Евгений Щепетнов - Нищий

Капитан переоделся, умылся, у него прибрали в каюте, и теперь он снова был похож на того начищенного франта, каким я увидел его первый раз. Мы с ним пообедали в кают-компании — это было как нельзя кстати, я не ел с самого утра, а дело было уже к вечеру.

Часы тянулись нестерпимо медленно — как всегда, когда чего-то очень ждешь.

Я думал и думал о том, что мне предстоит: в общем-то, мне тоже желательно свалить из империи как можно скорее — чутье мне подсказывало, что после ограбления канцлера у меня земля горит под ногами. Вот только как быть с Ланкастой? Я обещал ему год отработать в школе, а сам сваливаю, как крыса… Ну, он должен понять: если есть шанс мне выздороветь — я не могу его упустить. Пошлю матушку Марасу к нему, она объяснит. Что меня там еще держит? Карсана… ох, черт! Ну не возьму же я ее с собой на Пиратские острова? Еще неизвестно, что со мной самим будет. Прости, Карсана. А что с деньгами делать? У меня там золота шесть с половиной тысяч — все с собой тащить? Это сорок килограммов веса! С моей-то хромой ногой… Я не допру. Придется прикопать где-нибудь в огороде. Тем более что стоит оставить кое-какой запас на непредвиденный случай. Тетушке надо оставить монет пятьсот — она шибко мне помогала, да и просто жалко — родная душа все-таки. Итак, пятьсот Марасе, две тысячи Мессеру, с собой надо тысячи две — жить-то надо на что-то первое время, пока Амалон практику не наладит, да на лекарства еще надо… Значит, с собой четыре тысячи — это двадцать пять кило примерно. Две тысячи прикопаю на всякий случай, барахлишко собрать… Да много ли его у меня? Бедному одеться — только подпоясаться. Ой, не надо самому себе врать — не такой уж и бедный-то, столько денег многие за всю жизнь не видали. Еще вопрос: как примут в пиратской столице, и вообще, сколько времени туда плыть? Надо будет расспросить Мессера, как время будет. Теперь только ждать… ждать… ждать.

Настал вечер, на небе появилась красная луна… в ее свете все было призрачным и неестественным. Я с нетерпением ждал, когда появится Амалон. Наконец по сходням кто-то затопал, и маг, задыхаясь от бега, спрыгнул на борт:

— Скорее! Там погоня! Кто-то доложил, что ко мне приходили люди, и сейчас стражники бегут сюда! — Он устало сел у стены и закрыл глаза: — Староват я уже так бегать — с юности так не несся!

— Все по местам! Отдать швартовы! — Мессер еще раньше скомандовал поставить паруса, и теперь шхуна медленно начала отходить.

Неожиданно на причале появились несколько человек, которые бежали очень быстро и уверенно — прямо к шхуне. Передний закричал:

— Стоять! Тайная стража! У вас на борту опасный государственный преступник! Остановитесь, или вы будете казнены за государственную измену!

— А не пойти ли тебе… — Мессер выдал длинную и заковыристую фразу, объясняющую, куда и с какими целями должен отправиться командир стражи, для того чтобы иметь сексуальную связь с своей матерью, бабушкой, козой и императором Наколем Третьим.

— Измена! Все на корабль! — Стражники стали с разгона запрыгивать на шхуну. Она еще недостаточно отошла от берега — ветер был очень слаб, и между ее кормой и причалом было метр с небольшим. Их было человек семь, вооруженных кинжалами в дополнение к саблям и коротким мечам.

Первым их встретил капитан. Он откуда-то извлек здоровенную абордажную саблю и ловко вращал ею, отбиваясь от нападавших и высекая искры в ночи. Главное было не подпустить их к рулевому, упорно выводящему судно из бухты. К капитану присоединились еще трое членов команды с такими же клинками, и бой пошел уже совсем весело.

На меня навалились двое — я выхватил меч из ножен-палки и первым же ударом рассек ребра одному нападавшему, затем отбил удар второго и проткнул ему живот длинным выпадом — вот когда сказалось преимущество в длине рук. Как оказалось, Ланкаста вполне неплохо обучил меня орудовать мечом — я был о себе худшего мнения… Капитан зарубил одного из стражников, другого забили матросы — противников осталось только трое, и они попрыгали за борт, прекратив борьбу. Шхуна медленно выходила из бухты, когда я увидел, что сторожевик поднимает паруса, я показал на него капитану:

— Смотрите, как бы они не увязались за нами, не дадут покоя ведь, спустим шлюпку — перехватят. Что будем делать?

— Да ничего — пошли они… В темноте они нас потеряют — мы уже набрали ход, а они только выводят шлюп, притом что мой «Глаз» гораздо быстрее их. Мы встанем на рейде не в акватории порта, а напротив дач вельмож, там ты и высадишься. Шлюпка тебя там будет дожидаться. Как вернешься, моргнете нам: зажжете чего-нибудь и сразу потушите, а мы моргнем вам, чтобы взяли направление. Вот и будет все как надо.

Капитан отвернулся и стал командовать. Трупы стражников выбросили за борт, добив тех, кто был еще жив. Поставили все паруса, что были в оснащении шхуны, и она стала набирать ход. Ветер, как только мы вышли из-за мыса, усилился. Он был не совсем попутным, шхуну сильно заваливало на один борт, но она ходко шла, держась круто к ветру.

Амалон сидел в кают-компании, пил чай и успокаивался после бега. Он все никак не мог поверить, что все-таки сбежал с проклятого острова, и его нимало не волновало, что там будет дальше — хуже уже не будет. Как и предсказывал Мессер, шлюп стражников скоро потерялся в темноте, и лишь свист ветра в снастях да шум волн, взрезаемых носом корабля, слышался в ночи.

Я надеялся, что Мессер не потеряется в этой темени и приведет нас куда надо, — сам я ни черта не видел, куда мы плывем. Я знал, если бы Мессера самого не приперло, он не поплыл бы ни на какие Пиратские острова, просто так вот совпало — даже, возможно, он сам собирался туда свалить, а тут я случайно и весьма удачно подвернулся с деньгами. Кстати, насчет денег: как бы Мессеру не пришло в голову, что у меня могут быть еще средства и что они ему нужнее, чем нам с Амалоном… Надеюсь, когда это придет ему в голову, мой клинок пожалует туда же ненамного позже. Вот только как-то не улыбалось остаться посреди океана одному на шхуне, не умея ею управлять. Надеюсь, если нечто подобное случится — это произойдет где-то возле острова или любой другой тверди…

Прошло часа два, когда Мессер сообщил, что мы встали на рейде возле нужного места. В воду плюхнулся якорь, со шхуны спустили шлюпку: пора было выгружаться на берег. Я сошел по веревочной лестнице в пляшущую на волнах шлюпку, где уже было двое гребцов и рулевой на корме, сел на скамейку — и мы отвалили в темноту. Луны подсвечивали линию берега сквозь облака, но их света не было достаточно, чтобы хорошо разглядеть то, что находится впереди. Я сосредоточился, как при переходах в тоннелях, и темнота сменилась серым рассеянным светом, в котором стали видны лица гребцов и весла, мелькающие по сторонам бортов. Впрочем, мне это не помогло — берег так и оставался черной линией с шумом прибоя впереди. Возможно, мое ночное видение имело свои ограничения по расстоянию. Наконец стал виден берег, на который отбрасывал мелкую гальку прибой, строя из нее валы. Шлюпка с разгона влетела в твердь, матросы выскочили в воду и вытащили ее на гальку.