Как не умереть дважды - Наумова Сора
– Как мы будем соревноваться, если в желудке ветер свищет?
Рэнди потер живот, и тот жалобно отозвался.
Меня этот вопрос теперь тоже волновал. Магазин отпадает, вряд ли наши карточки тут действовали, есть голубей я пока морально не готова. Остается одно.
– Надо ограбить кухню.
– Ты с ума… – нахмурилась Мия и притихла. – Я в деле.
Даже вечно трусящий Рэнди не стал возражать, хотя я пока с трудом представляла себе процесс ограбления.
– Действовать будем, как стемнеет, – решила я. – Под покровом ночи.
– Разумно, – кивнул Морис. – Хорошо, что я взял с собой темно-синий камзол, он должен подойти к ситуации.
– Ты еще можешь думать о шмотках? – поразилась Мия. О, ей предстоит масса открытий, и они уже начались.
– А ты нет? Всегда надо выглядеть на все сто, чтобы хорошо смотреться в случае победы и бесить врага в случае поражения. Записывай, пока я добрый. И, кстати, могу дать пару уроков стиля для начинающих. Очень начинающих…
– Мне вас никогда не понять, – вздохнула она, и я похлопала ее по острому плечу.
– Не переживай, это приходит с опытом.
Наши браслеты работали с перебоями, но в любом случае мы решили через них ничего важного не обсуждать, опасаясь прослушки. Да, из ужастика я угодила в шпионский боевик, который никогда не любила.
Не успели мы с Мией показаться на пороге общежития, как угодили в лапы старушки-комендантши, и та едва ли не за ручку сопроводила нас обратно под крышу. И последние сомнения отпали – мы в плену!
Глава 15
Ужин принесли прямо в комнату, лишая нас последней возможности общаться между собой. Ковыряя пресный салат, я сглатывала голодную слюну и уже не с таким отвращением вспоминала так и не сданный доклад о горгонах. Я бы сейчас и кровушки хлебнула, она ведь так богата железом, не то что… это вот все.
– Ешь грудку, пока не остыла, – сказала Мия. – Иначе ее потом только ножовкой пилить.
– Зря я гнала на Миллхауса. Не ректор, а золото. Он хотя бы не морит своих чудовищ голодом.
– Потому что тогда эти чудовища попробуют сожрать его.
Мы одновременно представили разинутую, полную зубов размером с мой локоть пасть и дружно покачали головой.
– Нет, – сказала я, – не думаю, что дело в страхе.
Отварная грудка закончилась преступно быстро, и даже одинокий фаршированный шампиньон не повлиял на ситуацию.
Все, решено. В полночь идем на дело!
После этого, с позволения сказать, ужина к нам заглянули еще минимум раз пять, забрали тарелки, проверили, все ли в порядке, поинтересовались, нужна ли вода, просто «ошиблись дверью». Ага, чердачной.
В последний раз милая комендантша буквально силой натянула на нас ночнушки, которые носила, наверное, еще прабабушка, и, только когда погас свет, а мы оказались под одеялами, бесконечные хождения закончились. У меня под боком что-то заворочалось, пробираясь выше, и из-под края одеяла выглянули удивленно распахнутые круглые и блестящие, будто стеклянные, глаза.
– Ничего не говори, – обратилась я к Чернушке, впрочем, едва ли та была способна поддерживать светскую беседу, будучи магически оживленным комком чьей-то шерсти.
– А я скажу, – подала голос со своей кровати Мия. – Если ночью кто-нибудь придет убедиться, в правильной я позе сплю или нет, я на нем проверю способность моих нитей переваривать добычу.
Мы с Чернушкой синхронно икнули.
– Что? – Мия села и почесала макушку. – Пока я писала доклад для куратора, узнала про себя много нового.
– А я летать могу, – невпопад заявила я. – Теоретически.
– Лучше бы ты летала практически, мы бы упорхнули в окно. Толку от твоей теории.
Мия не теряла способности говорить гадости, и, что странно, это успокаивало. Некоторым вещам лучше не меняться.
Чернушка устроилась на мне, и зарытые где-то в глубине шелковистых волос крохотные лапки с хирургической точностью встали прямо мне на грудь – причем всеми четырьмя на одну. А это, между прочим, больно!
– Тсс! – зашипела на меня Мия. – Всю общагу перебудишь.
