Елена Минькина - Утро бабочки

— Ты не можешь оторвать от них взгляда?

— Я просто не могу это сделать.

— Да, вот так они и очаровывают путника. Если бы я сейчас отпустил твою руку, ты бы пошла к ним и навсегда осталась бы в их компании.

Он нежно обнял ее и начал целовать. Она отдавалась ему прямо на берегу этого озера, под песню русалок. Что-то новое было в ее ощущениях. Восторг и тоска рвали ее сердце, каждая клеточка ее тела стонала под звуки этой песни, ее оргазм был такой силы, что ей показалось, будто она рухнула в огромную черную пропасть. Адреналин заставлял закипать ее кровь, из горла рвался нечеловеческий крик. Когда она пришла с себя, она с удивлением заметила, что девушки исчезли.

— Что это было?

— Это то новое, что я открыл в твоем теле, без этого ты не сможешь пройти посвящение.

— Посвящение? Что это?

— Перед тем, как мы расстанемся с тобой, будет большой шабаш злых сил, я буду посвящать тебя, ты почти готова к этому.

— Ты хочешь сказать, что здесь появятся ведьмы, самые настоящие?

— Какая же ты смешная, русалки тоже были настоящими, я пока тебя ни в чем не обманывал, хотя, я должен признаться, со мной это впервые. Обычно я обманываю всех женщин, с кем имею дело. Это моя природа. Но с тобой все как-то не так. Я признаюсь тебе, что меня очень тревожит это. Завтра у нас будут гости, тебя подготовят к обряду посвящения. Ты должна будешь выполнить все, о чем они попросят тебя.

— Это сложно?

— Совсем даже наоборот, но это почтенные ведьмы, они давно служат мне, постарайся выполнить точно все их инструкции.

— Ты что, волнуешься за меня?

— Я хочу увидеть тебя живой после всего. Тебя ждет испытание огнем, а я не хотел бы, чтобы такаю прекрасная кожа была испорчена.

— Почему ты не расскажешь мне все поподробнее?

— А зачем нам тратить на это время? У нас с тобой его и так осталось очень мало. Кстати, я тебя поздравляю, ты беременна. Девочка будет твоей копией, только глаза будут голубые, унаследовала от твоей бабки. Хотя я бы предпочел все-таки зеленые.

Она удивилась:

— Не понимаю, какая разница, какие у нее будут глаза?

— Что-то говорит мне о том, что ты не ответишь согласием на мое предложение. Но я хочу все повторить. Ты была для меня таким прелестным приключением! Мне жаль терять тебя, но у меня со Стариком договор, я могу забрать тебя с собой только по твоему согласию. Поэтому я сделал так, чтобы твоя дочка была как две капли воды похожа на тебя, это меня позабавит. И ровно через пятнадцать лет я смогу повторить это приключение, пусть это и будет только иллюзией, ведь она все равно будет другой.

— Я не понимаю, ты будешь заниматься этим со своей дочерью!?

— Мне не ведомы такие чувства, как отцовство. Я имею каждую свою дочь, это так забавно. В мире людей каждый отец втайне желает этого, а многие так и делают.

— Это неправда! Фу, какая гадость!

— Это не гадость, ты еще наивная девочка и многого не понимаешь. Моя игра в правду далеко меня завела, так я могу испортить себе нашу с тобой встречу. Выкини все из головы, это будет так не скоро, с человеческой точки зрения — это очень долго, за это время вырастает новое поколение. Ты не будешь привязана к своей дочери, об этом позаботится Аллочка, уж я знаю эту старуху.

Маринке стало очень грустно. Она никак не могла взять себя в руки. Они вернулись домой, и впервые за время их встречи у них не было близости.

Он сказал ей:

— Ты ложись, поспи, завтра у тебя ответственный день и тяжелая ночь. Я на время исчезну. Завтра мы снова увидимся, а сейчас у меня дела.

Наконец она осталась одна. События последних дней были такими яркими и насыщенными, что ей некогда было ни о чем думать. Уснуть она не могла, в голову лезли всякие мысли, она вдруг поняла, что очень соскучилась по деду, Аллочке и Матрене.

Что она здесь делает? Зачем ей все это? Надо немедленно бежать отсюда. Но как же она доберется в темноте до деревни? Тем более, что луны на небе совсем не было видно, все небо заволокли тяжелые свинцовые тучи. Видно, скоро начнется гроза. Придется ждать утра. Маринке вдруг стало жалко себя, но, поплакав немножко, она уснула.

19

Когда утром она открыла глаза, то с удивлением увидела возле кровати двух старух.

— Ведьмы, — мелькнуло у нее в голове. Одна, которая постарше, была одета в какие-то лохмотья, волосы клоками выбивались из-под платка, нос напоминал огромную картофелину, один глаз, почти закрытый щетинистой рыжей бровью, злобно сверкал из-под нее, в то время как второй совершенно исчезал под огромным безобразным шрамом, ее рот был приоткрыт, из него нависал, точно бивень слона, один желтый зуб. За спиной у ведьмы красовался огромный горб. Руки ее, казалось, были ниже колен, они заканчивались загнутыми когтями.

— Господи, страшней я ничего не видела! — подумала о ней Маринка.

Вторая выглядела гораздо приличней. Одежда на ней была опрятная, волосы причесаны, но ее портили огромные уши, которые не могли спрятать даже волосы. При ближайшем рассмотрении Маринка поняла, что вторая ведьма не такая уж и старая и даже симпатичная.

— О, проснулась, — прокаркала первая ведьма, — ты смотри, какая красотка! Да, на этот раз нашему Повелителю крупно повезло. Вот это тело.

Старуха стала ощупывать Маринку своими когтистыми руками. Маринка брезгливо поморщилась. Тем временем старухи велели ей встать и следовать за ними. Во дворе стояло огромной величины корыто, наполненное горячей водой с какими-то пахучими травами. Ей велели залезть в него. Младшая сказала:

— Тебе придется хорошенько распариться, мы будем подливать горячую воду.

Воду они грели в ведре тут же рядом с ее ванной. Сначала тело ее загорелось огнем, ей стало очень жарко, но потом она начала испытывать какое-то странное возбуждение. Старухи постоянно подливали в ее ванну какие-то отвары с травами. От этих отваров ощущения в ее теле постоянно менялись: то ей становилось очень холодно, то, наоборот, оно начинало гореть огнем. Потом старшая добавила какой-то ярко-красный отвар, и Маринка совсем перестала чувствовать себя. Она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Она очень сильно испугалась. Но в этом состоянии ее держали недолго, с добавлением еще какой-то травы к ней вернулась чувствительность. Наконец, после часов двух распаривания в ванне, ее оттуда вытащили в прямом смысле этого слова, потому что самостоятельно Маринка уже не могла покинуть эту ванну. Ее занесли в дом и стали натирать какой-то мазью. В ее тело начала возвращаться жизнь. Та, что помоложе, притащила полное ведро горячей воды, и ведьмы занялись ее волосами. Их долго натирали какой-то вонючей мазью, потом смывали и затем натирали снова другой. Все молчали. Сначала Маринка пыталась разговаривать с ними, но старшая так цыкнула на нее, что она поняла, что лучше ей помалкивать. Наконец с волосами было покончено, и ее на время оставили в покое. Та, что постарше начала варить на печке отвар, многие травы были Маринке знакомы, но были и такие, которые она видела впервые.