Елизавета Шумская - Дело о Белом Тигре

– А что касается вашего предложения… – ковала та, пока горячо, – слегка меня обучить… то я не против. – На том, что Джейко предлагал рассказать о распределении магии обеим девушкам, Ския решила не заострять внимание, к тому же наверняка у этой снеки, должны же быть какие-то более важные дела, чем всюду ей мешать. Такие дела обязательно должны найтись!

Тацу призвал свое расшалившееся воображение к порядку. Не отпуская от себя красавицу, заправил рыженький локон за ушко, словно случайно пробежался пальцами по контуру личика девушки.

Моранна наблюдала эту сцену, склонив голову набок и сузив глаза. «Однако белые зарвались, сперва едва не угробила, теперь это. И после этого еще говорят, что темные – все поголовно гады! Долго эта рыжая будет здесь торчать?!!»

– Джейко, – Моранна не собиралась оставлять все как есть, – а мне можно к вам присоединиться? – И с невообразимым удовлетворением отметив, как скривилась Ския, добавила: – Почему я лишилась чувств, я попозже расскажу. – Ее тон предполагал рассказ непременно наедине.

– Вместо того чтобы очаровывать несовершеннолетних, лучше бы полы помыл. Ты явно чувствуешь себя лучше, – прервал эту идиллию Дориан. «Этого придурка еле откачали, а он уже за девушками ухлестывает!»

Эйнерт вместе с Лисси заняли стратегически важное место на столе, прикрывая поднос с едой. Парень соорудил себе новый бутерброд. И прожевав первый кусок, усмехнулся.

– Кто не работает, тот не ест. За исключением Моранны. Спасибо за платок, кстати.

Голос Дориана оторвал Джейко от «задумчивого» перебирания пальцами локонов Скии. Тацу бросил ироничный взгляд на приятеля и снова обратил взор на рыженькую красавицу.

– И это мои друзья! – с притворной грустью пожаловался он ей. – Представляешь, как мне трудно живется? Тебе не кажется, что Дориан ревнует?

Он еще раз улыбнулся девушке, показал язык Эйнерту и звучно щелкнул пальцами. На самом деле никакого щелчка для заклинания не требовалось, но жест выглядел впечатляюще, а склонность к театральным эффектам у Тацу была в крови.

Тут же на полу появилось забавное существо, похожее на маленького условного человечка, целиком состоящего из воды. Профилирующей стихией у Джейко была как раз водная. Существо ростом с локоть с интересом осмотрело заляпанный кровью пол и осуждающе покачало головой. Потом рядом с оным появилась большая тряпка, и «человечек» попрыгал на ней, отчего та тут же намокла, встал сверху и как на коньках стал разъезжать по полу. При этом существо периодически подпрыгивало и что-то негромко и довольно фальшиво напевало. Слов было не разобрать, но мотив узнавался без труда: это была известная весьма неприличная песенка из разряда тех, которые порядочные молодые люди знать не должны, но все знают. Судя по смешинкам в глазах присутствующих все ее и знали. Разумеется, никакого подобного существа в природе не имелось, но Джейко хотелось повеселить девушек – всех трех. Идеально справившись с задачей – и мытьем полов, и развлечением красавиц, «человечек» остановился, весьма знакомо раскланялся во все четыре стороны и исчез вместе с тряпкой.

Тацу, не прерывая увлекательного занятия – перебирания пальцами рыжих локонов, озорно улыбнулся и спросил:

– Ты доволен, милый? Тогда слезь со стола и отнеси чай Моранне. – Потом перевел взгляд темных глаз на Скию и еще раз улыбнулся. Повернулся к темной магичке и ответил на ее вопрос: – Конечно, мы не будем против, моя кошечка. Было бы необыкновенно интересно узнать, что с тобой случилось. – У Джейко на этот счет были свои предположения, и очень неплохо было бы их проверить.

– Опаньки… Я что-то пропустил?

На пороге комнаты, небрежно опершись плечом о косяк, стоял блудный даэ и с искренним интересом разглядывал то, что некогда было довольно аккуратной комнатой, а также собравшихся в ней студентов.

– Эйнерт, ну-ка признавайся, что ты намешал в то курево? Честно, я в этом вопросе самое заинтересованное лицо, ибо меня до сих пор не по-детски плющит, – мне с вечера повсюду видится Тацу… – Реми перевел недоуменный взгляд на лицо Джейко, скептически выгнул бровь и продолжил: – Привет, великий-и-ужасный глюк, в который я до сих пор не верю… А также какие-то странные люди, обретающиеся во вроде как нашей комнате.

Джейко отвел взгляд от своего рыженького чуда, но не отодвинулся. Сама Ския тоже не вырывалась из его рук.

– И тебе здравствуй, великий-и-ужасный Дрэм, а я уже начал думать, что ты – это легенда, которую придумал Дориан, чтобы ему никого не подселили. Я действительно твой глюк. Но тебе, так уж и быть, расскажу, как от меня избавиться – я исчезну как только доберусь до во-о-он того подноса и расправлюсь с ним… Кстати, – Джейко ухмыльнулся, – мои комплименты – в твоей постели и рядом с ней ТАКИЕ девушки!

Тацу бросил восхищенный взгляд на Моранну и снова улыбнулся рыженькой, скосив глаза на озадаченного даэ.

Дориан покачал головой. Комедия продолжалась.

– Чего тут только не было, мой дорогой Дрэм. Меньше дрыхнуть надо. И, к сожалению, тебя не глючит. А все эти незапланированные квартиранты… – Дориан обвел народ внимательным и оценивающим взглядом, – боюсь… мы будем вынуждены терпеть их присутствие, пока не избавимся от убийц, сидящих в Тихом парке.

– Дориан, да ты что! Ну слава Создателям, а то я уже был готов дать обещание бросить курить… хм… – Уже почти полностью пришедший в себя даэ отлепился-таки от косяка и, прошлепав через всю комнату, плюхнулся на один из стульев, не забыв мимоходом прихватить с подноса три бутерброда с ветчиной и что-то еще, опознанное как съестное.

– А я и есть легенда, Джейко… – начал он разглагольствовать, не прерывая процесс пережевывания, – да, к слову, о девушках… Девушки, моя глубокая признательность, – Реми обвел глазами женскую часть собравшихся в комнате и отвесил шутливый поклон, – вы не только не побоялись остаться в комнате с этими двумя, – многозначительный кивок в сторону этиусов, – но даже приготовили такой замечательный завтрак. – Даэ еще раз поклонился и поудобнее устроился на излюбленном насесте. – Так, о чем это я… ах да. О легенде. Ну так вот, между моим именем и этим словом можно смело ставить знак равенства, не забыв, правда, приписать, к легенде, что она всея УМН…

Даэ вздохнул, метко зашвырнул обертку от опознанного как съестное в стоящее под письменным столом ведро, и, совершив еще одну пробежку до подноса, на этот раз сопровождаемый пока еще недоуменными, но уже становящимися зло-возмущенными взглядами остальных студентов, и вновь вернулся на место, на этот раз с далеко не маленькой горстью крекеров.

– Тяжелая работа, ужасно тяжелая… энергии требует столько, что просто убейся тапкой. Удивляюсь, как я еще жив… – Дрэм возвел глаза к потолку, засунул в рот крекер, снова помолчал, проглотил печеньице, вернулся на землю и только тут соизволил обратиться к голодной и еще более злой аудитории: