Джордж Мартин - Воины

— Изумительно! — произнес он тоном, буквально источающим сарказм. — Значит, вы вышли на берег африканской реки и увидели там змею? И бросились с этой вестью обратно ко мне, так и не решив, сможем ли мы завтра переправиться через реку?

Велиты переглянулись. Их набирали из беднейших солдат, призванных в армию, зачастую у них не было денег на то, чтобы вооружиться достойным образом, и товарищи относились к ним с пренебрежением. В бою они были застрельщиками и метателями дротиков и не считались приписанными ни к одной центурии. В разведку их посылали именно потому, что не дорожили ими. Велиты понимали это, и им это не нравилось. Флавий не особо осуждал их за то, что они отступили перед встреченной опасностью. Если они сами о себе не позаботятся, никто о них не позаботится. Один из них был мокрый по пояс. Другой сказал:

— Мы не видели ее всю, легат. Но то, что мы успели увидеть, было... оно было огромным! Мы видели ее бок, движущийся мимо нас в высокой речной траве. Толщиной она была с голову вепря, а ведь это была та часть, что ближе к хвосту! Мы не трусы. Мы подошли к ней поближе, чтобы лучше разглядеть. А потом, футах в ста от нас, из тростников поднялась ее голова!

— У нее были горящие глаза! — перебил второй разведчик. — Даю слово, легат, у нее были огромные горящие глаза! И она зашипела на нас, но шипение ее было больше похоже на свист. Мне пришлось заслониться рукой. Она держалась ближе к воде, и большую ее часть было не видно в тростниках, но то, что мы видели, было огромным! Судя по величине глаз и головы, она должна была быть не меньше...

— Вы уже дважды признались, что вернулись ко мне с докладом

о том, чего даже не разглядели как следует, — холодно заметил Марк. — Разве не положено разведчику сперва рассмотреть что-то, а потом уж возвращаться с докладом? Но вы предпочли вернуться с докладом о том, чего не видели!

Первый разведчик насупился, глядя себе под ноги. Второй побагровел. Он не осмелился посмотреть Марку в глаза, но в голосе его не было стыда, когда он сказал:

— Некоторые вещи настолько необычны, что о них следует докладывать, увидев их хотя бы мельком. Это не обычная змея, легат. И я говорю не только о ее размерах, хотя рядом с ней любая другая змея, которую я когда-либо видел, кажется червяком. Когда она уставилась на нас, глаза у нее горели. И она скорее свистела, чем шипела. Она не скрылась, завидев нас, как поступило бы большинство змей. Нет. Она бросила нам вызов. Поэтому мы и вернулись, чтобы доложить тебе об этом.

— Водяной дракон! — сказал кто-то в тишине, воцарившейся после того, как разведчик умолк.

Марк устремил взгляд на людей, столпившихся на краю круга света, отбрасываемого факелами. Может быть, он понял, кто это сказал, Флавий — нет. В любом случае, Марк никого не выделил.

— Смехотворно! — уничтожающе сказал он.

— Ты ее не видел! — бросил первый разведчик, но, прежде чем он успел добавить что-то еще, Марк перебил его:

— Ты тоже! Вы видели нечто. Быть может, перед вами мелькнул бок гиппопотама, а потом вы увидели змею и в тростниках, в вечерних сумерках, вообразили, будто это одно и то же животное.

Он ткнул пальцем в одного из разведчиков и осведомился:

— Отчего ты мокрый?

Велит вытянулся.

— Если мне будет дозволено завершить мой доклад, легат... Эта голова вынырнула из тростников. Она поднялась выше моего роста и взглянула на нас сверху вниз. А потом засвистела. Это встревожило нас обоих, и я закричал на нее. Как огромна она ни была, я рассчитывал, что она повернет прочь и двинется своей дорогой. Вместо этого она бросилась на нас. Ее голова устремилась на меня, разинув пасть, и все, что я видел, это ряды зубов в пасти размером с повозку. Кар закричал и метнул в змею свой дротик. Дротик вонзился в нее, и змея разъярилась. Она снова взревела и ринулась на меня. Я отскочил в сторону и бросился бежать. Я думал, что там твердый речной берег, а там оказалось болото, и я провалился в воду. Мне повезло: она потеряла меня из виду.

