Лена (СИ) - Митрич Влад

В большой комнате разложили стол, в кои-то — веки собрали диван, нанесли табуреток и стульев, позаимствовав у соседей, выставили из холодильника все, что было и заказали в доставке. Единственным мужиком — собутыльником Сереге оказался его дядька, родной брат давно умершего отца. С ним они и удалились на кухню, от бабского галдежа устав.

— Серега, — стуча себя в грудь, в который раз пьяно спрашивал дядя Матвей. — Не верю я в халяву и все ты! Государство по-любому обманет и не спросит! И хрен ты что высудишь. На тебе, выкуси! — большим рабочим кулаком с въевшимся до кости маслом показывал фигу. — Ты точно проверь, Серега! Я ж тебя, как сына люблю, — заявил родственник, появлявшийся в поле зрения раз в полгода и жену свою никому не показывал, как и сегодня, собственно. Неожиданное обретение жилья родным племянником поводом не стало. Как и его пятилетней давности свадьба.

— Все я пролистал. Матвей, в каждую буковку вчитывался — без обмана. Хоть завтра переезжать можно.

— Ну, — сказал многозначительно, грозя заскорузлым пальцем, — гляди у меня! Я в душе добрый, но так отоварить могу! Со мной смотрящий на районе, чтобы ты знал, за руку здоровается! Так что, обращайся… Марик, слышал? Я с ним с детства Вась-Вась! Вместе хорька в огороды загоняли…

— Да помню я все, дядя Матвей, — успокаивающе высказался Серега. По сравнению с ним, он ощущал себя до омерзения трезвым. — Обращусь…

— И не стесняйся давай! Ты мой самый родной че-че-лове-е-к, — Последнее слово потонуло в слезах. Он уперся в грудь Сереги и завывал в голос. Футболка быстро намокла.

А в зале уже звенело домашнее караоке. Микрофоны и приставка давно были куплены и раз в год использовались на полную. Сегодня вышло внеурочно.

— То-о-лька рюмка водки на столе, — тянула пьяная Валька, считающая, что у нее есть голос. Не без оснований, кстати. Петь она умела.

В общем, вечер удался. Пьяная Лена в два ночи, когда гости разошлись, а дети, шмыгавшие средь нетрезвых гостей туда-суда, окончательно вырубились, набросилась на мужа и он, как успел привыкнуть, устоять не смог.

— Люблю тебя, милый, — горячилась Лена. Все прошло по накатанной.

Утром, стоная, попросив мужа принести воды «обязательно холодной!», вспомнила, одним махом осушив полный стакан.

— А ты в курсе, что Валька мужика нашла? Говорит, серьезно. обещает познакомить… — сказала и уснула. Серега лег рядом и тоже вырубился. Слава богу, в школе номер 28, куда ходили дети, была пятидневка. Пацаны сейчас дрыхли без задних ног.

На мебель Лена оформила рассрочку и два дня были заняты переездом. Распределили комнаты, среди мальчишек — через драки и обиды, и все равно половина помещений пустовала. «Красная» комната пока осталась незамеченной. Во дворе перед гаражом с автоматическим открыванием двери притулилась неказистая тойота, по сравнению с важными джипами соседей, смотрящаяся сироткой. Это даже Серега, далекий от темы, заметил.

— Мы как бедные родственники смотримся, мать, — высказался он, выйдя на неухоженный участок.

— Ничего, облагородим здесь все… и машину поменяем, — убежденно ответила жена. Муж ей поверил.

На новоселье Виталина, ни на миллиметр, ни на капельку не поверившая в «подарок» Администрации, отдала-таки Лене пять штук долларов, от которых она ранее благородно отказалась. Теперь взяла.

— На обустройство территории, — гордо сообщила директрисе, беря деньги.

— Конечно, Леночка, я понимаю. Могу дизайнера посоветовать… — сказала искренне улыбаясь, тщательно скрывая мысль «да хоть корову лысую бери, ведьма млядская, только отстань». От долга такой странной особе хотелось избавляться как можно скорее. Пусть она хоть сто раз «прощает», знаем таких!

От того, что рассказывали подруги, побывавшие в руках маленькой стервы, волосы дыбом вставали. Размеры, разнообразия, переливы удовольствий, рассказанные подругами, наполовину, наверняка, приукрашенные, — деньги же платили, — внушали ей маленький ужас. Она на себе испытала истинную силу Елены и боялась ее. Но подругам улыбалась так же добро и ласково, как сейчас собственной работнице, отдавая себе отчет, что неизвестно кто кому тем самым «работником» является.

