Тереза Тур - Часть вторая (СИ)

— Я никогда…

— Хватит. Уходи. И…не возвращайся больше. Никогда!

ГЛАВА 14

Со временем все улеглось, — стало легче. Пашка учился в своей прежней школе, каждый день ходил на тренировки по фехтованию. Ворчал на меня. Хорошо — не каждый день.

Сына что-то тревожило…Я списывала это то на усталость и переживания по поводу предстоящих соревнований, то на переходный возраст…Надо будет выбраться куда-нибудь в центр в выходной. Сходить в кино, съесть какую-нибудь очень вредную, но очень вкусную еду и поговорить с сыном по душам. Раньше мы с ним часто так делали.

В доимперские времена.

Я задумалась. А ведь правда — наша с сыном жизнь раскололась на «до» и «после». Мы изменились. И нам сегодняшним не хватает себя прежних…

Рэма я почти не видела. Он учился. Или — что более вероятно — переживал, что из-за него мы с Пашей попали в Империю. И старался не показываться мне на глаза.

Феликс тоже был занят. И учебой, и лечением. Репетиторы были расписаны по часам, два раза в неделю он занимался с тренером по лечебной гимнастике. На страхи и сомнения у него просто не оставалось ни сил, ни времени.

Потихоньку, жизнь приходила в норму. Мама попросила, чтобы я оставалась в городе. По ее мнению, мотаясь каждый вечер за город по пробкам и скользкой дороге, я слишком себя истязала. К тому же Пашке одному в городской квартире начинать жить определенно рано. Глупостей он может и не наделает, но до гастрита себя точно доведет. Даже если бы он владел заклинанием стазиса… Вот ведь… Опять! Да что ж такое-то! Научусь когда-нибудь не вспоминать?..

В этот понедельник я поехала в бассейн как обычно — часов в восемь, проводив ученика. Все-таки нашла себе пять человек для вечерних развлечений. Или, точнее, это их родители меня нашли для подготовки их чад к экзаменам по истории. Плавала я в том же комплексе, в котором Паша занимался фехтованием. Вошла, предъявила бейджик. В огромном холле сновало какое-то огромное количество детей, галдеж стоял страшный. Вдруг меня окликнули:

— Вероника Евгеньевна!

Я развернулась — и поняла, что это Пашин тренер.

— Добрый вечер! — поприветствовал он, — Простите, почему Паша на тренировку не пришел? Все-таки на Европу его выставляем! Вы знаете, какой был отборочный? Сколько кандидатов? Да, он, безусловно, лучший. Ваш сын, Вероника Евгеньевна — наша гордость, опора и надежда. И претензий у меня к нему нет — парень работает с самоотдачей! Тем более странно — пропускать тренировку перед самыми соревнованиями. Я надеюсь, он здоров?

— Как не пришел? — рухнуло у меня сердце. — Он собрался к пяти. Как обычно. Я уже дома была…

Выхватила из сумки телефон, стала набирать сына.

— Я к охране, пусть камеры посмотрят, — сказал тренер

Молчание в трубке. Вспомнила, что у них в холле вечно связь плохая. Выскочила на улицу. Длинные гудки — никто не брал трубку. Еще раз. И еще. Особо не надеясь, позвонила Феликсу.

— Слушай, у вас там Паши нет?

— Нет, — удивление в голосе сменилось беспокойством. — И не было.

— Родителям ничего не говори. Будут новости — сообщу.

Несколько глубоких вздохов, чтобы подавить приступ паники. Не время. Не сейчас. А пальцы уже набирают номер телефона Дениса.

— Буду через пятнадцать минут, — говорит он мне, выслушав. Стою, тяжело дыша, отгоняя ужасы, которые подступают. Окружают. И захватывают в плен.

— Ника, — обеспокоено окликнул меня…Ричард. — Что случилось?

— Паша пропал, — беспомощно выдохнула я.

— Ты позволишь тебе помочь?

Кивнула.

— Я вызову военных. Здесь все прочешут. Мы его найдем.

На крыльце около нас становится многолюдно. Но странно — марево телепортов люди словно и не замечают.

— Я отвел им глаза, — тихонько говорит Ричард, обращаясь ко мне. И потом уже другим тоном, обращаясь к прибывшим. — Господа, у меня пропал сын. Пауль Рэ. Найдите его.

— Слушаемся, командующий Тигверд. Разрешите выполнять! — раздается на имперском. И военные исчезают какими-то смазанными тенями.

— Я не знаю пока, куда он делся, — тихо сообщил Ричард. Но я не чувствую ни его страха, ни ощущения чувства опасности. Скорее легкое раздражение.

— Ты его чувствуешь? — поднимаю я на него глаза.

— Чуть глуше, чем тебя. Или, допустим, отца… Но его и Рэма я ощущаю вполне четко.

— А как ты здесь очутился? — и я понимаю, что он одет по-летнему — как там, в том лесу.

— Почувствовал, что тебе плохо. Что ты в панике.

— И ты пришел, — закрыла я глаза.

— Я не смог не прийти.

— Давай зайдем вовнутрь — ты замерзнешь.

— Ричард, Вероника, — раздался голос императора, — что у вас тут происходит?

— Фредерик, Паша пропал…На тренировке не появился, на звонки не отвечает…

— Я почувствовал, что Вам плохо. Вероника — послать за Ирвином?

— Нет-нет, спасибо, все в порядке

— Ричард? — спросил император, лишь слегка кивнув сыну. Я была очень благодарна его величеству за такую выдержку. Я понимала, что он сейчас чувствует.

— Розыскники прибыли. Полный десяток. Отряд силовиков в минутной готовности, — отчитался Ричард.

— Кто посмел?

— Не ясно. Но опасности для сына они, как и я, не чувствуют.

УАЗ-патриот влетел на стоянку возле школы олимпийского резерва. Как обычно, Денис бросил его посреди дороги, с полным безразличием к чувствам и удобствам другим.

— Ника! — подбежал он ко мне. — Я ребят поднял. Сейчас будут.

— Можно давать отбой, — спокойно отозвался Ричард. — Мои люди справятся лучше. Они способны обнаружить заговорщика в тысячной толпе только по отголоскам эмоций. Денис посмотрел на императора, словно ожидая приказа от него.

— Я думаю, что принц Тигверд прав, — кивнул Император. — Его армейские нюхачи — лучшие в Империи.

Против воли я скривилась — вспомнила, какой приказ отдал розыскникам Ричард — обнюхать меня и сказать, были ли у меня еще мужчины, кроме него. Денис между тем кивнул, отошел — и взялся за телефон.

— Извините меня, пожалуйста, но мне необходимо переговорить с Денисом Юрьевичем, рассказать подробности — я говорила, стараясь не показывать волнения. Затем, обращаясь к обоим, — сыну и отцу, посчитала нужным сказать совершенно искренне:

— Фредерик, Ричард… Я очень благодарна вам за то, что сразу пришли на помощь. У меня нет никого, дороже детей. Спасибо вам… — и я быстрым шагом направилась к Денису.

Он сразу все понял, усадил в машину с тонированными стеклами, предложил сигарету. Как все-таки хорошо, когда рядом те, кто тебя понимает… А еще я искренне порадовалась за императора Тигверда. Да, все не просто… Но он только что воочию убедился, что его сын жив и здоров — а это огромное облегчение. Это счастье… Я машинально курила и не сразу поняла, что плачу. Я хочу видеть сына, хочу знать, что он жив и здоров. Пашка, Пашка, — где же ты?