— Тут она набросилась на меня и погналась за мной, — подхватил второй, — но я тоже на месте не стоял. Она задержалась, чтобы стряхнуть с себя мой дротик. Я услышал, как древко сломалось, точно соломинка. Я взбежал на берег, а змея, похоже, не хотела покидать заросли тростников и камышей. Я думал, что Тулл погиб. Когда же он выбрался из тростников и присоединился ко мне, мы решили, что лучше вернуться и доложить вам.

Марк скрестил руки на груди.

— А тем временем почти стемнело. И, несомненно, завтра, к тому времени, как мы подойдем к реке, ваша гигантская змея куда-то денется. Ступайте, выполняйте свои обязанности, вы оба! Горящие глаза!

И он, презрительно хмыкнув, жестом велел разойтись не только разведчикам, но и всем, кто толпился у шатра. Перед тем как уйти внутрь, он встретился взглядом с Флавием и слегка мотнул головой. Флавий понял, что его зовут в шатер, но попозже, частным образом. Когда стало темно и беспокойный лагерь почти затих, он пришел к Марку.

— Мне нужно знать, что они видели. Не мог бы ты сходить туда перед рассветом, вернуться ко мне и доложить? Если кто-то и может прочитать следы и сообщить мне, что там такое, то это ты. Мне надо переправить войска через реку, Флавий. Я хотел бы перейти ее здесь, па рассвете. Но если там есть гиппопотамы и крокодилы, мне следует узнать об этом прежде, чем мы войдем в воду, а не на середине переправы.

— А как насчет гигантских змей? — спросил Флавий.

Марк только фыркнул.

— Они молоды и плохо вооружены. Я не виню их за то, что они прибежали назад, но пусть знают, что мне нужны точные сведения, а не слухи. Я велю им явиться сюда утром, чтобы они слышали твой доклад. А потом они, разумеется, будут наказаны.

Флавий кивнул и отправился спать, пока была возможность.

Римский лагерь просыпается рано, но в то утро он пробудился первым. С собой он взял не доспехи воина, но оружие охотника. Чтобы сделать из копья древковую пращу, много времени не потребовалось. А дальнобойность у нее была больше, и с ее помощью можно было метать более тяжелые снаряды, чем из его охотничьей пращи. Если на берегу обнаружится раздражительный гиппопотам или крокодилы, лучше отогнать их прежде, чем они приблизятся к нему. На случай более близкой встречи на боку у него висел меч-гладиус. Коротким клинком удобно было и колоть и рубить. Впрочем, Флавий надеялся, что до этого не дойдет.

Берега реки Баград кишели живностью. Вдоль берегов рос кустарник, у воды шумели густые заросли тростника. Флавий шел той же самой нахоженной звериной тропой, что и разведчики, которые пробирались к реке накануне. Звери знают все лучшие места для водопоя и самые безопасные переправы. Судя по тому, как утоптана была тропа, здесь действительно можно было надеяться отыскать хороший брод. Ближе к реке кустарник по обе стороны сделался гуще, впереди стеной встали тростники и камыш. Звонкое пение птиц и пернатые создания, деловито порхавшие в кустах, убеждали Флавия в том, что все спокойно. С одной стороны какое-то животное покрупнее сорвалось с лежки и с треском скрылось в кустах. Это животное наверняка было четвероногим. Это насторожило Флавия, он замедлил шаг. Под ногами начинало чавкать. Тростники расступились, и Флавий увидел перед собой открытую воду, почти тоннель, который вел вперед, где виднелась свободная речная гладь. Вдалеке, на противоположном берегу, вела наверх такая же скользкая, нахоженная тропа. Так. Значит, это и есть брод. Флавий решил зайти в реку и проверить, сильное ли тут течение и надежное ли дно. Он успел войти в воду по колено, когда птичий гомон внезапно умолк.