Наталья Косухина - Чаромир

— Да-а… Может быть. Мы думали, что у него появилась женщина, и поэтому он пропал на некоторое время. Хотя он всегда периодически давал о себе знать. Но всякое бывает. Дима пользуется популярностью у слабого пола. Как ты считаешь, он красивый?

Ну, отрицать очевидное глупо.

— Да, очень.

И после непродолжительного молчания снова вопрос:

— Он, случаем, не заезжал сюда в гости?

В этот момент я как раз нарезала мясо себе на бутерброд, и нож, соскочив, порезал палец.

— Ай! — поднесла я раненую конечность ко рту.

— Что случилось? — быстро подошел Ярослав.

— Порезалась.

Посмотрев на мой палец, он покачал головой:

— Надо быть осторожней. Я, пожалуй, пойду на работу, а то своими разговорами… отвлекаю тебя.

Слегка улыбнувшись, Власов отправился наверх, а я озадаченно смотрела ему вслед. Меня не покидало ощущение, что что-то не так.

Скоро ощущение превратилось в убежденность. После ужасных событий, когда я спасла Ярослава, тот сильно изменился и стал замкнутым и неразговорчивым. Я понимала, что он, скорее всего, беспокоится из-за ловцов и друга, но все равно переживала.

Странно себя вести стал и Дима. Он ходил за мной по пятам, прыгал на ноги, вращал глазами и беспрестанно квакал. Сильно надоел за пару дней.

И вот в очередной раз во время тренировки, пока я задумчиво сидела на диване, лягух запрыгнул ко мне на колени и начал на них прыгать, стараясь привлечь мое внимание.

— Что? — повернулась я к нему.

Тот мотнул головой в сторону стола и заквакал.

— Я не понимаю тебя.

Мне снова хотели что-то объяснить, но в этот момент над Димой инстинкты взяли верх — и он, высунув язык, поймал и слопал муху.

— Фу! Ты знаешь, как это отвратительно? — столкнула я земноводное на диван.

— Думаю, нет. Он же лягушка, — улыбаясь, шел ко мне Ярослав.

За последнее время это первый раз, когда он улыбнулся.

— Зачем ты взяла его себе, если он тебе противен?

— Так обстоятельства сложились, — опустила я глаза.

— Ладно, решать тебе. А нам пора начинать.

Передо мной легли четыре книги. В первом томике я сразу признала Чехова «Человек в футляре», на втором было написано Тургенев «Отцы и дети», на третьем красовалось название завитушками Гоголь «Мертвые души», ну а четвертым было произведение Горького.

— Итак, куда решила отправиться?

— А ты так уверен, что я не смогу остаться в нашем мире? — прищурилась я.

— Ну попробуй, самоуверенная путешественница во времени.

Открыв книгу, я начала читать:

«Я слышал эти рассказы под Аккерманом, в Бессарабии, на морском берегу.

Однажды вечером, кончив дневной сбор винограда, партия молдаван, с которой я работал, ушла на берег моря, а я и старуха Изергиль остались под густой тенью виноградных лоз».[8]

И сразу почувствовала тянущее ощущение: мне хотелось отправиться в новый мир. Но с удивлением и все возрастающей радостью поняла: могу сдержаться.

Не знаю, как повлияли на меня события того страшного дня, но, преодолевая трудности и спасаясь благодаря книгам, я научилась лучше понимать и себя, и их.

Теперь я знала, как сдерживаться, что и делала. Сначала я прочитала изумленному Ярославу «Старуху Изергиль», потом Чехова и, когда мы одолели половину книги «Отцы и дети», где Базаров уже не первую страницу доказывал мне, что, несмотря на разные времена, у меня с моими родителями все не так плохо, как у него, решилась прервать чтение.

Посмотрев на Власова, я лукаво спросила:

— Мне продолжать? Ты все еще сомневаешься в моем контроле?

— Я отдыхаю и наслаждаюсь. Помнится, было время, когда я читал тебе вслух.

А я смотрела на наставника и не понимала, почему ему грустно, несмотря на то что он улыбается.

— Что-то случилось? — решила спросить я.

— Еще немного — и моя помощь тебе больше не понадобится.

Я замерла. Вот оно что. Значит, он думает о том, что мне пора съезжать, и ему это не нравится? С другой стороны, не вечно же я буду здесь жить. Но почему же тогда мне сейчас так горько?

Захлопнув книгу, я через силу улыбнулась.

— Мне уже нечему учиться?

— Почему же, есть, но основное ты освоила. Осталось по мелочи и отшлифовать свои умения. Пойду немного поработаю. — Ярослав резко поднялся и вышел.

А я с изумлением посмотрела на Диму, который поднял лапу и похлопал себя по голове. Его жест был красноречивее любых слов.

Взяв другой том со столика, я открыла «Мертвые души», чтобы реанимировать свою. Этот поистине гениальный роман позволяет взглянуть на мир по-новому и увидеть главное. Он всегда настоящее утешение.

Пару дней меня еще проверяли, чтобы окончательно убедиться в моем контроле над даром. Мы разговаривали, Ярослав был рядом, но его словно и не было со мной. Я заметила, что он стал мало есть и вообще осунулся лицом, и от этого угрызения совести стали еще мучительнее.

Власов наверняка переживал о Диме, и то, что я все еще не нашла способ исправить свою ошибку, — просто непростительно. Человек, сделавший мне столько добра, теперь переживает по моей же вине. И я решилась на последний, решающий шаг, который должен был помочь исправить мое волшебство.

В один из дней Олег уехал на работу, а я с мрачной решимостью отправилась в библиотеку, Дима последовал за мной.

Подойдя к полке, я взяла книгу Пушкина и по содержанию нашла нужное мне произведение. Открыв его, я начала читать, и меня по моему желанию заволокло белое сияние.

Оказалась я в небольшой деревушке у самого синего моря. Было раннее утро, и я собиралась испортить сказку великого классика — выбора-то не было.

Стащила я у старика рыболовные сети и отправилась к причалу, где болталась ветхая лодка. Оценив, выдержит ли меня судно, я залезла в него и, отплыв подальше, закинула сети.

Потянула их один раз — вытащила одну лишь тину, закинула второй раз — получила лишь траву морскую. С замиранием сердца закинула я сети еще раз. Получится или нет? Рыбачу я впервые, и не так уж хорошо у меня получается…

С надеждой вытягивая невод в третий раз, заметила я в нем блеснувшую чешуей золотую рыбку и, когда ее вытащила, мы с ней настороженно посмотрели друг на друга.

— Ты не старик, — удивленно прокомментировала рыбка.

— И вряд ли когда-то им стану, — поддакнула я и, словно опомнившись, приступила к делу: — Я тебя поймала, скажи: мне причитаются три желания?

— Ох, какая осведомленная. Да, таковы правила. Но только три.

«Странная рыбка, с деловой хваткой», — подумалось мне.