Чернушка испуганно отпрянула и смешно свалилась на пол, пискнув, как резиновая игрушка.
Я бросила взгляд на темноту за окном, потом на напоминалку на браслете и всполошилась.
– Пора.
Мия тоже поднялась, но я ее остановила.
– Нет, будешь на стреме. Если кто заглянет в комнату, прикрой меня. Швырни в нахала подушкой или еще что-то в этом роде. Пусть думают, что мы обе на месте.
– Хорошо, – с легкость согласила она, даже не возмутилась для приличия. – В ход пойдет старый добрый валик под одеялом.
Я не стала уточнять, как часто ей при жизни доводилось имитировать свое присутствие в спальне, но справилась она мастерски – ну точь-в-точь я, спящая на боку, даже что-то вроде змей торчало.
В это время я одевалась. Ну, как сказать, одевалась… Я тупо смотрела на пустую полку в шкафу, куда несколько часов назад положила свои вещи, чтобы не перепутать с выданным нам комплектом. Так вот – они исчезли.
– Чего копаешься? – шикнула на меня Мия. – До завтрака тут модничать будешь?
– Мой лифчик… – только и смогла прошептать я. – Мои… Мои трусики…
Паучиха выглянула из-за моего плеча и присвистнула.
– В нашем шкафу все появляется, а тут, наоборот, пропадает. Хорошо, что мы там Чернушку не прячем.
– Гугу! – испуганно выдал черный комок и нырнул под подушку.
С дрожью в руках и тяжестью в сердце я натянула панталоны и майку в убогий мелкий цветочек.
– Не пялься так. – Я показала Мие кулак, и она поспешно отвернулась, пряча ухмылку.
Ничего, я даже в мешке из-под картошки буду королевой, и пусть только кто-нибудь попробует поспорить – давненько я никого не закаменяла.
В коридоре было тихо. Я выглянула с чердачной лестницы и прислушалась – аж мороз по коже. Честное слово, даже половицы не скрипят под шагами. Я, зачем-то приподняв полы юбки с двух сторон, прокралась к лестнице и спустилась в холл, причем уже не так воровато. Ни там, ни на крыльце, ни на аллее не было ни души. Ни одно окошко в общежитии не горело, в кромешной тьме мерцали только уличные фонари.
– Совсем непуганые, – сказала я, пожала плечами и бесстрашно направилась на поиски кухни.
Повода красть еду на Темном факультете не было, нам давали блюда на любой вкус, даже на такой, как у Рэнди. Про питание паучихи и спрашивать боюсь. Так что расположение кухни представляла себе смутно. Логично предположить, что недалеко от первой столовой. Наверное.
Я принюхалась, но нос уловил только приторный запах каких-то ночных цветов. В столовую проникла через перила открытой веранды, когтем вскрыла хлипкий замок и забралась в здание. Тут едой все-таки пахло, причем не такой уж пресной и противной, как ожидалось. Так и знала, что это специально для нашей делегации кашеварили! Перемахнула через столы раздачи и…
Поскользнулась.
– Твою ж… хреноматать!.. – Я раскинула конечности, как белка-летяга в полете, и кое-как удержала равновесие. На подошве туфли осталось липкое пятно неизвестного происхождения. – Мыши у них тут, что ли, гадят по ночам? Фу.
Попавшейся под руку бумажной салфеткой стерла грязь и продолжила свой путь ниндзя. За дверью обнаружился короткий темный коридорчик, а за ним она, вожделенная территория еды! И там уже кто-то копошился, судя по шороху и пыхтенью.
Я на ощупь стащила с ноги всю ту же заляпанную туфлю и с каблуком наизготовку (невесть какой высоты, а все оружие) вышла из тени.
Что-то белое и маленькое торчало из-за огромного стола и крутило, хм… Хвостом? Руку я не опустила, но и бить сразу не торопилась, не хватало еще зашибить насмерть местного поваренка. Вот белый зад попятился, вылезая из укрытия, и в слабом свете приоткрытого холодильника показалась остроносая пасть с зажатой в ней сосиской. От добычи тянулась длинная-предлинная сосисочная цепочка, берущая свое начало на холодильной полке. Наконец, пушистый вор отошел достаточно далеко, и последняя сосиска шлепнулась на пол.
