Водный клан (СИ) - "Amaranthe"

— Нормально все с нашими бунтовщиками. Мы их весьма аккуратно выявили и сейчас ненавязчиво опекаем. А вот придурки Калинина так плотно принялись свои цели опекать, что, кажется, даже эти малахольные что-то начали подозревать. На самом деле, их сила в толпе. Ну и не исключаются разного рода провокации, если у них есть силовики…

— Силовики у них есть, и я что-то не совсем понял, что значит, не исключаются провокации? — я невольно нахмурился. — Подобного рода провокации возможны только при большом скоплении людей. То есть, если эти идиоты действительно попрутся протестовать против… против чего они там протестуют? — Вихров пожал плечами. Здорово. Я вот тоже не в курсе, против чего призывает бороться тот же Громов, который уже вышел в эфир с первым выпуском, вещающим в прежней манере и льющим воду без конкретики. Все же после такого длительного отсутствия, если бы он вынырнул и начал со всей дури топить за Империю и единство, его бы просто не поняли.

— Так ведь выход этой толпы почти анонсирован, разве нет? — Вихров покосился на свой мигнувший ком.

— Саша, если вы допустите это выступление, я просто не знаю… Я просто скормлю всех причастных зелени, которую Алдышев, поди, уже культивировал в своей лаборатории.

— Мы-то может и не допустим, вот только союзники ваши как бы не напортачили, — Вихров продолжал сидеть, глядя на наглых уток, которые буквально вымогали еду у гуляющих по парку немногочисленных посетителей. Парк, точнее даже лесопарковая зона, располагался на подступах к дому Волкова и прекрасно маскировала мой отряд, состоящий из двенадцати бойцов во главе с Вихровым, прибывших в Милан три дня назад для участия в охоте на окопавшегося и не казавшего носа на улицу Олежку.

— Объясни мне, почему ты так категорично настроен против бойцов кланов Дурова и Калинина? — я отвернулся от виднеющегося за деревьями, скрывающими нашу лавочку дома и посмотрел на уток, которые окружили Егора Гнедова — заместителя Вихрова в этой операции, и требовательно крякали, намекая на то, чтобы он прекратил жрать свой нехитрый завтрак, состоящий из булки с маслом, и отдал его бедным голодным уточкам, которые скоро взлететь не смогут от ожирения. Егор жевал булку с философским видом человека, не спавшего этой ночью, потому что именно он с двумя бойцами вел наблюдение с четырех утра и до теперешнего момента, периодически отламывая куски от булки и бросая их уткам, чтобы они отстали, потому что одна из них, наиболее наглая, уже пыталась ухватить его клювом за штаны, показывая тем самым, что они здесь хозяева и вообще не шутят, если что. Зрелище на самом деле было настолько залипательное, что мы с Вихровым просто не могли оторвать от него взгляда.

