Магия и банды Токио (СИ) - Ютин Макар

— Про нас только-только начали забывать, а тут ты со своей «одаренностью»! — Это слово он буквально выплюнул, а я едва заметно поморщился. Столько яда в одно слово не смог бы вместить и я сам. Насколько же парень ненавидит магов?

— Да-да-да, надо было отдать деньги, побегать по поручениям, может быть даже жопу подставить. Ну так, по-братски. И тогда тебя бы никто не дергал. Только кто ты такой, чтобы я из-за тебя не то что пошевелился, а хотя бы просто вспомнил о существовании такого замечательного Тодо-куна?

Парень выпучил глаза. Видимо, о такой постановке вопроса он не думал. Не из эгоизма: просто школьник до сих пор проводит знак равенства между собой и мной. Очень зря.

— После всех твоих подлянок и демонстративного отвращения. У меня, между прочим, родители умерли, — Горечь оригинального Кано прорвалась сквозь мой барьер отстраненной ожесточенности, — Оказывается, я — предатель. Просто потому, что не перестал прятать свои глаза. Ох, как подло! Вот только подлец из нас двоих именно ты!

Я презрительно хмыкнул. Эномото открыл было рот, но осекся от моего выражения лица. Думаю, там было написано что угодно, только не привычная мне невозмутимость:

— Ты думал, что нашёл такого же опущенного друга как ты сам, а потом тот оказался магом. Элитой, чтоб ее. Да ещё и дал отпор хулиганам. А теперь ты чувствуешь предательство, потому что я поменял свой статус, а ты так и остался на дне. Ты ненавидишь меня не за магию. А за собственный жир, слабость, нерешительность и пережитые страдания.

Я прервал сам себя, когда почувствовал, что хватаю воздух как выкинутая на берег рыба. Слишком много чужих эмоций. Надо отстранятся. Иначе есть шанс потерять себя самого. Единственное, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пугает меня до дрожи.

Впрочем, мой оппонент чувствовал себя еще хуже: мои слова буквальным образом раздавили его. Ведь подобная неприязнь редко бывает осознанной. Мы ненавидим людей не только и не столько за личные обиды, но, скорее за то, что позволили им стать успешнее себя. Вот и Тодо завис, стоило ему услышать резкую отповедь «без купюр». Прямо «сапогом по радуге». Разрушил парню его уютный маня-мирок. Пусть. Никто его за язык не тянул и подходить сегодня ко мне не заставлял. Сам себе злобный Буратино.

— Так что хватит учить меня жизни. Я не чувствую вины перед тобой. И жалости к тебе тоже не чувствую. Ты не заслуживаешь даже злости. Поэтому либо ты затыкаешь свой фонтан, либо я начну учить тебя задерживать дыхание под водой. Очень полезный навык. Особенно, когда тебя макают головой в толчок, — Я навис над бывшим другом, слегка толкнул его ладонью. Не сильно, только чтобы он снова сел за парту.

— А теперь, что нужно сказать невиновному товарищу после всей хрени, которую ты творил?

— Суман (прости), — Неразборчиво буркнул Эномото.

— Ты ничего не попутал? — Я нахмурился. В японском языке есть несколько вариантов стандартного «извини». Слово, использованное Тодо, являлось слишком неформальным. Эдакой отпиской свысока. Так говорят начальники, когда наступают подчиненному на ногу. Или взрослые — детям. Перед хулиганами он извинялся другой фразой. Значит и со мной также должен. Чтобы этот клоп не вонял, его нужно поставить на место. Тот, впрочем, сразу исправился:

— Гоменасай, Кодзуки-сан, — Все еще слишком отстраненно, но ладно. Я и так по нему прошелся: школьник ушел в себя и от жалостливых рыданий удерживался разве что силой воли. Даже глаза закатил, чтобы слезы не шли. В таком состоянии не до политесов.

— Так гораздо лучше. А теперь подробнее: кто искал, что спрашивали, чем мне это грозит. И кто такой Йошимура Йоске?

— Как будто ты не знаешь, кто он такой, — С нотками подступающей истерики бросил толстяк и всхлипнул. Да что у него за манера такая? И взбрыкнул, и нюни распустил. Если он и с хулиганами вел себя похожим образом, то неудивительно, что его все время пытались наказать или унизить. Прошло только пять минут, а этот хмырь уже почти спровоцировал меня на хорошего леща. Нет, бить его пока нельзя. Да и не «пока» тоже. Репутация хулигана мне так же не нужна, как и школьного аутсайдера. Хотя по печени можно разок и пробить. Если совсем достанет.