— Я подумаю, — пообещала Лена, принимая деньги двумя руками, как бы случайно касаясь чужих пальцев. Решила искренне, от сердца отблагодарить начальницу. Завтра она придет на работу не выспавшаяся, но счастливая. Сиять будет.

А в ближайшую пятницу устроили новоселье «для своих», куда ушла целая штука из неожиданно приобретенного подарка. Свои — это ближайшие халявщики из двоих Лениных подруг, одна из которых заявилась «со своим молодым человеком», закадычного друга Сергея — вечно безденежного, и еще двух семейных пар из числа старых приятельниц Лены, отколовшихся по мере замужества. Наверняка пришли из зависти, но зато единственные с солидными подарками, за которые нестыдно.

Во дворе устроили шашлык-барбекю, за которым колдовали быстро перезнакомившиеся нетрезвые мужики, на веранде из подручных материалов соорудили стол и лавки, в общем, знакомая дачникам история.

В середине разгара веселья, перекрывая шум музыки из домашнего центра, вынесенного на веранду, к Лене нагнулась Настя — одноклассница, пришедшая с мужем.

— Пойдем, поговорил, — прокричала в ухо, — тема есть.

— Чего, Насть? — спросила Лена закурившую приятельницу. На улице по-осеннему стемнело и похолодало. Все, том числе и хозяева набросали на себя весь хлам, который не удосужились выкинуть из старого дома и, от которого еще ранее пора было избавиться с родительской дачи. Вывезли перебрать, да он как-то прижился. Вот мама и обрадовалась новому дому дочери — все сюда. Разбирайся, Елена!

— Ты же в «Виталине» работаешь, так ведь? — издалека начала Настя — ухоженная блондинка, выглядевшая не старше Лены. Детей у нее почему-то не было.

— Давай ближе к телу, Насть, — поморщилась Лена и неожиданно глянула в верх. Там в безоблачную безлунную погоду сверкала россыпь звезд…

Когда она в последний раз смотрела на небо? Невольно задумалась над этим, пораженная небесной красотой, которой в последний раз восхищалась лишь в детстве, пожалуй…

— …или визажистом, не важно, по получаешь ты солидно. Этот дом тому свидетельство…

— Допустим, — согласилась Лена, из-за звезд пропустив половину предложения. — Дальше что? — алкоголь приятно кружил голову, настроение снижаться никак не хотелось. Наоборот, хотелось продолжения праздника!

— К тебе обязательно обратятся, Лен, — Настя заговорила так грозно, как только умела. А умела она либо визжать, либо мямлить… или тупую блондинку включить — это была ее высота. — Так ты скажи, что через Витю моего вопросы…

Лена заржала. Повисла на Насте, чтобы та не убежала и еле сумела успокоиться.

— Ой, Настюха, ты извини, но перед завучем, когда ты дурочку специально включала, ты… о-ох, ты… солидней выглядела, чем… а-а-х! Все-е, успокоилась, Лена, угомонилась…чем… чем сейчас… хох! Выдыха-а-ю… Извини, Настюх, но правда! Чего он сам не подошел? Ты-то ладно, подруга, тебе можно, а нему так и передай, что передастом работать несолидно. Сами подойдут, сама разберусь. Хорошо? А сейчас пошли гулять дальше. Всем предлагаю селфи! — заорала Лена громче музыки.

Через несколько минут все защелкали вспышками, включая Лену. Групповые, одиночные, на фоне дома и очага от шашлыков, с зеленью или мясом во рту, общая за столом, дурашливые и серьезные — всякие. Три четверти, разумеется, удалятся, оставшихся для воспоминаний о зрелой молодости родителей хватит и внукам, и правнукам, хоть соли, хоть маринуй.

Виктор все-таки решился подойти в хозяйке дома.

— Лена, послушай, я не от себя выступаю, а…

— Я так Насте и сказала — передаст. Не стыдно, Вить?

— Переговорщик, — с металлом в голосе поправил муж одноклассницы. — Ты пойми, опасные люди тобой заинтересовались, попросили выяснить кто ты есть.

— Ну, выяснил?

— Нет. Ты — загадка. Помолодела, похорошела — это не пустой комплимент, уверенность в тебе появилась непонятно на чем основанная. Потому и Настю послал предупредить, а вовсе не для того, чтобы обидеть.