Ворон закрыл за ними двери и теперь стоял за ее спиной, скрестив руки на груди и ждал, что она скажет, или сделает.

Тордис решила действовать. Она шагнула к мужчине. Секунда и вот ее руки уже оплетают его шею, а губы тянутся к его губам, но на этом все и закончилось. Ворон развел женские руки и мягко оттолкнул Тордис от себя.

— Почему? — спросила она, — Из-за этой девчонки, что ты привез с собой?

Ворон вздохнул.

— Ты же сама видела, что у нее мой амулет, — ответил он.

Тордис вспыхнула. Гнев сдавил ее грудь. Она не понимала, как можно делать так!

— Она не любит тебя, — почти сорвался на крик ее голос, — А ты ее!

— Нет, не любит, — согласился мужчина, но за себя не ответил и это насторожило Тордис. Ее тонкие черные брови сошлись на переносице.

— Она тебе нравиться? — спросила она, но даже не дождавшись ответа мужчины горько продолжила, — Конечно, нравиться. Иначе ты никогда бы не отдал ей свой камень. А со мной ты даже не захотел попробовать, — она отвела глаза, уставившись на деревянные ступени, что вели на следующий этаж. Ворон положил руку на ее плечо, слегка сжал.

— Я не выбирал ее, — произнес он, — Ты ведь знаешь, как все произошло. Это не в нашей власти. Когда-нибудь ты почувствуешь тоже самое и поймешь меня.

Женщина резко сбросила его руку. Зло посмотрела в красивое лицо колдуна. Даже сейчас, когда она почти ненавидела его, почти желала причинить боль, она понимала, что все-равно любит, несмотря на то, что он отказывается от нее. Вот так просто. Отказывается от ее любви, от ее верности! И ведь ничего не поделаешь. Тордис не хотела признавать его правоту, но должна была и прекрасно осознавала это.

— А эта девушка, Влада, — внезапно спросила Тордис, — Она знает твои истинные намерения на ее счет? — колдун не ответил и женщина ехидно улыбнулась, — Значит не знает. Что ж, Бренн, тогда удачи тебе. Я не могу сказать, что отказываюсь от тебя. Этого ты никогда не услышишь, и я буду отстаивать свое право быть с тобой вопреки всем нашим законам…

Ворон посмотрел на говорившую, покачал головой, словно сочувствуя ее глупому стремлению. Возможно, если бы он сам любил Тордис, тогда все было бы иначе, но никакой любви не было. Только не с его стороны. Да и парой они так и не стали. Между ними не было не выполненных обещаний и ничего такого, чтобы связывало их. И Тордис это прекрасно знала, но будучи упрямой и независимой, она привыкла добиваться всего, чего хотела. А хотела она, как оказалось, именно его.