— Я. Хочу. Услышать. Это. Конкретно. От. Тебя, — Я специально сказал максимально жестким тоном, чеканя каждую фразу. Потом более спокойно добавил, — Вдруг что-то упускаю из виду или недооцениваю.

— Ладно, — Опять всхлипнул он. Снял очки, вытер слезы рукавом, делая вид, что чешет глаз. Я притворился, что ничего не заметил, — Йошимура-кун на год младше нас, входит в топ-10 по оценкам во всей параллели, популярен у девушек. Носит кличку «Гиена» и состоит в банде борёкудан. Точно я не знаю, но, говорят, почти все там — байкеры. А, название еще интересное: «God speed»…

Я хмыкнул. Действительно интересное. А вообще довольно оригинально: переводится как русское пожелание: «с Богом», но есть намек на скорость. Эдакое «с ветерком». Действительно, очень подходит босодзоку — байкерским бандам.

— … Говорят, в драке он третий в школе. Сразу после Ямато и Ли. Может второй. Но банда Яма-дзи сама по себе, а за Гиеной стоит его старший брат — правая рука босса God speed. Поэтому Ямато с ним не связывается. Фактически, отдает школу после своего выпуска.

— Сколько у него людей под контролем? — Задал я самый актуальный вопрос. Если парень сам по себе не слишком силен, то я с ним справлюсь. Все же маги сильнее обычных людей. Чисто физически. Ненамного, но мне хватит. А вот с подпевалами вопрос другой. Число есть число…

— Девять точно. Может чуть больше. Плюс, почти любой школьник поможет ему, если надо кого-то найти или подержать, или… Сам понимаешь… Ямато-сан же о таком не просит.

— Девять это плохо… — Протянул я. Действительно плохо. Это не бесхитростный здоровяк — напомаженный мальчик явно имел тягу к интригам, издевательствам, мщению за обиды. Такие клички просто так не дают. А то, что особо не лютует в школе — скорее плохой признак. Значит есть мозги и самоконтроль. А я ему зачем понадобился? Не иначе сковырнуть Ямато до выпуска. Типа побил там, где сам Яма-дзи умыл руки. Логично. Такой капитал сразу выведет его в топ и без тени брата за спиной.

— Кто другие?

— Не знаю. Тот, кто меня допрашивал, пришел от Пантеона. Жуткий тип, — Толстячка передернуло, — А другой… Тоже от какой-то банды, — В голосе Тодо звенело напряжение. Если местное хулиганье зло понятное, то группировки старшеклассников пополам с выпускниками грозили нешуточной опасностью. В нашей школе уже был один неприятный инцидент: подростка из параллельного класса год назад сбросили с крыши школьной пристройки такие вот залетные гости. Парень полгода лежал в больнице и никогда теперь не сможет ходить без трости. Говорят, среди выпускников прошлого года даже подрезали парочку, но здесь точных сведений у меня нет.

С другой стороны, я не та личность, чтобы из таких крупных банд мной заинтересовался кто-то существенный. На самом деле, Йошимура среди этой троицы вербовщиков пока самый опасный.

— Окей, я тебя понял, — Я покровительственно похлопал толстячка по его плечу. Тот скривился, но огрызаться не стал. Хотелось узнать побольше, но тут прозвенел звонок и класс начал мало-помалу заполняться робкими одноклассниками. Я отошел к своей парте, пошуршал сумкой, после чего с преувеличенным интересом уткнулся в учебник. Пусть грядущая математика не предвещала никаких трудностей, но сразу после нее стояла полуторачасовая перемена. Самое то, чтобы зажать меня где-нибудь в уголке. Придется быть настороже.

Глава 10 (1)

Люди злы и всегда будут вести себя в соответствии со своей злостной натурой, как только им представится такой шанс.

Никколо Макиавелли

Как говорили мудрые персы: «Если бы молитвы детей осуществлялись — ни одного учителя не осталось бы в живых». Я не стал проверять, работает ли подобное правило с учениками-магами. Наверное вряд ли, потому что про периодические смерти всяких угребищ или просто строгих преподов не могли не снять сюжет на телевиденье, написать в газете или интернете, просто обсудить в качестве слухов.