Кира Измайлова - Случай из практики. Возвращение

– Госпожа Нарен… – сержант набычился, комкая в руках повод своей лошади. – Прошу извинить за… за… В общем, прошу извинить!

– Так и быть, – сказала я, от души забавляясь. – Извиняю. Однако не попадайтесь мне больше на глаза, господин сержант, а вы, господин капитан, извольте объяснить своему ординарцу, чем судебный маг отличается от городских обывателей. Думаю, труда вам это не составит…

– Несомненно, госпожа Нарен, – натянуто улыбнулся Лауринь. Зибо смотрел на меня довольно зло, очевидно, я ему не нравилась, но тут уж я ничего не могла поделать.

– Продолжим, – сказала я, озираясь. – Вы привезли меня сюда… Где же место преступления?

– Здесь недалеко, – сказал Лауринь. Зибо топтался позади, но молчал.

Дорога под нападавшим снегом была едва заметна, ездили тут, похоже, нечасто.

У обочины теплился костерок, около него грелось несколько гвардейцев. Я пригляделась: так и есть, нашивки темно-красные, стало быть, это подчиненные Лауриня. Заметив подъехавшее начальство, гвардейцы дружно вскочили.

– Еще что-нибудь нашли? – спросил Лауринь.

– Никак нет, – ответил один из гвардейцев, моложавый, но с заметной проседью на висках. – Собаку привели, думали, хоть слугу отыщем, но она след брать отказывается. Вон…

Гвардеец кивнул в сторону костерка, там, в ногах у добротно одетого мужчины лежала крупная собака, похожая на помесь ищейки и местного волкодава, с такими тут частенько охотятся.

– Говорят, лучший нюхач в округе, – добавил гвардеец. – Врут, поди…

– Да где ж тут след взять, – подал голос мужчина с собакой. – Снегу-то намело!

– Да не в снеге, похоже, дело. – заметила я, подходя к собаке. Серый, с клочкастой шерстью пес покосился на меня без особого интереса и снова уставился в одну точку. Дышал он часто, уши прижимал, а верхняя губа то и дело непроизвольно вздергивалась, обнажая здоровущие клыки. Вот только шерсть на загривке пес не ерошил, а хвост поджимал так, что его и видно не было.

– Чего-то он сам не свой, – заметил хозяин пса, видя мой интерес. – Так-то он любой след берет, а что снег! Он мышь-полевку под снегом чует, не то что…

– Вот что, любезный, – сказала я. – Уведи-ка отсюда своего пса, нечего его зря мучить. Вы где, господин капитан?

– Здесь, – ответил Лауринь, неслышно подходя сзади. – Приказал увести лошадей подальше, не нравится им тут.

– Так где Ильзор? – спросила я.

– Идемте, покажу, – сказал Лауринь. – Его пока не стали трогать с места, все равно уже окоченел…

Пробираться по заснеженному лесу, увязая в сугробах чуть не по пояс, пришлось довольно долго. Хорошо еще, здесь уже успели побывать люди, и можно было идти по их следам, хотя и это не особенно помогало.

– Однако и занесло же его… – пробормотала я, в очередной раз обрушив себе на голову снег с широкой еловой лапы. – Эта борозда, видимо, его след?

– Судя по всему, да, – кивнул Лауринь. – Мы старались ее не трогать. Не хочу гадать, но, на мой взгляд, дело обстояло так: что-то напугало лошадь Ильзора, она сбросила всадника и ринулась прочь…

– Всадник, судя по всему, тоже перепугался, – хмыкнула я. – Бежал, не разбирая дороги. И ведь далеко забрался, а снег тут глубокий… Куда дальше, господин капитан?

– Вы когда-то величали меня не по званию, – неожиданно сказал Лауринь. Таким голосом, впрочем, что я могла бы и не расслышать. На меня он не смотрел, но я чувствовала, насколько ему неловко.

– А вы когда-то называли меня по имени, Лауринь, – усмехнулась я. – Десять лет прошло, однако… Обида обидой, но дело делом, не так ли?

– Вы совершенно правы, – коротко кивнул он. Кажется, ему стало немного легче. О да, Лауринь был обижен на меня, а сильнее того – зол, тут и к гадалке не ходи…

– Хорошо, Лауринь, – усмехнулась я. – Хм… Так где наш клиент?

– Вот он… – пробормотал Лауринь, отводя от лица ветки. – Хотел бы я знать, что его так напугало…

Кавис Ильзор, вернее, его окоченевший труп, полулежал, прислонившись спиной к стволу могучего, в два обхвата, черноигольника. В свете огонька-спутника никаких видимых повреждений на его теле заметно не было, но на когда-то привлекательном лице застыла гримаса такого ужаса, что даже мне сделалось не по себе. Ильзора уже успело припорошить снежком.

– Значит, здесь ничего не трогали? – уточнила я, подбираясь ближе к покойнику. В самом деле, никаких следов, кроме следа самого Ильзора.

– Ничего, – кивнул Лауринь, следуя за мной. – Что скажете?

– Скажу, что умер он, похоже, своей смертью, – вздохнула я, проделав кое-какие манипуляции. – Причем, похоже, просто от страха. Вон, видите, еще заметно – перед смертью он обмочился… Это, конечно, еще Сорин проверит, но, думаю, я не ошибаюсь.

– И что же могло его так напугать? – нахмурился Лауринь.

– Пока не знаю… – пробормотала я. Догадка мне не нравилась, но проверить ее было необходимо. Уж больно знаком мне был магический душок, исходящий от этого места, настолько знаком, что у меня разом заныли все зубы. – Зайдите-ка с той стороны, Лауринь. Надо оттащить Ильзора в сторону. Только не волоком, давайте попробуем его поднять.

– Вы думаете, под его телом могли сохраниться какие-то следы? – проявил догадливость Лауринь.

– Кто его знает, – задумчиво сказала я. – Может, и нет, но проверить нужно. Ну, взялись!

Ильзор оказался легче, чем выглядел на первый взгляд, нам с Лауринем удалось поднять его и переместить на пару шагов в сторону. Я присела на корточки, разглядывая примятый снег на том месте, где только что лежало тело. Нет, ничего…

– Что там? – надо мной наклонился Лауринь.

– Встаньте за мной, – велела я. – Так мы ничего не разберем…

Лауринь послушно встал у меня за плечом. Я же, сосредоточившись, задействовала кое-что из ведьминских штучек: я порядком усовершенствовала их за время жизни на севере. Среди них попадаются весьма оригинальные приемы, и если подумать хорошенько и дать волю фантазии, то можно приспособить их к работе, хотя изначально они предназначались совсем для других целей.

Вокруг меня поднялся вихрь, снег, припорошивший все следы, взметнулся в воздух, взвился, завис в воздухе серебристой мерцающей пылью… Со стороны это выглядело очень эффектно, я знала, потому никогда не прибегала к этому приему на глазах у многочисленной публики, но уж один Лауринь… Это еще ничего. Тем более, он и не такое видывал, когда мы работали вместе.

– Лауринь, видите? – указала я на едва заметные отпечатки на снегу. Вернее, это сейчас они были едва заметны, да и свежие, надо думать, глубиной не отличались.

– Собачья лапа? – изумился Лауринь. – Ильзор так перепугался какой-то собаки?