Путь гладиаторов (СИ) - Ольга Ружникова
— Оставь клинки при себе, — кивнул Его Высокопреосвященство. — Лицу духовному и не подобает принимать оружие.
Она чуть усмехнулась. Тоже хорошо.
— Отдашь в монастыре — капитану михаилитов. Ну, Элгэ, едем.
Бедная девочка! На примере невезучего Витольда успела убедиться, что верить нельзя и родному отцу, если тот — не из южных провинций.
А тут — совершенно незнакомый кардинал. Из уже вражеской страны.
Элгэ похожа сейчас на своего отца — его тезку. Как же похожа! На мать — меньше…
— Едем, Элгэ, — повторил Александр.
Илладийская герцогиня и эвитанская государственная преступница молча шагнула вперед, к нему. И михаилиты так же молча взяли ее в кольцо почетной стражи. Ирония судьбы — как рыцари и мужчины в этом вертепе ведут себя лишь монахи.
Кардинал услышал грохот громадной каменной горы. Только что свалилась с его усталых плеч. А всё остальное кажется теперь вдвое, а то и втрое легче уже преодоленного.
Всё. Начиная от вновь застуженных ног и уже сейчас задергавшей правую щеку зубной боли. И заканчивая грядущим заседанием Регентского Совета.
— Вашщенство! — жирной крысой выщерился давешний лейтенант. На Элгэ. И откуда успел вылезти? — Вашщенство, мы женку Его Высочества в вашу карету отвели. Всё честь по чести.
Они знают слово «честь»? Еще бы выяснили, что оно означает!
— Творец вам этого не забудет! — буркнул кардинал.
Ибо благодарить от своего имени — это уже слишком. Подобную-то мразь.
А Творец точно не забудет. Все деяния каждого.
Кое-кто из гуговцев глухо заворчал — про себя. Но расступились все. Провожают процессию взглядами, полными у кого — затаенной, а у кого и откровенной злобы.
Да, это — пародия на верность. Но разжиревшие свиньи по-своему преданы сытно кормящему хозяину.
И ненавидят тоже вполне искренне. Старого кардинала. Мрачную, вооруженную до зубов девушку в мужском костюме. И кольцо бесстрастных михаилитов вокруг них.
Всех, из-за кого чуть не лишились жирной и сладкой кормежки. И даже отомстить не смогли.
Еще одна гора свалилась с плеч у дверцы кареты. Теперь — отвезти девочек в монастырь. А самому — в особняк. Ноги — в тепло, отвар от зубной боли — в горло, нос — в бумаги.
Спать придется редко и мало. Опять.
Первый немаленький скандал будет завтра, гром грянет на Совете!
Глава 8
Середина Месяца Заката Зимы.
Эвитан, Тенмар.
1
Леону и прежде доводилось выезжать из Лиара. Еще при короле Фредерике.
Отец часто брал наследника с собой. А сидеть дома Эдвард Таррент не любил.
Но даже тогда поездки ограничивались Лютеной. Ну, и поместьями друзей отца — в Лиаре и Ритэйне.
В Тенмаре юноша не был ни разу. Да и отца теперь рядом нет. И вспоминать о нем лишний раз не стоит. Если не хочешь совсем пасть духом.
Капитан Мэннор — старый верный служака. Командует лиарским гарнизоном уже пятнадцать лет. Но и он в последний раз был в Тенмаре в юности. Еще до рождения Леона.
В результате — они плутали и сбивались с дороги каждые два-три дня. А к концу второй недели умудрились заблудиться всерьез.
Пришлось заночевать под открытым небом. Под промозглой серой кашей из дождя и снега, что бесконечно валится с серых туч.
Еще обиднее стало потом. Проселочный тракт, где всю ночь мокли лиарцы, оказался в дне пути от деревни. И в дне же — от другой. Кому смешно, кому — не очень…
Леон назябся вдоволь. И решил пожертвовать безопасностью. Во-первых — разрешил солдатам спрашивать в селах и тавернах дорогу. А во-вторых — вернулся на центральный тракт.
Да, там могут быть королевские солдаты. Но еще неизвестно, что хуже: погоня или сутками мерзнуть. Тем более, за лиарцами никто пока не гонится.
И кто это назвал местную зиму «мягкой»⁈ Правда, в Лиаре в Месяц Заката Зимы можно и насмерть окочуриться. На северном тракте — холоднее, чем в матушкином монастыре. Но в вечно промозглом аббатстве держат подколодных змей, а не нормальных людей!
Когда наконец подъехали к первой деревне во владениях Ива Криделя — Леон вздохнул с облегчением. Впервые — за всё изматывающее путешествие.
Но ненадолго. Минут на десять чистой, незамутненной радости.
А потом со всей неотвратимостью встала новая проблема. Столько дней отгоняемая и откладываемая на «потом, когда доедем».
Что сказать дяде?
Переночевать лорд решил в таверне. И весьма об этом пожалел. Заснуть толком не удалось. Простыни — жесткие, одеяло — тяжелое, подушки — неудобные. Закроешь окно — душно, распахнешь — морозит.
Да и дядя… Зачем вообще к нему понесло? Леон материного брата даже толком не знает!
Развернуться и ехать обратно? Но появление их в Тенмаре не могло остаться незамеченным…
Да и где у Леона это «обратно»⁈
Куда ехать, если твоя мать — змея, ненавидящая собственных детей? А отец — в могиле!
Не к Алаклам же. Эти сдадут сразу!
Да и жить в одном доме с омерзительным жирным хряком Стивеном… Он будет хлопать по плечу, звать «братцем Леоном». И рассказывать, чем баранина по-илладийски отличается от свинины по-мэндски. Изо дня в день…
А ведь есть еще и родственники «можно просто Стива»! Столь же жирные, наглые и неотесанные!
Раньше юноша всегда мог посоветоваться с отцом. Но папы больше нет среди живых!
А еще у Лео в далеком детстве почти не было секретов от Ирии. Вечной подруги всех игр…
У нынешнего Леона, одинокого лорда Таррента, горько защипало в носу. И только усилием воли удалось отбросить печальные мысли прочь. Сестру — не вернуть. И будь прокляты Ревинтеры, разрушившие их жизнь!
Злость отогнала тоску об Ири. Зато всплыло новое воспоминание — совсем другое. Из далекого детства. Лет десять назад…
Леон тогда проиграл поединок — на деревянных мечах. Сыну отцовского друга.
Эжен Лотнэр был двумя годами старше, выше, крепче. Такой бой с самого начала — неравен. Но всё равно — как же обидно!
Леон убежал один — в глубины сада. Да, тогда было раннее лето. Вишни цвели…
Эйда — единственная! — разыскала брата, одиноко плачущего. Отец никогда раньше, да и потом не брал ее с собой. Но для той поездки почему-то сделал исключение…
Тогда Леон, забыв стыд, горько ревел на плече сестры. Уткнулся лицом в рукав ее еще детского платья.
И знал, что она никогда никому-никому ничего не расскажет. Ведь это же Эйда. Она всегда хранит чужие тайны!
Эйда поймет. И, в отличие от Ирии, не потребует, чтобы брат «немедленно прекратил реветь как девчонка». Лучше бы пошел потренировался!