— Я знаю и Вдовина, и Кельна, — Вихров хмыкнул, глядя, как Гнедов пытается ногой отпихнуть утку, стараясь не навредить наглой птице. — Они… как бы сказать… слишком прямолинейны. В них нет гибкости, а отсюда возможны существенные перекосы в плане выполнения определенного рода задач. Как, например, спонтанные митинги на предприятиях кланов, и у Дурова, и у Калинина заводские комплексы расположены за Уралом в Западной Сибири. Я изучал материалы этих дел, они мне их, скрипя зубами, предоставили — там не было ничего такого, с чем сложно было не справиться на самых начальных этапах. Митингующие даже требований каких-либо осознанных не предъявляли. Достаточно было бы рассмотреть этот поток сознания и сократить, к примеру, рабочий день на полчаса, при условии сохранения той же оплаты, что и сейчас. Ну и как обычно, уволить пафосно какого-нибудь начальника и поставить нового, даже если это будет клон предыдущего, самое главное прислушаться к народу и протянуть муляж руки в сторону рабочего класса. Предварительно выловив и изолировав провокатора, разумеется, и, собственно, на этом люди бы успокоились и приступили к выполнению своих обязанностей, за которые им и платят заработную плату, а за митинг и простой — нет. Все! Зачем было впадать в истерику и тем самым раздувать это пламя, вот лично мне совершенно непонятно. Может быть я в чем-то не прав, поправьте меня, если я ошибаюсь, Гнедов, да спихни ты уже это охреневшее создание в воду! Она тебе скоро штаны прожует, а они казенные, и я за них с твоей зарплаты высчитаю! — я покосился на сжавшего губы Вихрова. Да, сотрудничество, похоже, не задалось. Причем, не задалось оно не на уровне глав кланов — тут как раз все было нормально, а на уровне исполнителей ранга Вихрова, и я понятия не имею, как можно эту ситуацию исправить. Фридрих в тот день выслушал меня, связался с представителем полиции Милана и приказал содействовать. Как сказал мне Фридрих, что после неудавшейся бойни на показе мод, он и его спецслужбы, сразу же, как только эта оппозиционно настроенная мразь шагнула с трапа дирижабля на порог этой благословенной земли, опекали его и знали все, что он делал и что делает, но вот даже теоретически узнать, что Волков задумал, ни Фридрих, ни капитан полиции ответить не могли. Доказательств того, что именно Олежек был замешан в теракте в Милане у них не было, а Российская Империя не подала Волкова, как оказалось, в международный розыск, что тоже наводило на неутешительные мысли о крысах в Совете и на высоких местах разных Служб Безопасности, так что причин брать его, пока он тихо шляется и рассматривает красоты Милана, власти этого самого Милана по закону не могли. Почему они в данном случае не действовали против закона, я уточнять не решился, все же со своим уставом в чужой монастырь не суются, как говорится. Как бы не хотели служители местного правопорядка, очень сильно отличающиеся от наших дармоедов, отговорить императора в содействии неким сторонним личностям из соседней империи, которая даже официальный запрос не удосужилась послать, о том, что высылает своих агентов на деликатное задание под прикрытием, на что я скептически фыркнул, чем еще больше вогнал в недоуменное уныние местного главу полиции, но подчиниться прямому приказу императора пришлось. Содействие предполагало присутствие вооруженной команды в оговоренном количестве. Полиция, подчиняющаяся Фридриху беспрекословно, вывела меня на этот дом, правда, предварительно капитан прочитал мне такую длинную и нудную лекцию о том, что я, и моя страна, в частности, нарушили определенный регламент, который существовал многие века, начиная свой рассказ чуть ли ни с китов, которые вышли на сушу, и заканчивая огромным количеством разных чисто формальных бумажек, в которых я расписался, что Империя не несет ответственности за мою смерть, транспортировка тела будет производиться за счет моего клана и, что меня больше всего умилило, все последствия за учиненные мною беспорядки, физически и материально нанесенные империи, мой клан будет возмещать полностью, ну, конечно, с оговоркой, что после распоряжения Фридриха, а то мало ли, вдруг я своими усилиями бомбу ядерную обезврежу, немного что-нибудь при этом разрушив, так мне вообще награда будет положена, а тут счет за убытки. Нехорошо получится, неправильно — отсюда и приписка. Я колебался, но последние бумажки все же подписал, потому что, чисто теоретически, не хотел ничего портить и что-то крушить на территории чужой страны. После впустую потраченного часа, во время которого я так и не понял, мстил ли мне за что-то капитан или он такой от рождения, я сразу же проверил наводку и удостоверился в том, что Волков тут, обжив этот парк и увидев его входящим и выходящим из подъезда, а также он пару раз мелькнул в окнах. После этого я вызвал недовольного Вихрова с бойцами, использовав при этом дирижабль еще больше недовольного Бойнича, и вот сейчас мы ждали, хотя я опять-таки не понимаю, чего. А в доме, тем временем, назревало напряжение. Гадство какое.

— На мансардном этаже началось какое-то движение, — я вздрогнул от неожиданности, когда в ухе прозвучал голос снайпера, который наблюдал за этажом Волкова с какой-то крыши, хотя соседний дом располагался на значительном расстоянии от стоящего особняком дома, выбранного Волковым по каким-то ему только понятным параметрам.