Марина Суржевская - Я тебя рисую

— Повелитель, — Варления я, как всегда, почувствовал внутренним огнем и поднял веки. Дух склонился. Его призрачная мантия была копией моей настоящей, с таким же огненным драконом на красной парче. — Пора.

Прислуга склонилась, а я бросил равнодушный взгляд в зеркало. Серебряная чешуя до колен закрывала мне тело, словно туника, оставляя открытыми руки. Браслеты уже нагрелись и сменили цвет на золотистый. В дорххаме они раскалятся до красноты, выжигая на моей коже черный след. Метку брачных уз.

Я отвернулся и пошел к двери.

Возле источника уже собрались старейшины и правители четырех долин. Хранитель держал в руке ритуальную чашу со священной драконьей кровью. Ночь погружала Ранххар во тьму, а Синяя Звезда заливала мои владения призрачным голубым светом. Но здесь, возле дорххама, было светло от бесчисленных факелов. Желтый туман источника клубился, словно живой, затягивая пеленой окружающее пространство.

Я преклонил колено перед хранителем, и он прочертил красную полосу на моем лбу.

— Кровь дракона — наша память, повелитель. И наследие.

Я привычно повторил слова и поднялся, обернулся. По проходу шла Аярна, и я невольно залюбовался принцессой. Ритуальный наряд способен украсить любую женщину, а такую красавицу, как Светлейшая — тем более. Золотая чешуя сверкала на ее гибком теле, мантия шлейфом струилась следом. Волосы спускались почти до земли, споря сиянием с самим золотом. Прекрасные глаза, обведенные темной краской, светились. Она тоже приблизилась, тоже опустилась на колени, чтобы получить знак.

Хранитель соединил наши руки и начал долгую церемонию. Я почти не слушал, повторял слова, не вдумываясь в смысл. Раздумывал над тем, что скажу завтра на совете правителей. Опомнился, когда хранитель снова протянул мне чашу.

— Кровь дракона — наша сила, — проговорил он и поднес чашу к моим губам. Я сделал глоток и чуть прикрыл глаза, чувствуя, как все внутри взорвалось. Сила забурлила по венам, огонь вспыхнул пожаром, а мир вокруг засиял, стал еще ярче. Магия драконьей крови кружила голову и делала меня почти всесильным.

Аярна тоже сделала глоток и улыбнулась, уже не спуская с меня глаз.

— Мой повелитель, наконец-то… — прошептала она. В светлых глазах принцессы дрожало такое возбуждение, что мое тело отозвалось на этот призыв.

Слуги сняли с нас мантии, и я протянул Светлейшей руку. Забили тревожно анары, наполняя воздух тягучей и сладкой музыкой. Взметнулось пламя факелов, а Синяя Звезда взошла окончательно, вспыхнув над дорххамом.

Возле источника я снял с принцессы драконью чешую, оставляя ее обнаженной. Она, заметно волнуясь, помогла раздеться мне. Желтый туман почти скрывал нас от зрителей, вырисовывая лишь силуэты.

Вода приятно охладила разгоряченные ступни, когда мы спустились в дорххам, волосы поплыли… И я понял, что все плохо. Потому что белые и золотые пряди не желали свиваться, расплывались в разные стороны, словно в источнике образовалось два противоположных течения. Глаза Аярны расширились изумленно и испуганно.

— Духи против… — прошептала она.

Я дернул принцессу за собой, сжав зубы. Вода уже кружилась водоворотами, почти отбрасывая нас друг от друга. Я не мог этого допустить. Просто не мог… Выпустил силу, усмиряя поток, незримо закрутил вокруг нас, заставляя пряди свиться. Они сплелись неровно, насильно, но все же соединились. Прижал принцессу к стенке источника и впился в ее губы. Единственные губы, которые я имею право целовать. И осознал, что все даже хуже, чем я думал. Потому что перед глазами стояло другое лицо. И я почти стонал, представляя его. Красные пряди, словно пламя, зеленые глаза цвета изумрудных холмов…

То, что я делал, было святотатством. Кощунством. Оскорблением духов. Я просто плевал на все устои, осквернял священную силу дорххама. Потому что входя в тело принцессы, проливая ее девственную кровь в источник, и чувствуя боль от выжигающих кожу браслетов, я думал о другой девушке. Я слышал, как шепчет «люблю» Аярна, слышал ее стоны, и сжимал зубы, чтобы не выкрикнуть другое имя.

Поднял голову, сквозь желтый туман нашел одно единственное окно. Драконья кровь усиливала зрение до предела, делая его невероятно острым. Впрочем, я и так увидел бы ее. Она смотрела на нас, ведь из башни так хорошо виден дорххам…

— Ева… — я все-таки выдохнул ее имя, вбившись в тело принцессы последний раз.

Глава 8

— Что происходит? — не удержавшись, я тронула за локоть служанку. Кабинет Линтара я все-таки покинула, а уже через час пришла девушка и велела следовать за ней. Стоило выйти в коридор, как за нами шагнули стражники, и я оглянулась на них с недоумением. Не очень понимая, это меня охраняют, или от меня.

Меня проводили в угловую башню, принесли новую тунику и теплый плащ. Все такое же коричневое, из грубой ткани. Здесь не было террасы, и комната оказалась совсем небольшой, но я вздохнула с облегчением. Чем дальше я буду от арманца и его невесты, тем лучше.

День я провела, маясь бездельем и уже желая, чтобы хоть кто-нибудь явился. Я не понимала действий Линтара. То меня дарят принцессе, то он запирает меня в своих покоях. То выгоняет в башню. Может, завтра я снова стану игрушкой Аярны? Впрочем, я уже согласна была быть кем угодно, но хотя бы действовать, выходить из комнаты, общаться с другими служанками. Очень хотелось поговорить с фойрой, выяснить, как она попала сюда. Из окна я днем увидела темноволосую девушку. Это, несомненно, была кочевница, к нам как-то приезжала делегация этих гордых воительниц. Как она оказалась в Ранххаре? Непонятно…

Попыталась вылезти из окна, но и здесь была эта загадочная невидимая пленка, не мешающая обзору, но не позволяющая использовать окно вместо двери.

От того, что меня снова заперли в четырех стенах, хоть и весьма комфортных, хотелось завыть. Между тем, за окном что-то происходило, хоть я не могла понять смысла. Мне был виден дорххам, похожий на тот, что был в горах, только меньше. Но желтый дым — такой же, и воняло от него тухлятиной. Впрочем, я уже почти привыкла к этому запаху и даже перестала его замечать. С удивлением смотрела, как расставляют длинные шесты с чашами наверху, как устилают землю красным ковром и посыпают лепестками. Там явно планировалось какое-то торжество.

В обед я, не удержавшись, схватила за руку служанку.

— Что происходит?